Tangerine house

Империя возникла из земли
Осколками времен Наполеона[61 - Времён Наполеона – скульптура Статуи Свободы сделана в стиле Наполеона III (1808–1873), или стиле Второй империи.],
И грудь ее, как башни бастиона,
Бессменно здесь встречали корабли[62 - Корабли – ранее Статуя Свободы имела и практическое значение, так как выполняла функцию маяка, который являлся вторым по величине в США. В прошлом столетии она была исключена из списка маяков США.],
И украшала голову корона,
Где семь лучей сверкали издали.

А в стороне, на острове, у края,
Задумчиво склоняясь над водой,
Громадой, как стеклянной головой,
Манхэттен, Вавилоном вырастая,
Пронизывает пропасть над собой,
Как копья иудея Адоная[63 - Адонай – одно из имен Ветхозаветного Бога.].

И далее, повсюду и везде,
Природа отступает перед мощью,
Что человек мог наблюдать воочию,
Ведь храм людской отстроен на воде,
И в свете фар здесь звёзды меркнут ночью,
В хасидской[64 - Хасиди?зм – религиозное течение в иудаизме.] застревая бороде.

    14.03.2021 г.

Я не люблю Нью-Йорк

Я не люблю Нью-Йорк палящим зноем,
Шум от подошв и перекличку шин,
И запахи, испорченные морем,
Когда мешаются с ним больше, чем один.

Я не люблю засвеченное небо,
Сирены вой хоть ночью, хоть с утра,
Когда не знаю, вправо или влево,
Или когда с Атлантики ветра.

Я не люблю отвязность, хамство, злобу,
Помноженные на скупой расчет.
Разврат, наряженный в монашескую робу,
Хотя разврат, наверное, не в счет.

Здесь по мостам, гуляя пешеходом,
Или когда по улицам рулю,
Любуюсь я сквозь крыши небосводом,
Хоть этого я тоже не люблю.

Да, не люблю я многое в Нью-Йорке,
И все равно скучаю иногда,
Быть может, любят так отпетые подонки?
Так, верно, любят птицы города?

Когда закат последней струйкой света
По красному сползает кирпичу,
Я в продуктовый рай родного гетто
На Брайтон-Бич[65 - Брайтон-Бич – район в Бруклине (Нью-Йорк), также известный как «маленькая Одесса».] по Верразано[66 - Верразано – один из крупнейших в мире висячих мостов, соединяющий районы Нью-Йорка Бруклин и Статен-Айленд.] мчу.

Среди рядов, знакомого товара,
Где русский мед, халва и «Азерчай»,
Я слышу запах свежий перегара
И женский голос: "Трохи почекай[67 - «Трохи почекай» – «немного подожди» (укр).]".

Советский люд от Долинска до Львова:
Из Гродно – Дима, Мишка-одессит,
Бакинский армянин и кутаисец Вова,
И дядя Мойша, питерский левит.

Тут места всем достаточно и много,
И осетин с грузином – земляки,
Здесь русский любят, не забыв родного,
И, как везде, ворчливы старики.

Я дома! Чувство, думаю, знакомо
Для всех, кто покидал родной порог.
Пусть даже нет как такового дома,
Но чувство это запасаешь впрок.

А стены тонут в розовом закате,
И пляшут тени, будто жгут костры,
И граффити, как ориентир на карте,
Что мне оставил муж моей сестры[68 - Denis Ouch (Денис Ауч) – известный художник русского происхождения, живущий и работающий в Нью-Йорке. Некоторые работы Denis Ouh украшают улицы Соединённых Штатов Америки и других стран мира в форме граффити. (Прим. автора.)].

Идешь вразвалочку, походкою неспешной
До устали, до онемения ног,
И ловишь сам себя на мысли грешной:
Как медленно влюбляешься в Нью-Йорк.

    24.03.2021 г.

Сан-Франциско

Люблю тебя я, городская ночь!
Покуда жители заполнили жилища,
Покуда город издали точь-в-точь
Напоминает место пепелища,

Где здания как будто угольки
В своем мерцанье подражают звездам,
Где временем расставлены силки[69 - Силки – петля для ловли птиц и мелких животных.],
Что притаились в ожиданье грозном.

И этой ночью, тонущей в цветах,