Женихи со всей округи

Оруженосец Алекс Кук решил поддержать сеньора:

–Его Милость барон Рентон завоевал всех врагов, неужели какую-то бабу не покорит?!!

Тэмзин зло хлопнула дверью.

Как-то днём Джоэн из корневищ кубышки жёлтой, похожего на кувшинку цветка, тоже произрастающего в воде, делала муку, перемалывая высушенный субстрат на небольших жерновах.

И тут ввалился Рентон с огромной охапкой мелких алых и белых роз.

Сияя, доложил:

–Я решил исправить все ошибки прошлого.

–Какую церковь ограбили?– зависла над жерновами девушка.

Она вспотела от тяжёлой работы и её одежда прилипла к телу, волнуя кровь мужчине.

Только церкви могли выращивать эти цветы. Белая роза – символ Девы Марии, алая – символ Иисуса Христа.

–Я не воровал в садах Господневых. Это моя жена выращивает в замке в горшочках мелкие виды роз, они цветут пораньше больших роз… Они надоели мне своим удушающим ароматом…

–О-о…– лицо молодой хозяйки дома скуксилось.

Девушка выпрямилась и ядовито донесла до сведенья сеньора:

–Ваши методы обольщения не работают.

Да он очумел! Нести ей то, что его раздражает! Да ещё и от жены! Таких подарочков ей не надо.

Барон подошёл, всё же положил цветы на стол.

Напряжённо вглядываясь в её глаза, допытывался:

–А что носить? Может, продукты опять?

–Я не хочу быть Вам обязанной.

–Мы могли бы покататься на моих лошадях или в лодке…

–Мы? Нет никаких «мы»!– холод в её голосе, казалось, вымораживал все органы.

–Как же захотелось тебя наказать за все твои отказы и издёвки!

–А ты хотел, чтоб я от радости плясала, когда ты входишь? Не дождёшься!– смелая до наглости крестьянка перешла на «ты».

Он сделал шаг к ней со словами:

–Мне нужны твои поцелуи, я хочу твои объятия.

Джоэн отступала и пререкалась:

–Эти собственнические нотки в Вашем голосе бесят меня! У Вас жена есть! И любовницы!

–Нет любовниц! Хочу лишь тебя.

Его решимость пугала, девушка ринулась было к двери, но мужчина был проворнее. Поймал, прижал. Её запах вспотевшего женского тела заставил потерять последнюю адекватность. Безудержным потоком рвались из барона поцелуи, он осыпал ими щёки, нос, лоб, пока не добрался до губ. Она тщётно пыталась отбиться от Нелвина, но он пил и пил её сладость губ.

Сделал передышку, потеряв ровное дыхание, и страстно шептал:

–Я не могу вырваться из плена твоих глаз, из плена твоих губ…

–Сексуальный агрессор!

И тут заревел Артур. От неожиданности мужчина разжал объятия, и мать бросилась к сыну.

В её комнату следом за ней зашёл барон. Там пахло маленьким ребёнком и молоком. Артур жадно сосал грудь. Совесть сжала сердце Рентона в тиски, он ушёл. Не вынес смотреть на того, чьим отцом очень хотел стать, но не стал.

А ночью барону опять привиделось, как Джоэн ползает в глине, её волнующие изгибы тела тревожили его сердце, он вновь и вновь желал обладать этой девушкой. Проснулся в поту. Сел, склонил голову, вылил из кувшина на голову холодной воды. Решил помахать мечом во дворе.

Ранним утром мать толкнула Джоэн.

Просила:

–Хворосту набери, во дворе варенье из первой клубники варить на меду собираюсь.

Девушка простонала:

–Бесит, когда утро настаёт раньше, чем я выспалась.

–Да-а-а, опять Артур горланил полночи.

–Это его, наверное, барон Рентон сглазил. Зрачки у него всегда расширены, будто сейчас бросится всех душить или бить…

–Снова приходил,– всплеснула руками Никола,– И…что было?

–Не видишь? Цветы принёс. И…ушёл сразу.

Девушка встала и быстро оделась.

–Неужели?– прищурилась женщина.

Дочь перевела разговор в другое русло:

–Приснилось, будто я опоздала на своё венчание…Жених спиной стоял у алтаря, не видела его лица…Может, этот сон к тому, что всё же выйду замуж?

–Не знаю! Надо было во сне уточнять.

Джоэн выскочила из дома. Синий от тумана сад, синей кажется трава…и жёлтые нарциссы так контрастны, будто звёзды в ночи. Девушка углубилась в лес.