Непростые истории 4: Печальные звёзды, счастливые звёзды

Синс смущённо кивнул.

– Но силы поддержать могут, – вставил зелёный.

– А я, выходит, могу поделиться с ним добрыми эмоциями? – ликуя, воскликнул Тай.

Апатию как рукой сняло. Значит, он всё же не бесполезный паразит! В комнату как будто проник луч света. Мир снова начал наполняться красками.

– Твой спектр для Синса настоящий деликатес, – подтвердил учитель. – Впрочем, надо это ещё проверить.

– Мы и так уверены, – начал зелёный напористо, но замолк под взглядом учителя. – Собственно, это очень просто, – он вынул из принесённого ящика небольшой прибор с экраном, зачем-то дунул на него и установил рядом с лежанкой.

¬– Придвинься как можно ближе к Синсу.

Тай прижался к боку друга и почти сразу ощутил, как его волоски словно бы наэлек-тризовались, соединяясь с антеннками Синса; микроскопическими иголочками побежало слабое тепло. Стало щекотно. Синс прикрыл глаза и тихо, радостно всхлипнул. Тай прижал-ся ещё теснее.

– Достаточно, – распорядился учитель.

Синс открыл глаза, легко вздохнул и отодвинулся. Выглядел он почти счастливым, хотя никаких изменений в цвете друга Тай не уловил. Но ведь они должны были про-явиться?

Зелёный опять дунул на прибор и, уставившись в экран, торжественно констатиро-вал:

– Есть переток! Правда скорость… очень низкая. Такими темпами Синсу непрерыв-но надо питаться, чтобы поддерживать хотя бы минимальную жизнедеятельность.

Тай не до конца понял, что хотел этим сказать зелёный, но в данный момент его вол-новало другое.

– Значит, я тоже донор, раз могу поделиться?

– Э-э, боюсь, что нет, – протянул синий.

– Видишь ли, в чём дело, Тай, – пояснил учитель. – Эмикшеры могут передавать друг другу часть собственной энергии. Если спектры их восприятия близки. Говоря же о до-норстве, мы подразумеваем способность передавать эмоции людям. Ты в этом смысле – стопроцентный реципиент. А вот Синс как раз донор. Если бы он сейчас оказался в челове-ческом мире, то мог бы отдать людям полученные от тебя эмоции.

– Фактически, – радостно заключил зелёный, – это вторая ипостась предназначе-ния эмикшеров. Никогда прежде не проявлявшаяся. Не только забирать у людей негатив, но и дарить позитив!

– Эмикшеры – очень молодая раса, – задумчиво проговорил учитель. – Возмож-но, это первый звоночек, первый шаг к расширению наших возможностей.

Однако что-то смущало Тая. Он в волнении закружил по комнате, пытаясь уловить неясную мысль.

– Значит, – медленно выговорил он, – Синс может передавать людям добро и ра-дость, так?

– Так, – подтвердил учитель.

– Но эти светлые эмоции могу перенаправить ему только я?

– Пока что да, – учитель вновь кивнул.

– Но, учитель! – воскликнул Тай, остановившись. Голос его зазвенел. – Ведь я эту радость отбираю у людей же! Получается замкнутый круг – чтобы передать одним, надо отобрать у других! В чём же смысл?

– А он не дурак, – заметил зелёный.

– Да, Тай, ты задаёшь очень правильные вопросы, – вздохнул учитель.

Тай поник. Значит, всё бессмысленно. Мир опять посерел.

– Но! – триумфальные нотки в голосе учителя заставили Тая поднять голову. – За эти несколько дней была проделана огромная работа. Разведчики проверили множество мест, а аналитики спорили до хрипоты, пытаясь наметить перспективы вашей будущей деятельности. Вашей с Синсом. Они нашли выход. Смотри.

Учитель кивнул синему, и тот очень бережно вынул из ящика еще один аппарат.

– Позаимствовали у диспетчеров. Специально чтоб тебе продемонстрировать.

Тай с любопытством уставился на плоскую поверхность, рядом возбуждённо дышал Синс. Синий провёл по верхней грани, и матовый экран засветился. Тай несколько минут вглядывался в изображение, недоумевая всё больше. Какие-то пятна ползали по экрану, то расходясь, то сталкиваясь, почти сливаясь. Смысл их передвижений от Тая ускользал.

– Это площадь? Сейчас? – вдруг спросил Синс, слегка задыхаясь. Тай удивлённо посмотрел на него.

– Та самая, на которую вы выходили, – удовлетворённо кивнул синий.

До Тая начало доходить.

– Это что… ауры людей?

– Точно.

Тай впился глазами в экран. Разноцветные пятна – красные, жёлтые, голубые, сереб-ристые, золотые. И серые, мутно-болотные, тёмно-бордовые. Да, конечно, как же он сразу не догадался!

– Сейчас немного переместимся, – сказал зеленый, сосредоточенно водя антеннка-ми по краю экрана.

Масштаб резко уменьшился, площадь отодвинулась, и изображение круто уехало вправо. На экране возникло множество точек, скучившихся на некоем овальном простран-стве. Они были разных цветов, но преобладал красный – цвет возбуждения, хотя встреча-лись и радостно-жёлтые и угрюмо-коричневые. Внезапно всё скопление синхронно мигнуло, озарив экран на миг яркой вспышкой, после чего точки быстро и хаотично замерцали. При этом около половины окрасилось в светлые тона, остальные – в тёмные.

– Предрождественский матч по хоккею, – прокомментировал синий. – Только что кто-то забил гол.

– Ага, – выдохнул Синс. – Здорово!

Тай тоже не мог оторвать глаз от сверкающего многоцветия, постепенно успокаива-ющегося, но по-прежнему яркого и чрезмерно возбуждённого.

– Тай, – голос учителя вернул его к действительности. – Вспомни, пожалуйста, как ты реагировал на возбуждение людей на площади. Ты ведь встречал красные ауры? Мог ли ты впитать такую эмоцию?

Тай вызвал в памяти картину своего единственного похода.

– Я не пробовал, – виновато ответил он. – Мне гораздо больше нравились другие цвета, светлее. Но, кажется, мне не было… противно, когда я пролетал рядом с красными, – не очень уверенно добавил он.

Учитель покивал.

– Ты ведь понимаешь, почему я тебя об этом спрашиваю? – Он пристально посмот-рел на ученика.

Синс опередил друга:

– Потому что эта эмоция из разряда радостных. А когда её слишком много – это тоже плохо, правильно?

– Я же говорю, умница, – удовлетворённо крякнул зелёный.