Непростые истории 4: Печальные звёзды, счастливые звёзды

Для того, кто ищет радостных эмоций, на катке царило раздолье. Тай удивился, что надо льдом не вьются его однокашники – крики и громкий смех должны были привлечь сюда всех. Тай крутанулся вокруг своей оси, собираясь взмыть над толпой. Что-то привлекло его внимание. Он помедлил, всматриваясь.

На одной из скамеек, под рассеянным светом фонаря сидел старичок. Слабая розова-то-сиреневая аура ровно светилась. Едва заметная, чуть грустная улыбка выражала безгра-ничное терпение. Ждёт свою подругу, моментально понял Тай, даже не удивившись этому. Такую же пожилую, очень давнюю и близкую.

А возле изогнутой скамеечной ножки парил эмикшер. Нет, не парил, а как будто мед-ленно падал, изо всех сил стараясь удержаться в воздухе. Свет эмикшера, не видимый, что естественно, старичку, почти не был виден и Таю – настолько он был тусклым. Эмикшер явно обессилел. Но этого не должно было случиться! Такого просто не могло произойти – их привели сюда как раз для того, чтобы напитаться энергией. Тай встревоженно подался к эмикшеру и тут, наконец, опознал его: Синс!

Ни секунды не раздумывая, Тай сорвался с места. Если бы люди могли видеть эмик-шеров, они заметили бы в воздухе яркий след, оставленный бешено мчащейся золотой ис-крой. Тай резко затормозил и поднырнул под почти уже упавшего Синса. В отсутствие рук Тай не смог бы поднять Синса, опустись тот на землю. Всё, что ему оставалось – попытать-ся удержать Синса на весу. Хотя нет, надо же ещё каким-то образом доставить его обратно на крышу.

Синс вовсе не был тяжеловесным великаном, но Тай измучился, продвигая обмякшее тело друга в нужном направлении. Синс ничем не помогал ему. Больше всего это напомина-ло толкотню двух воздушных шариков – когда твоё движение с равной силой отбрасывает и тебя самого.

Тай в отчаянии всхлипнул, чувствуя, как стремительно убывают силы. И вдруг что-то упругое подхватило его вместе с его ношей и мягко потащило вверх. Учитель, понял Тай. Учитель заметил, что творится что-то неладное, и стал сворачивать купол, не дожидаясь по-ложенного времени. Невидимая сеть стянула к кафе всех эмикшеров с площади. Несмотря на усталость, Тай поразился удивительно невыразительной расцветке вернувшихся одногранников. Себя он ощущал наполненным интенсивным золотым светом, но все остальные светились тёмными тонами, хотя и различных оттенков, отражавших разные эмоции: тёмно-синий гнев, тёмно-зелёная досада, коричневая обида, чёрная злоба. Где они этого набрались – на праздничной площади, полной света и радости? На их фоне Синс выглядел почти бесцветным и явно больным.

Учитель, бросив беглый взгляд на всех подопечных, склонился над лежащим без движения Синсом. Взбудораженные первым опытом ученики, ожидавшие поздравлений и радостно-заинтересованных обсуждений, а вместо этого увидевшие еле живого товарища, переглядывались с недоумением и страхом. Обеспокоенный Тай протиснулся между ними. Однокашники почему-то шарахались и от него.

Учитель осторожно ощупывал Синса своими волосками и беспрестанно хмурился. Наконец он отодвинулся от по-прежнему бездвижного Синса и поднял глаза на остальных учеников. Взгляд его задержался на Тае и отчего-то стал тревожным.

– Туф, Риго, помогите мне, – бросил учитель.

Двое наиболее наполненных энергией учеников торопливо приблизились.

– Я приподниму Синса, – сказал учитель, – а вы поддерживайте его снизу и направляйте к проходу. Его надо поскорее доставить домой. Поняли?

Туф и Риго кивнули, слегка дрожа. Учитель вплотную подошёл к Синсу и как-то странно, с явным напряжением, заколыхался. Словно поток ветра родился на крыше и, уме-ло направляемый, начал медленно поднимать маленького эмикшера. Когда щель между те-лом и полом достаточно расширилась, учитель кивнул Туфу и Риго, и они поднырнули под Синса. Две тёмно-фиолетовые спины коснулись тела Синса, и он вдруг забился, издав пол-ный боли стон. Туф дёрнулся от неожиданности, и тело Синса накренилось на одну сторону, рискуя снова упасть. Тай бросился к нему. Сползающее тело друга как-то слишком тяжело придавило его сверху, и Тай вдруг почувствовал, что волоски Синса как будто обшаривают его, сцепляются с его собственными. Рядом взвизгнул Риго и отпрыгнул с явным страхом. Тай удивился: ощущение было странным, но не болезненным, с чего Риго так перепугался? Волоски завибрировали, словно по ним потёк слабый ток. Стало щекотно.

– Двигайся к проходу! – раздался голос учителя.

И Тай поплыл к дальнему краю, удерживая на спине Синса. Сейчас это было гораздо легче, чем когда он пытался поднять его на крышу – вероятно, помогал стягивающийся ку-пол учителя, который плавно толкал Тая в спину, подвигая в нужном направлении.

Как только эмикшеры прошли через вновь открытый учителем проход, Синс зашеве-лился. Тай осторожно опустил друга на мягкий пол, и тот заёрзал, испуганно тараща непо-нимающие глаза.

– Я пока не знаю, что произошло, – произнес учитель, предупреждая вопросы. – Мы всё выясним, когда вернемся в посёлок, потерпи. Как ты себя чувствуешь?

– Но… нормально, – пролепетал Синс.

Действительно было видно, что в привычном мире эмикшеру стало лучше.

– Тогда пойдём.

И они тронулись вдоль мягкого коридора. Синс двигался сам.

Напряжение понемногу спадало, первогранники оживились, загомонили, некоторые заулыбались. В конце коридора учитель остановил торопящихся домой учеников.

– Я поздравляю вас с первым выходом. Очень скоро вас ожидает торжественная встреча и приветствия всего посёлка, но прежде, – учитель указал на боковой проход, – чистилище. Мы не несём накопленные эмоции в дом. В нейтрализаторе вы сбросите их, но понимание и умение останутся с вами навсегда. И не волнуйтесь, – добавил он, – по ощу-щениям это что-то вроде горячего воздушного душа.

Он подтолкнул ближайшего к нему Туфа, и вся толпа гуськом двинулась в нейтрали-затор. Тай пристроился было следом за однокашниками, но учитель остановил его.

– Тай, Синс, подойдите ко мне, – негромко сказал он.

Сердце Тая ёкнуло в нехорошем предчувствии. Ну, ладно – учитель отделил Синса, с ним действительно случилось что-то неладное. Но почему остановили Тая?

Учитель смотрел на обоих эмикшеров очень серьёзно.

– На моей памяти это первый случай, – тихо произнёс он, – когда в одном выходе выявилось сразу две аномалии. Да ещё такие… своеобразные.

Синс подавленно молчал, опустив голову. Тай решился спросить:

– Что случилось, учитель? И что… с нами будет?

– Это мы и должны выяснить. И решить.

Он направил двух учеников к выходу, возле которого сейчас было пусто. Почти весь посёлок собрался у дверей чистилища. Краем глаза Тай увидел, как вдалеке из распахнув-шейся створки нейтрализатора выпархивают его однокашники – Риго, Туф и все остальные. Они уже выглядели как обычно – как серовато-прозрачные комочки. Цвет вместе с подо-бранными у людей эмоциями вымылся. Только сияющие глаза выдавали возбуждение про-шедших первое посвящение эмикшеров. Учитель быстро провёл Тая с Синсом к стоящему невдалеке медблоку, и захлопнувшаяся дверь отрезала приветственные выкрики толпы у чи-стилища.

Не успел Тай толком оглядеться, как в домик влетело несколько старших эмикшеров – из самых уважаемых и влиятельных. Учитель немедленно удалился с ними к окну, по-дальше от учеников, и тихо и взволнованно стал что-то объяснять. Эмикшеры внимательно слушали, то и дело бросая на Тая с Синсом испытующие взгляды.

Сердце Тая колотилось как бешеное. Да что же такое происходит? В чём он прови-нился? Первогранники должны были всего лишь увидеть, почувствовать новый мир и впер-вые напитаться эмоциями его обитателей. А это происходит само собой, просто по природе эмикшеров! Что же он сделал не так?

С самого детства, с тех пор, как он начал себя осознавать, Тай мечтал о том, как понесёт людям радость, как будет дарить им свет и счастье. Слушая бесчисленные рассказы взрослых, он думал, что если даже они, обычно хмурые и неприветливые, умудряются улуч-шать человеческий мир – а в этом сомнений не было, – то уж он, добрый и весёлый, при-несёт людям столько радости, что сделает лучше жизнь очень многих.

И действительно, там, в мире людей, ему было так хорошо, как может быть только в месте, которое предназначено именно для тебя. И это окончательно убедило Тая в том, что он угадал своё предназначение. Он был так счастлив! А тут…

Взрослые закончили совещаться.

– Подожди тут, – бросил Таю учитель, и старшие эмикшеры, подхватив Синса, уда-лились в соседнюю комнату. Минуту спустя в медблок ворвался встревоженный медик и скрылся там же.

Что же произошло? Что не так с Синсом? И, если уж на то пошло, что не так с ним самим? А вдруг ему запретят появляться в человеческом мире? Или вообще изолируют? Или…

Дрожь била Тая уже не переставая. Скрип двери показался оглушительным грохотом. Тай с выпрыгивающим сердцем уставился на возвращающихся эмикшеров. Старшие, за ис-ключением медика, неспешно вплыли в комнату и окружили ученика. От их пристальных взглядов Таю стало совсем неуютно. Они разглядывали его, словно заморское чудо, хмури-лись, переглядывались и странно-сочувственно морщились. Молчание затягивалось.

– Что с Синсом? – наконец решился спросить Тай, не в силах больше ждать. Голос прозвучал жалобно.

После быстрого обмена взглядами эмикшеры молчаливо поручили говорить учителю. Тот прокашлялся и ответил:

– Точно не известно. Случай Синса – первый за всю историю. Конечно, и раньше встречались эмикшеры, которые плохо реагировали на несовместимые с собственным строем эмоции, но так остро… и на все, – учитель прикрыл глаза. – Синса будут тщательно обследовать. Возможно, станут понятны причины непереносимости им человеческого пространства. Тогда можно будет попытаться их скорректировать.

– А если нет? – похолодев, спросил Тай.

– Ох-хо, – вздохнул учитель. – Да, я понимаю, он твой друг, ты, конечно, беспоко-ишься. Скажем так, если мы не сможем найти возможности устранить непереносимость, то для Синса будет подыскана другая функция, не связанная с пребыванием в мире людей. Например, диспетчерская, – заметив непонимающий взгляд Тая, учитель ещё раз вздохнул и пояснил: – Вообще-то, это всё проходится на второй грани обучения. Ну ладно, вкратце. Диспетчеры координируют поток эмикшеров, направляемых в разные районы. Например, если где-то повышается уровень агрессии, туда выдвигаются эмикшеры, лучше всего при-способленные для впитывания воинственных настроений. А если в каком-то месте группа людей подвергается гонениям, там появляются эмикшеры, способные впитывать обиду. Ты же видел цвета своих одноклассников?

Тай кивнул.

– До своего первого выхода ни один эмикшер не знает, какие эмоции ему созвучны – то есть какие он сможет наиболее успешно воспринимать. В первом выходе эмикшера тянет к тем людям, аура которых ему внутренне близка. Именно эти эмоции людей он сможет впоследствии вбирать наиболее успешно. Хотя, конечно, взрослые эмикшеры могут работать с гораздо бо?льшим спектром. Вот ты, например, – учитель устремил пристальный взгляд в самые зрачки Тая. – Что привлекло тебя там, на площади?

Тай заметил, что остальные старшие насторожились и как будто даже подались впе-рёд.

– На площади… там было много света. Люди радовались. И они светились. Вернее, не люди, а их ауры, – сбивчиво ответил Тай и замолк в смущении.

– И эта радость тебя притягивала, да? – пришёл на помощь учитель.

– Да. Как будто… как будто магнитом.