Русская философия. Анализ истории. Том 2

. Точка – это отсутствие величины греха или величины смерти, а потому Бог постоянно пропускает через точку всю Вселенную. Именно по этому прообраз этой Точки имеет будущее жизни земной. Прообраз точки заключен во чреве жены, будущей матери. Это одно. Второе, войти в земное будущее или продолжить свой род дано не каждому, но лишь тому, в ком жена распознала Божественное в своем прообразе, чтобы дать Ему возможность пребывать здесь на земле, утвердить Его в новой реалии зарождающейся жизни. Только лишь подвиг жертвенного служения несет в себе прообраз Богородицы, через который в мир входит вся полнота Творца. Муж рождает свою душу в радости, он носит в себе эту радость Царствия Небесного уже при жизни. Он бережет свой плод и ходит тропами осторожно, дабы не повредить

образ Божий в иных гранях проявления Его присутствия. Он понимает, что для этого нужно воздержание, нужны посты и прощать врагов своих.

С другой стороны, то, как Бог нежен с человеком и служит ему, Своему творению даже через самопожертвование, также муж может и призван смирить себя и пребывая в служении слабому – жене своей и детям – радоваться не своей радостью от своих достижений и побед, достижениями и победами своих детей и жены. Так, деторождением Бог оставил зло, в прошлом

. Бог разделил зло, чтобы оное стало добром, ведь только этим Он способен властвовать над ним

. Душе, общающейся с Настоящим, необходимо смирить себя для бытия себя в плоти в будущем

. (Муж может быть уродлив от рождения или как-то ещё, но это не та грань Творца, на которую можно обратить внимание – главное, что он жертвенно служит). Этот момент выражен в Священном Писании.

а) После смерти мы, выражаясь понятийным языком естественного для нас, идём также в будущее, ведь многие пребывавшие в клинической смерти, говорят о том, что видели свет в конце какого-то тоннеля. Тот же прообраз мы наблюдаем в захоронениях древних. Гробницы построены в виде женских детородных органов

и чтобы попасть внутрь, необходимо сильно стеснять себя и даже протискиваться по некоторому узкому коридору. Таких памятников десятки тысяч по всей Европе и многие ещё предстоит открыть. Получается, что молитва – это общение настоящего с будущим, прообраз чего получил половой акт

. То есть именно этот образ священного деяния молитвы выражен в семейных отношениях между женой и мужем. Без этого мы лишены будущего. Импотенция в этом плане становится извращением, которое неизбежно выразится и в земных условиях в виде всевозможных отчуждений

, о коих нет смысла говорить. Исключением может быть монашество, ведь настоящий монах, уединившийся для аскетического делания ради усиления молитвы, живет не ради возрастания в силе воли, а ради того же экстаза от непосредственного единения, как прикосновения к Царствию Небесному и к радости Его через уничижения себя до ничтожества, вне коего мы не сможем пройти через узкие врата. Вновь видим тот же прообраз точки, из которой вышли мы вновь в нее входим. Вселенная ничего более не знает и эволюционно формируется только в этом прообразе, в коем раскрывается нам беседа двух личностей человека и Бога. Мы зрим звезды на небе не как-то там, но только в этом же прообразе длинного тоннеля, в конце коего свет – светящаяся точка и темнота пространства вокруг нее. Повторю свое утверждение о том, что мир этот видимый возник из человека, точнее и того, чем он оказался в момент грехопадения. Он нес в себе какое-то время величину греха равную нолю, которая на языке анализа имеет имя точки. Из точки возникла Вселенная, созерцаемая телесными очами и оная была образом Творца с абсолютно малой величиной греха, то есть человеком. Сие есть Закон Эволюции, который эволюционным изменениям не поддается. Человек так и несет в себе это через всю историю мира. Точка имеет множество талантов и достоинств, но только в потенции и в способности проявиться. Им надо дать возможность раскрыться во всей полноте, что и происходит в реалии бытия. Но человек не раскрывается, он таки стоит на тех же позициях Начала всех начал. Если какое-то достоинство вдруг как-то раскрывается, то сие уже перестает быть человеком, ибо однобокостью утрачена бесконечность в потенции, в возможности проявиться (если окружность стала эллипсом, то оная инородна пустоте и, так как появился контраст нормальному положению вещей, то, как инородное, попадает в поле зрения). Человек, узнавая в сем событии самого себя, созерцая в нем личностные характерные черты, дает имя, в коем выражен оттенок, инородный человечности. Человек как бы стоит перед входами в лабиринт и не идет ни в один из них. И потому не ошибается, ибо держит в себе возможности в потенции, держит Начало всех начал. А мир флоры и фауны как раз – это то, что (эволюционно) следует по этим входам, принимая образ всех их и каждого по отдельности. Таким образом, ясно, что означает фраза «мир флоры и фауны вышел из человека и человеком вернется во Царствие Небесное».

Человеку естественно быть только пленником радости, источник коей только один – Бог. И монах сильно в этом зашел далеко и вернуться уже никогда не сможет

. Этим отличается единство с Богом монаха и мирян, ибо Бог дает познание Себя через посредника, через кого-то, чтобы укрепить любовь друг другу и Вселенной. Мирянин должен оставаться в пределах семейного взаимопонимания

. Об этом очень важно сказать, ибо всякое суждение, всякое деяние – это суть взаимоотношений между мужем, женой и Богом. Абсолютно все теории и доктрины – это разные понятийные языковые системы отношений. Казалось бы, учёный рассказывает студентам какую-то математическую или физическую теорию, но на самом же деле, в самом конечном счете он утверждает новый понятийный язык отношений в будущих семьях, в коих личности произносят слова любви друг другу. Вне этого никакого единства нет и быть не может. Если теория ложная, то оная противоестественная самому естеству физиологии, а потому противоестество обязательно проявится в семейных отношениях. Трагедия в том, что ошибка заявит о себе не сразу, а в самый последний момент, когда уже отвратить ничего невозможно. Но а в данный момент будет воспринята, как и сама теорема, как норма поведения

. В этом суть сказки А.С.Пушкина «Петушок», в коей царь узнал о трагедии в тот момент, когда к нему подлетал петушок, чтобы клюнуть ему по голове и убить. Вина происходящих катастроф не на машинистах паровоза, ведущего поезд, а на тех, кто перевел стрелку на тупиковый путь.

б) Вообще, как уже показано в этом томе, человек, познавший добро и зло, призван отделять доброе от злого и этим иметь способность жить, отдавая Богу богово и, возвращая Ему украденное в первородном грехе. Муж по природе своей призван познавать Божественное через своё подобие Ему и отдавать будущему Богово по природным способностям своим. Жена по природе своей призвана принимать Бога и отдавать будущему Богово по силам и природным возможностям своим, то есть передавать новой жизни только Божественное. И тогда Божественным все живится и этим исполнением долга перед Творцом живет сам человек. Поэтому и сама по себе физиология человека обрела именно такие контуры самого этого процесса общения с Богом

, ибо в самом этом образе мы видим как злое и греховное постоянно остается в прошлом, а подобие Будущему уверенно идет в будущее. Именно поэтому нужна молитва. Муж имеет право войти в Алтарь храма, чтобы активировать в себе самом все необходимое для возможности распознавать все то вокруг себя, что несет в себе Божественное. Без этого оный извращенец. В жене распознает Божественное и от этого Божественного зарождается жизнь, ибо только Он имеет жизнь. В Храме познает Божественное и от этого рождается мир, как ещё одна грань Божественного. Жена в Храме узнает о том, каков Образ Божий и в чем Он красив, чтобы распознать Его в своем окружении и потом служить Ему через своего мужа и чтобы дать толчок жизни тому образу, который оная узрела в Храме Божьем, то есть через деторождение дать Ему путь в будущее в земных условиях.

в) Повторюсь, познание Божественного или обладание Оным несёт в себе целый спектр сопутствующих реалий радости от любви. Так половому сношению в обычной для нас яви, сопутствует радость во время оргазма

. В принципе это естественно, когда всякому познанию Божественного сопутствует экзальтация восторга

. Таково естество природы, посредством которой, если приходит познание, то только Божественного, ибо живое ничего иного, кроме Божественного познавать не стремится. И только Божественное может радовать человека.

Солнце – это будущее всего земного и для всего земного оное имеет специфический прообраз Творца. Поэтому все живое земное может иметь только прообраз только того, что его породило в этом осязаемой нами Вселенной и человек, как самый первый организм на поле зрения. Конечно, у Творца ничего невозможного нет и тот потусторонний мир много богаче, но это в том мире. Здесь, в земных условиях, все строго регламентировано и в прообразе Начала начал и в пределах подобия Ему, Началу начал. Поэтому, голова – есть основной организм людей. Выше всего к небу, как наибольшее подобие Ему, находится именно голова, чуть ниже иной прообраз – сердце, чуть ниже желудок и только потом самым последним звеном являются половые органы. В богообщении участвует весь человек и даже вся Вселенная через человека, а не какая-то его отдельная часть или грань природы

, ибо только вся полнота имеет способность жить и только всей полнотой есть возможность войти в будущее и там присовокупиться ко Творцу

. Человек не может спастись отдельно от окружающего его мира, но только вместе с ним, он призван увлечь за собой его Вселенную и представить ее Творцу на Суд Его. В этом весь сюжет истории. Как видим, половые отношения – самая нежная форма богообщения и значимая составляющая полноты, вне коей жизнь земная невозможна. Ей нужны особые условия, причем это должна быть радость, которую надо нести бережно – для неё нужна ровная дорога без опасностей. Иудаизм, свидетельствует нам (сие перешло в Православие), что жизнь – это общение с Богом, это межличностные отношения, в пределах коих Личность Личности говорит только «Я Тебя люблю» и слышит ответ «Я тоже Тебя любдю». Вне межличностных отношений ничего не существует

. Вне общения с Ним, никакая жизнь невозможна. Просто это общение с Богом имеет множество вариаций и все они заключены в многогранной физиологии организма. То есть все перечисленные части организма

– это разные по значимости пути, проводящие Божественное в природе человека к одному и тому и от одного и того же. Это инструменты для общения с Богом только разной степени полноты проводимости счастья от приобщения к Богу. В том же числе, речь должна идти о степени приобщения к вечности с помощью соответствующих этим уровням инструментов приобщения радости в процессе познания Его. Если какая-то грань природы человека несет приобщение к Богу даже в абсолютной малости и бесконечными перегрузками, то такая реалия будет иметь место в бытии. А если вспомнить, что все нервные центры (экстаза) находятся в голове человека, то становится ясным, что в будущее стремится войти одна и та же реалия счастья во всей полноте своей многогранной природы, а именно один тот же отклик Царствия Небесного в природе людей, приводится в активированное состояние только с помощью разных проводников-активаторов его организма – вечность утверждается в различных гранях Вселенной в соответствии с природной способностью эту вечность нести в себе и вместить в себя. Эта реалия радости, составляющая нашего человеческого естества, активируемая межличностными отношениями посредством названных

инструментов и половые отношения, хотя и значимый путь к радости, но не должен доминировать, но пребывать в строгой субординации в замысле Бога. То есть наше тело – набор путей души к Богу

, это инструмент для активной стимуляции только одного – экстаза, в пределах природной возможности организма помочь душе пребывать в том же самом – в единстве с Богом

Плодотворная стимуляция единого центра этих граней нашей природы, то есть опосредовано названных путей-инструментов – это есть естественный многоликий и разноликий процесс общения с Богом и в данной реалии востребованной полноты богообщения

. Человек везде рад только единству-любви, а не чувственным ощущениям, посредством коих это единство возникает

. Природа двоичная в человеке. Чувство вне единства с Ним есть низложение живого. Общение с Богом через то, что ближе всего к Нему по природному естеству и более подобно в критериях протяжённости во времени имеет большее подобие вечности, так как не требует усилий. Та же самая радость посредством иных граней природы людей – требует напряжения, а потому временнее и более трудоемкое, и даже более болезненное и скорбное

. Богообщение в поте лица дает тот же самый эффект, как и непосредственная беседа с Ним, но только через нагрузки и даже иной раз огромные. В природе человека только одна грань способна прикоснуться Царствия Небесного и через это единение получать блаженство. Иной второй нет. Но как бы то ни было, продолжительно или временно, независимо от способов активации этой грани, это бьет по одному и тому же капсюлю», то есть один и тот же экстаз. Без экстаза, обусловленного приобщением к Царствию Небесному, жизнь невозможна и человек что-то иное не ищет и утверждает всякое бытие, творчество и всякую структуру только экстазом

. Повторюсь, счастье – условие жизни, как сопутствующее общению с Ним. Тяжелый рабочий процесс не мешает общению с Богом, если оный не отвлекает ум от Творца. Также активизируется тот же центр в мозге и через его активацию человек входит в состояние экстаза. (07.01.00) Тяжелый физический труд призван включить в беседу с Творцом всю всеобъемлющую полноту, а потому более усиливает контраст переживания радости, отчего оная становится еще более притягательной, благодаря чему, человек становится пленником этого пути к радости жизни. Вне этого счастья труд травмирует психику человека

. Финны называют это сису.

Добиваться экстаза, как естественного состояния от бытия души во Царствии Небесном, возможно, но воспаленная грехом природа делает сие несколько противоестественным Божественному, а все противоестественное Ему не может быть наделено Божественным свойством – вечности. Если наполнить резиновый шарик воздухом, то он будет наплаву в любой шторм и непогоду. Таким образом, человек высокой святости без всяких усилий постоянно наплаву и видит сияющее Солнце. Он блаженный. Сие обстоятельство активирует эволюцию в одну сторону. Если же резиновый шарик наполнен песком, то он будет всегда на дне. Сие направляет эволюцию в сторону иную. Даже если приложить усилие и поднять его к поверхности, то все равно, когда силы закончатся, этот предмет вновь окажется на дне и радость видеть Солнце уйдет, а видеть это Солнце – первое условие жизни. В этом природа сису

Об этом хорошо сказал А.С.Пушкин в «Сказке о попе и его работнике Балде». Балда верхом на коне может преодолевать любые расстояния и это ему приносит удовольствие, зато бес кажелится и считает сколько ему еще осталось пронести коня. Одно и то же действие, казалось бы, а как они противоположны. В первом случае, несет радость наезднику, а во втором страдание, хотя и тот и другое – составляющие природу человека и выражают разные ее грани. Вот что такое чистота духа в прообразе воздушного шара на поверхности бушующего моря. В буре тоже есть покой. Вне этого, если человек позиционирует себя на телесности своей природы

, то все то, что его окружает начинает раздражать, как покушение на его здоровье, а потому даже малое прикосновение (мухи) может вывести человека в тяжелейший транс и довести до отчаяния. Если он потерял копейку, то это он вспоминает всю жизнь и низводит себя ненавистью. Такой человек не видит цели, но бережет то, что имеет и панически боится всего того, что покушается. Это фобия ко всему внешнему. По грехопадении человеку приходится постоянно трудиться, чтобы обрести этот хлеб насущный, имеющий ещё и вот такую грань его проявления – радость от бытия в экстазе во время повседневного тяжелого физического труда благодаря приобщению к единому для всех и вся источнику счастья посредством различных граней человеческой природы. Настоящий святой человек в монашестве пребывает в радости постоянно.

(07.01.00 и 982 п. Р.Х.) Таким образом, присутствие мощей активирует везучесть в пределах коей живет человек даже такой беззащитный и немощный. Это и есть прообраз точки. Без везучести, живому нет счастливой случайности, а потому появившиеся полезные для выживания мутации закрепляются в данной форме жизни. Случайность – это прообраз Божественной недосягаемости для всего опасного для жизни. Бог абсолютно не досягаем и мощи усопших нам несут именно это реалию. Это и есть Родина, вне коей нет жизни. Жизнь – абсолют совершенства именно в данном критерии. А другие нет смысле иметь и обсуждать. Эволюция не трогает живое, хотя прообраз этой недосягаемости формирует эволюция. Как в атоме, как в молекуле, так и во всем вокруг. Ясность ума, как основа хорошего общения с Творцом и мышления, становится тем, под что заточено все в организме человека и даже в окружающей Вселенной, флоре и фауне. Организм человека таит в себе множество опасностей для ясности ума, а потому эволюция выстраивает тело так, чтобы ясность тоже была в прообразе Бога, то есть вне досягаемости для этих опасностей, как в самом теле, так и опасностей извне (черепная коробка, ребра, таз). Физический труд также служит ясности ума. Это потом уже ляжет в основу религии народов Севера, сформирует образ недосягаемости Бога на образе жизни этих народов. Так возникнут то, что станет прообразов Православных монастырей. Все это было до Рождества Христова пророчеством о Пасхе, а после Его Воскресения стало исповедью.

1.0.2.-96. Плоть поражена грехом, а потому утрачена и прежняя естественная для счастья вечность, скрадывается радость, экстаз стал временным, трудоемким и скоротечным. Именно по этой причине, монахи в столь строгом аскетическом делании пребывают, умерщвляют поражение грехом изнурительными постами и трудами. При этом следует сказать, что это не самоцель и потому не самоистязание силой воли, а сама их физиология, обыденное нормальное состояние – это путь, по которому надо и хочется, и можно идти только в радости. (07.10)То есть настоящий инок или аскет в первую очередь набирает силу счастья, а потом уже начинает свой подвиг. Ведь для того, чтобы видеть белое, сперва нужно постоянно иметь представление о черном. Вот это черное у монаха пребывает на своем естественном для природы человека месте – плоть пребывает в аду, то есть испытывает тяготы привычного труда в поте лица, чтобы душа была в Раю в данный момент трудный. Плоть в поте лица следует за душой в сторону счастья и не замечает трудностей, ибо счастлива душой. Также как девушка бежит навстречу с любимым и не замечает всего того, что этому сопутствует. Монаху нужен труд ради самого процесса стимуляции работы сердца, то есть сам процесс труда, благодаря коему его душа различает естественное для себя во Царствии Небесном, парит высоко в Небе

.

1.0.2.-97. Божественное наделено свойством вечности абсолютного счастья. И наоборот, чем ближе бездна, тем радость и причастная к ней жизнь более мгновенно-временна. Как мы сказали, разум приобщается к Богу в процессе познания Его с помощью разных инструментов своих: ум, сердце, телесные составляющие чувственной природы и даже Вселенная. Вечное пребывание человека в радости естественно по природе только в причастии к Нему посредством духа, умного делания и все в физиологии заточено под это единение с Богом. Чем сильнее подобие естества человеческой природы Богу в богообщении, через которое это приобщение к Богу происходит (посредством единства с Ним), тем явственнее полнота этой радости и тем продолжительнее восторг (в том же числе от осознания непреложности такого счастья человека). Так как при половых отношениях, приобщение к Божественному происходит опосредовано природы низменной, а потому слабой для удержания в человека в радости, то и обладание радостью, опосредовано её, долгим быть не может, но только в рамках возможности этой грани человеческого естества нести радость посредством таких непомерных для неё нагрузок – в течение краткого времени. Но сам факт, что это приобщение таким вот образом возможно, то даже данная почти абсолютно ограниченная реалия будет иметь место в бытии и оная тоже значима для спасения. Даже если хотя бы один единственный раз на бесконечно малый миг в бесконечности сей момент обозначится в бытии, то все будет заточено именно под него и все вокруг будет жить именно им и вне оного ничего не существует. Таков мир, который живет только радостью и счастьем в Нем. Молитва, как познание Того же Источника радости, то есть Божественного во Вселенной, несёт в себе эти же самые переживания духа, но не в коротком времени, а уже вечно. Повторюсь, что сам по себе мир без счастья не существует и не нужен. То, что это не пустые суждения, говорить бесполезно, ибо нам сие становится ясным только из собственного опыта. И опять же острота этой радости невозможна без стимуляции всей природы человека, без активации абсолютно всех граней её. Только «весь человек может пребывать в молитве»

, а это значит, что не смотря на временность радости через телесность, оная остается частью всеобъемлющей полноты – нельзя без неё. Даже если радость сия будет абсолютно кратковременной. Никто это не отрицает, но, если есть такие люди, то они подразумевают о том, что все должно быть в гармоничной соизмеримости с замыслом Творца, ибо речь идет о единстве только с Ним, которое всегда в радости, ибо такое счастье еще и плодотворное есть. Сам факт, что такое единство несет в себе радость, говорит о том, что сие угодно Богу. Но угодно не как пустое, а как плодотворное. При этом сердце должно гонять кровь по организму, учащённый пульс и сопутствующее обильное потовыделение. Словом всё то, что при половых актах – всё это должно быть и во время молитвы в естественном сопряжении с тем же нудным, монотонным и при этом осмысленном физическим трудом, при котором единство души с Богом в то же время есть конечная цель плоти – где пребывает голова, там в процессе движения будет и хвост – два в одном и такова ещё одна сторона явления двоичности природы человека. Жизнь невозможна без следования за Жизнью. Хвост следует за головой и при этом неизбежно активируются напряжения, в которых одно не противоречит, а дополняет другое, одно вспомоществует другому

. Ведь так произошло зарождение жизни в момент зачатия, а потому, как первопринцип становления, остаётся условием продолжения оной. И для бытия в радости и для бытия ее прямо сейчас и для бытия ее, как конечной цели (а также этому образу), не должно быть измены в любом виде деятельности человека, и при этом в продолжение всех лет бытия на Земле. То есть жизнь, как процесс половых отношений, несет в себе образ оргазма в момент её зачатия, когда на одной чаше весов лежит изнурительная трудность, а на другой восторг бытия в единстве с Источником радости. Если радость есть, то и ноша для неё тоже будет – эта чаша наполнится. И тут не важно, какой высоты научно-технический прогресс, важно данное состояние организма человека, как условие ясности ума, столь нужное для более крепкого сцепления со Творцом во время молитвы. Научный прогресс – это лишь новая одежда счастью, гармонично вписывающаяся в процесс беседы личности с Личностью. Не важно каков уровень науки и бытовых условий – познание Божественного остается быть актуальным в прежней первобытной остроте и возможным только естественно сложившимися образами.

Тут следует сделать важное пояснение. Путей к радости много и все они проходят через наш человеческий организм, который является многогранным проводником энергий от Бога и только к душе, и потому составляют его телесную сущность. Мы – есть многогранный путь к радостям Царствия Небесного, без коих нет живого ни в каком виде

. Но давать приоритеты или быть пленником нужно только одного пути – по нему заповедано идти Богом по грехопадении

или следовать за преп. Нилом Сорским и Серафимом Саровским. Ведь все остальные формы приобщения к радости самопроизвольно и неизбежно получают естественную активацию в данном богомоткровенном порядке вещей в строго определенном приоритете очередности и в дозволенной Богом мере. Быть пленником иных путей

– грех, который убивает тех, кто им следует, ибо нет уже этой самопроизвольности включения всего остального, но кренообразно остается одно в ущерб всем остальным – вот в чем погибель. Счастье всегда есть стимул всех побуждений человека и выгода – одно их них. Материальное благополучие – не самая важная составляющая радости бытия, ибо сказано, что «здоровый бедняк счастливее больного короля». Отсюда нам становится ясным, на каких принципах строились города на Руси. Одни строились, как везде в мире – на пересечении торговых путей, ибо сие стимулировано гранью благополучного обустройства. Другие строились по иной причине, стимулированы иной гранью счастья – торжество духа. Люди тянулись к монашеским общинам, ибо рядом с ними легче жить

. Без счастья и полноты радости никакие строительства невозможны. Невозможно никакое общинное житие, ибо человек идет на труд не ради получения материальных благ, а ради стяжания радости из-за усиления единства с Богом сообразно Голгофе Христовой. То есть в некотором прообразе Голгофы в процессах монотонных трудов, чтобы принести её, эту радость, в семью и этим стяжать любовь

. Семье не нужны продукты питания, а нужен счастливый жизнерадостный живой муж. Потом уже труд физический несет в себе и иную второстепенную составляющую счастья – добычу продукта питания, ибо продукт питания тоже важен, но только как второстепенный. То есть теперь речь идет о труде не ради самого физического труда, в коем эта радость сохраняется, а уже несколько осмысленным – он несет ещё и материальные блага, востребованные для формирования образа Божьего в ином и утверждения Его свойства вечности в иных, как конечное востребованное звено всей полноты счастья. То есть, если охотник принес добычу и, положив ее возле костровища, начинает смаковать этим, претендует на полное к себе уважение и подчинение, то это не охотник. Охотник должен принести с собой радость. Потом это уже перешло в более сложные системы отношений, но основа сия осталась фундаментом, на котором строится всякая общественная система. В монастырях – это есть ключевой момент. Люди в Божественной радости пребывающие подобны Богу – «творят вокруг себя мир и жертвуют собой в добровольном рабстве пребывая у ближних своих»

. Монашествующие своим образом жизни призваны активировать в своем окружении шаблон-мировосприятие, толкающее к подвижничеству ради спасения других. Монах служит ближнему, ибо вне этого ему радость не дана, ибо настоящая радость приходит счастьем ближнего своего – этот принцип есть основа всякой государственности даже с самым не совершенным сводом законов. Если мы кидаем в костер сухие ветки, то тут же получаем желанное тепло и свет, причем желанные свет и тепло нужны уже сейчас во время работы. Дрова горят, а мы подкидываем в пламя еще в меру. А не так: сначала работаем, а потом награда – никак нет – все они сопутствуют друг другу, одновременно и сразу же, и потом. Трудности жизни при этом действуют как ветер, раздувающий пламя костра. То есть тяжёлые условия жизни по всей логике вещей должны погасить это пламя

, а на самом деле оное только усиливается, ибо в трудностях наиболее стимулирована торжество над собой. То есть надо обратить внимание на Бога уже в данный момент, потом выйти из себя и торжествовать над собой. Так быть в единстве с Богом. Это в хороших условиях быта не понуждаемся к напряжению сил. Зато в трудностях наиболее четко заметен контраст, чем усиливается острота восприятия Божественного, а потому усиливается восторг. Мы монашествующие работаем не ради конечной цели благополучия, а ради радостного бытия во Царствии Небесном в самом процессе, при этой жизни, ради экстаза, приходящего во время самого этого монотонного тяжелого физического труда. Этот экстаз приобщения к нетварным энергиям возможен только во время физической нагрузки, причем этого еще мало, ибо надо приложить усилие не просто так, а осмысленно, то есть ради того, чтобы быть на пике вершины. Для нас важен сам этот процесс, активирующий счастье и восторг, а цель сама по себе приложится. Это есть прообраз Богородицы, ибо если есть плод, то есть и цель. Нет живого плода во чреве, то и цели не может быть. Если при жизни не завязался плод радости в нашей душе, то и цели достижения Царствия Небесного быть не может. Это становится фанатизмом, как форма фашизма. То есть надо при жизни разжечь этот огонь и почувствовать тепло и свет его, ибо после смерти, как говорят отцы Церкви, уже ничего не сделать. Доброе дело не гарантирует сие, а потому часто становится медвежьей услугой. Если голова не была там, то и тело-хвост там не будет. За них это уже делаем мы, когда молимся за усопших. Вот примерно так должна была стать завершённой теория Зигмунда Фрейда. Монашество – прообраз недосягаемости Бога для греха, естественный образ жизни человека, имеющий множество разноликих оттенков образов богообщения через воздержания – маленькие победы духа в себе и половые отношения – одно из самых последних и не самых значимых образов единства со Творцом

. Монах в послушании у ближнего.