Куколка

________________________________________

*** – Готов поотрывать головы всем присутствующим дамам вам в угоду.

Ответил хорошо поставленный голос ей так же серьёзно, и Варенька немного опомнилась, торопливо отодвигаясь на край диванчика.

«Глаза у него чудные. Совсем не чёрные, как показалось вначале, а скорее…тёмно-синие, как грозовое небо».

Думала девушка, а господин Шербрук тем временем продолжал:

– Осмелюсь только просить позволения, не отрывать голову одной из присутствующих здесь дам.

Варенька захлопала глазами, возвращаясь в реальность, пытаясь уловить смысл происходящего. Она дёрнула плечом, что кавалер ее посчитал невысказанным вопросом.

– Варвара Ильинична Коржавина знакома вам?

– Ах, это её вы хотите освободить от жестокой расправы?! – изумилась барышня. – Отчего же ей такое предпочтение?

– Дело. Коммерческого свойства.

– Вам будет непросто улаживать свои проблемы. Варвара Ильинична не глупа и образование имеет хорошее, – нестеснительно оценила сама себя Варя.

– Ах, бросьте! – чудные очи заискрились весельем. – Несколько комплиментов молоденькой девушке, пара очаровательных улыбок – и она моя.

– Надо понимать, меня вы не причисляете к молоденьким барышням, раз столь откровенны в своих намерениях. – Логично поинтересовалась Варенька, приходя в негодование, заслышав столь циничные планы.

Она совсем забыла, что не далее, как несколько часов назад сама разрабатывала похожую по тактике компанию.

Англичанин несколько смутился, но тут же весело рассмеялся и схватил руку девушки, порывисто поднося к своим устам.

– Это воздух Родины делает меня столь неуклюжим, – пояснил он. – Пьянею от счастья, должно быть, и несу всякую чушь. Вы, дорогая моя, из тех женщин, что вольны сами заказывать себе возраст.

– Интересно. Может быть, тогда мне и имя себе подобрать по своему усмотрению?

– Извольте!!

– Варвара Ильинична Коржавина.

– Туше… – господин Шербрук склонил в поклоне голову.

– Раз уж мы определили, что это имя подходит мне более всего, было бы правильным узнать, как именуете себя вы… неизвестный мне господин.

– Александр Шербрук к вашим услугам.

– Вы англичанин?

– Да.

– Однако, воздух России вам родственен.

– Пожалуй.

– Сударь, что с вашим обаянием? Где обещанные очаровательные улыбки и комплименты?

Варя рассердилась: всё приходится тянуть из него клещами. Впору – на дыбу вздёрнуть! Она вдруг представила это сильное, большое … нагое тело, вздёрнутое для пыток, и почувствовала, что щёки обдало жаром. Отнюдь не жалость к предполагаемому объекту изуверства заставила её покраснеть. Вот и нянька, толстая Марфуша, говорит, что беда её – слишком живое воображение. Куда как здорово: уставилась на кавалера во все глаза бесстыдной девкой, чуть не рот разинула – а всё от живости ума и мечтательности!

– Вы нуждаетесь в комплиментах?

Ну, вот как здорово! Истинная английская медлительность. Впору и обидится.

– Я на них настаиваю.

Шербрук упрямо сжал губы: ничто на свете не заставит его сказать этому ехидному существу даже одной, подходящей случаю, любезности. Впрочем, в глазах Александра вспыхнули горячие искры: он может заставить её вновь покраснеть. Какое это восхитительное зрелище: приоткрытые губы, алые щёки и потупленный в смятении взор! Он придвинулся к девушке ближе и склонил голову на бок, встречаясь с ней взглядом.

Варя задрожала каждой частичкой своего тела. Глаза англичанина завораживали, от его сильного тела веяло жаром, и она ясно поняла, что сейчас услышит нечто потрясающее. В груди ёкнуло, она подалась навстречу, хотя и осознавала, что услышанное может ей не понравится.

– Ваши губы напоминают мне лепестки розы…

Слава Богу – тихий вздох облегчения сорвался с губ девушки – такое она уже слышала несколько раз и знает, как надо отвечать на эдакие сомнительные любезности.

Первый вариант – самый радикальный: не забывая мило улыбаться, спросить «уж не вообразил ли кавалер себя порхающим мотыльком», после чего съездить ему по физиономии с чистой совестью.

Второй вариант – дипломатичный, имел в виду того же мотылька, только выполнялся в мягкой манере, с укоризненной улыбкой на устах и не заканчивался оплеухой.

Третий вариант – инфантильный – нравился Вареньке менее всего, ибо в нём предполагалось выказать себя настоящей дурочкой: молча, покраснеть до слёз и потупить очи.

Даже четвёртый вариант – истеричный – она находила более приемлемым. Просто сбежать казалось ей предпочтительнее, чем выказать себя несветской особой, попросту «деточкой».

Быстро всё прикинув, за считанные секунды, учитывая, что объект – подданный чуждого государства, Варенька разумно решила воспользоваться дипломатическим вариантом. И уж было, раскрыла рот…

– … они созданы для поцелуев и ласк…

Барышня нахмурилась: пожалуй, предстоит вернуться к первому варианту.

– Вижу, Варенька, вы прекрасно поладили с графом, – Георгий Фееоктистович возник из-за пальмы весьма кстати.

– Ах, он ещё и граф! – Варвара Ильинична с достоинством выпрямилась и удалилась, высоко держа свою золотую голову.

– Выходит, я поторопился, предполагая, что дела ваши идут на лад? – простодушно кивнул хозяин гостю.

Только Александр не был обманут открытым видом господина Лемаха.

– Мы бы поладили с госпожой Коржавиной, ежели бы вы не обозначили своего присутствия, – граф вежливо склонил голову и отошёл в сторону.

Георгий Феоктистович усмехнулся в густые усы: только предчувствие назревающей ссоры заставило его приблизится к молодым своим гостям.

Глава 5

Остаток дня Элизабет провела прекрасно. Она поболтала с отцом Джоном, обслужила мадам Салливан и её хорошеньких дочек с розовыми, круглыми мордашками. Дама приобрела медный таз, полпинты пива и плитку табака. Бет же, по собственной инициативе, насыпала в ладошки девочек лакричных леденцов, за что получила два восхищённо горящих взгляда и ворчание святого отца.