Куколка

Александр привёз её в роскошный особняк на набережной Невы, величественный и монументальный.

– Дом моей матушки, – пояснил он. – Сейчас в нём царит сестра моя – Ольга. Будет хорошо, ежели вы поладите с нею.

Варя окинула взором низкие серые тучи, нависшие над столицей, готовые вот-вот пролиться затяжным дождём, и мелкую рябь свинцовой воды, омывающей береговой гранит. Ей стало неуютно и одиноко. Она от чего-то уверилась, что поладить с золовкой будет не просто. Оказывается, зря переживала.

Ольга Алексеевна (как называла она себя на русский манер) встретила жену брата с чисто английской выдержкой. Это притом, что Шербрук безо всякой дипломатии, чмокнув сестру в набеленную щечку, сказал:

– Знакомься, душа моя. Варвара Ильинична – графиня Шербрук.

Ольга даже бровью не дрогнула; склонила голову, чуть присела…

– Ольга Алексеевна.

… и тут же кликнула слуг. Она отдавала распоряжения тихо, но властно.

Варя оглянуться не успела, как оказалась в просторной комнате с огромной кроватью посередине и стала свидетельницей спора Марфуши с графской служанкой.

Девка настаивала, что получила распоряжение ухаживать за молодой госпожой, а Марфа вопила, что «за своей деточкой будет ходить только она». Как всегда, нянька не стесняла себя, и её громовые вопли разнеслись по всему дому.

Варенька не знала, что и делать.

– Марфуша, перестань, – тихонько вскрикнула она, едва не плача.

Не хватало ещё собрать сим скандалом всю дворню!

Челядь не сбежалась, а вот Ольга Алексеевна выросла на пороге бесшумной тенью, а за её спиной угадывался силуэт самого графа.

– Это что ж, барин? – возопила Марфа через голову Ольги. Пожалуй, она никого кроме графа и не замечала.

– Что вы разволновались, Марфа Федуловна? – Шербрук изогнул брови дугой, едва сдерживаясь от смеха, – Татьяна даётся вам в помощь, под ваше начало. Как и прежде командовать будете вы.

– Вот то-то! – баба, уперев кулачищи в бока, толкнула соперницу массивным бедром и выплыла из комнаты, как царь-лебедь.

Спустя мгновение, её громогласные раскаты уже сотрясали воздух.

Ольга Алексеевна поворотилась к брату и сказала тихо:

– До сего момента я думала, что это просто шутка. А теперь вижу, что всё – правда. Раз уж ты разрешил невоспитанной, грубой бабе верховодить моими слугами.

– Душа моя, хочу тебе напомнить, что эти слуги, в некотором роде, и мои тоже.

Шербруки, оба высокие и стройные, похожие друг на друга чрезвычайно, шептались в дверях, совсем не обращая внимания на Варю. Девушка сделала к ним шаг, чтобы напомнить о себе, но опоздала. Брат и сестра удалялись по коридору неспешно, занятые собой.

– Я вполне определённо женился, Оля. Я был бы тебе благодарен, ежели ты взяла шефство над моей женой. Ты заметила, что она совсем ещё молода, робка, нуждается в искусном путеводителе по нашему столичному обществу.

– Что не сделаешь для родного брата? – усмехнулась девушка. – Хорошо, я постараюсь.

– Вот и славно. Начни прямо сейчас.

Шербрук прибавил шаг и решительно направился к выходу из дома.

– Постой! – Ольга побежала следом. – Куда ты?

– К английскому посланнику. Сама понимаешь, мне предстоит уладить много формальностей.

– Не могу же я оставить твою жену одну-одинёшеньку!

– Помнится, ты только что обещала ей покровительство.

– О, Саша, только не сегодня. Я приглашена к Волконским на поэтический вечер.

– Оля, – голос Александра зазвучал железными нотками. – Графиня Шербрук проведёт вечер с тобой. Здесь дома или у Волконских – выбирай!

Вот таким образом Варенька оказалась в кругу незнакомых ей лиц, совершенно одинокая и потерянная. Ольга Алексеевна бросала ей изредка несколько фраз, по большей части объясняющих кто есть кто в этой просторной, изысканного стиля, гостиной. Она ловила на себе любопытные взгляды; в некоторых читала недоумение, а в иных открытую неприязнь, и от этого терялась всё больше. Правда, стихи, читаемые время от времени, различными господами были ей интересны, но всё же не смогли рассеять её напряжённости. Поэтому, появление Александра она восприняла как избавление и вцепилась в его руку своими влажными от переживаний пальцами крепко.

– Вы скучали обо мне? – спросил её Шербрук насмешливо.

Варя ответила ему коротким взглядом, в котором смешалось всё: и стыд, и разочарование, и неуверенность, и радость.

– О, я вижу, вы действительно скучали, – продолжил граф всё так же беспечно. – Вам, должно быть, не понравились начинающие пииты, коими Зинаида Николаевна нас нынче подчает.

– Нет, кое-что мне пришлось по вкусу, – ответила Варя тихо. – Вон тот господин с пышными бакенбардами очень романтично рассказал о лютне и соловье.

– Но вы предпочли бы послушать «Чёрную шаль» в исполнении Наденьки Зотовой?

– Да! – фиалковые глаза впервые за вечер вспыхнули вызовом.

– Я рад, – сообщил Александр, – что вы немного оправились от своей робости. Ольга, как вижу, не очень вам помогла.

– Она была любезна со мной, – возразила Варя не слишком горячо и спросила, – Мы уже можем отсюда уехать?

– Как только пожелаете.

Они покинули гостиную, ни с кем не попрощавшись.

– Что это с Александром? – удивилась Зинаида Николаевна, подзывая к себе Ольгу. – Всегда так любезен и весел…

– Женитьба успела его испортить, – фыркнула мисс Шербрук опрометчиво и удостоилась быстрого проницательного взгляда хозяйки дома.

– Мне графиня показалась достаточно милой.

Заметила Зинаида Николаевна таким тоном, что настроение Ольги сразу испортилось. Она ещё некоторое время послушала изящной словесности, но уже без прежнего внимания. И даже появление Жуковского, ожидаемое прежде с благоговейным трепетом, не доставило ей радости. Ольга Алексеевна терзалась мыслью, что повела себя недостойно, позволив личным эмоциям возобладать над чувством долга. Саша будет ей недоволен. Мисс Шербрук попрощалась с хозяйкой наскоро и устремилась домой. Непременно нужно объясниться с братом как можно скорее.

Дома её ждало известие, что граф «не изволили возвращаться» и ещё письмо, адресованное Саше.

Глава 21

Элизабет вошла в кухню замка – громадную, поражающую массивной плитой и блеском начищенной меди, как во враждебное государство: с высоко поднятой головой и трепетом в душе.