Мальтийский рыцарь

– Покажешь господину д’Эворту, на что ты способен? – Камилла подмигнула турку.

Усмехнувшись, тот достал из ножен свою саблю, с которой практически не расставался. Взяв из вазы с фруктами яблоко, девушка бросила его Хасану, который на лету разрубил его одним взмахом сабли ровно на две половинки.

– Ну, я тоже так смогу! – пренебрежительно произнёс молодой человек.

И тут в Камиллу словно бес вселился:

– В таком случае, может быть, Вы сразитесь с Хасаном? До первой крови!

– Но у меня нет сабли, – пошёл на попятную Гийом.

– У Хасана есть ещё одна!

Брат Шарлотты сделал последнюю попытку уклониться от поединка:

– Если драться, то лучше на шпагах!

– В таком случае, Вы будете драться шпагой, а Хасан – саблей!

Гийом нехотя согласился. Будучи выше турка и втрое моложе его, брат Шарлотты явно надеялся воспользоваться этими преимуществами. К тому же, шпага по длине превосходила саблю. Тем временем, привлечённые шумом, к ним подошли обе парочки.

– Ставлю экю, кузен, на то, что победит Хасан! – сказал брат Камиллы.

– Хорошо, в таком случае, я поставлю на господина д’Эворта! – ответил Оттавио.

Судя же по лицу Лоренцы, та не одобряла поединка, да и Шарлотта была встревожена. Но Камиллу уже было не остановить.

– Начинайте! – она махнула рукой.

Гийом продержался всего две минуты. Выставив шпагу вертикально перед грудью, он пытался не подпустить к себе близко Хасана. Однако турок ловко поднырнул ему под руку и сбоку рубанул по клинку с такой силой, что шпага буквально вылетела из рук д’Эворта. Затем, приставив конец сабли к горлу своего противника, камердинер банкира прошипел:

– Сдавайся, гяур!

Шарлотта слабо вскрикнула, а её брат побледнел как полотно, так что Камилле даже стало его немного жалко. Ипполито же, получив от Октавио монету, протянул её турку:

– Возьми, Хасан! Ты заслужил!

Внезапно все замолчали. Почувствовав неладное, Камилла обернулась и встретилась взглядом с матерью.

– Что тут происходит? – поинтересовалась та.

Не получив ответа, Изабель нахмурилась. Тогда Ипполито сказал:

– Всё в порядке, матушка. Хасан показывал господину д’Эворту, как нужно правильно держать саблю.

Камилла ни капли не сомневалась, что её мать не поверила Ипполито. Но так как сын был её любимцем, она не стала ни о чём больше допытываться. За ужином Изабель сообщила, что хочет завтра посетить аббатство Монмартр, и что дочери и Шарлотта будут сопровождать её. На это Анджело ответил, что завтра ему нужно будет обсудить одну сделку со своим приятелем, банкиром Сардини, который собрал в своём доме прекрасную коллекцию оружия. И что молодые люди могут поехать с ним, если хотят взглянуть на неё. Из чего Камилла заключила, что её родители так и не пришли к общему мнению по поводу просьбы барона де Монбара.

– Вы уже готовы? – спросила мать Камиллы, войдя в гостиную, где её ждали дочери и Шарлотта.

– Да, сударыня, – ответила за всех сестра Гийома.

– Тогда не будем мешкать: бенедиктинки молятся по семь раз в сутки.

Изабель и Шарлотта уселись в носилки, запряжённые тремя парами чёрных крупных мулов, в то время как для дочерей банкира приготовили двух белых поменьше. Ещё одного вёл на поводу один из слуг, сопровождавших хозяйку верхом.

Когда ворота открыли, кавалькада двинулась сначала по улице Розье, а потом по улице Тампль к Сене.

Минул уже месяц после возвращения семьи Нери из Берси и за городом происшедшие в природе изменения были особо заметны. Лимонная листва деревьев и янтарные виноградники свидетельствовали о наступлении осени. Поросший травой холм Монмартр уже не радовал свежей зеленью. Его уступы были утыканы ветряными мельницами, которые перемалывали не зерно, а гипс, найденный в основании холма и используемый в строительстве.

Мулы медленно поднимались вверх по узкой извилистой дороге, пока не приблизились к стенам бенедиктинского аббатства, основанного ещё супругой короля Людовика VI, которая стала затем его первой настоятельницей. Над ним возвышался готический шпиль собора Сент-Пьер, видимый из любой точки Парижа. Добравшись до цели, путешественницы невольно залюбовались панорамой города. Издавна Париж был разделён на три условные части – остров Ситэ, северное правобережье и южное левобережье. С севера к нему примыкал холм Монмартр, а с юга – более пологие холмы Сент-Женевьев. От набережной до подножия Монмартра располагались речной порт, большой крытый рынок Шампо и многочисленные ремесленные мастерские.

Обычно Изабель навещала свою сестру, принявшую постриг в аббатстве, раз в год, на Пасху. В восемнадцать Жанна де Монбар вышла замуж за графа Олтона и уехала с ним в Лондон, где прожила несколько лет. Потом в Англии началась Реформация, которую возглавил сам король. Однако граф Олтон не захотел приносить ему присягу как главе Церкви и укрылся с женой и маленькой дочерью в своём замке на границе с Шотландией, где находили приют все правоверные католики, бежавшие от преследований Генриха VIII. Сочтя действия Олтона бунтом, король направил против него вооружённый отряд. Во время стычки граф был убит, а его замок разграблен и сожжён. Жанна же дочерью и служанкой спаслась только потому, что укрылась в крипте часовни, единственном строении, которое пощадили солдаты. Вернувшись во Францию, графиня Олтон оставила свою дочь Кэтрин на попечение матери, а сама удалилась в монастырь. Позже воспитанием племянницы занялась графиня де Оре. У неё в Саше Кэтрин и обвенчалась с графом де Сольё.

Пока Изабель беседовала с сестрой через специальное окошко, девушки чинно стояли в сторонке. Обладавшая острым слухом Камилла разобрала, что речь шла о графине де Оре, её смерти и похоронах. Затем Изабель осторожно сообщила:

– На днях пришло письмо от нашего брата, барона де Монбара.

– И что ему нужно?

– Здесь, в аббатстве, находится его подопечная, мадемуазель де Морле.

– Да, она родственница аббатисы.

– Так вот, теперь, когда ей исполнилось шестнадцать, наш брат хочет выдать её замуж за Жана Робера.

– Бедная девушка!

– Шарль обратился с просьбой ко мне, чтобы мадемуазель де Морле пожила в доме моего мужа, пока наш племянник не вернётся из армии.

– Надеюсь, банкир де Нери отказал ему?

Изабель вздохнула:

– Раз уж наш брат первый сделал шаг к примирению, я считаю, что должна помочь ему.

– А если Констанца де Морле захочет принять постриг?

– Ты же знаешь, сестра, что барон де Монбар может принудить её к браку.

– Если понадобится, я поговорю с аббатисой и напишу в Дижон нашему брату-канонику.

– Вряд ли он сможет повлиять на барона де Монбара. Что же касается аббатисы, то наш старший брат сделал весомый взнос в монастырскую казну.

– Что-то ты быстро сдалась, Изабель! – иронически произнесла монахиня. – А ведь раньше ты могла перешагнуть через всех. Когда украла у меня жениха…

– Тебе ведь известно, сестра, как мы с Жилем любили друг друга. А ты сама отказалась от него, выйдя замуж за графа Олтона.

Видя, что монахиня молчит, мать Камиллы добавила: