Мальтийский рыцарь

– Тогда, может, я завтра покажу Вам дворец?

Видя, что Камилла колеблется, барон де Лорьян настойчиво добавил:

– Я хорошо знаю Фонтенбло и его окрестности ещё с той поры, когда мы с братом были пажами короля.

Покои, отведённые Елизавете на втором этаже, были украшеня роскошными гобеленами, фресками и золочёной мебелью. Оглядевшись по сторонам, юная королева заметила:

– Я думаю, что Фонтенбло – самое красивое место на свете.

– Вы согласны со мной, госпожа де Рьё? – обратилась она затем к своей статс-даме Сюзанне де Бурбон, назначенной руководить её двором.

– Да, мадам, – вдова Клода де Рьё, графа д’Аркура, величественно кивнула. – Хотя во Франции много прекрасных замков. Например, Блуа и Амбуаз, не говоря уже о Шамборе.

– Но мне всё же больше по душе Фонтенбло, возможно, потому, что я родилась здесь.

Спустя мгновение Елизавета со вздохом добавила:

– Интересно, есть ли в Испании такие же красивые замки?

Вероятно, желая отвлечь её от грустных мыслей, тётка Анны де Бурбон заметила:

– Я помню, как Вы появились на свет, мадам! Король Франциск, Ваш дед, сказал, что никогда ещё не видел такого красивого и здорового ребёнка!

– А кормилица говорила, что я часто болела, – Елизавета бросила взгляд на Екатерину де Лусель, болтавшую с камеристкой.

– Это чистая правда, мадам! – охотно подтвердила кормилица. – В детстве Вы подхватывали все хвори по кругу. Хотя появились на свет здоровенькой и крупной, в отличие от монсеньора дофина!

– Вы родились 2 апреля, – статс-дама не позволила кормилице перетянуть одеяло на себя, – а спустя несколько недель прибыли послы из Англии. Ваш дед, король Франциск, через них предложил английскому королю стать Вашим крёстным, на что тот с радостью согласился. А Вашими крёстные матерями стали королева Франции и нынешняя королева Наваррская…

– Как я соскучилась по своей крёстной! – воскликнула Елизавета. – После рождения дочери она почему-то не вернулась из Наварры…

Присутствующие дамы переглянулись: Жанна д’Альбре в последнее время была не в чести при дворе из-за своих религиозных убеждений. В свой черёд, Камилла подивилась про себя, как судьба играет людьми: главная протестантка Франции, оказывается, крестила будущую католическую королеву!

– Нужно будет послать приглашение королеве Наваррской на мою свадьбу, – простодушно продолжала между тем Елизавета.

– Простите, мадам, но я думаю, что Вам следует воздержаться от этого, – не выдержала её бывшая гувернантка Луиза де Бретань. – Вряд ли это понравится королю, Вашему супругу!

Королева на секунду задумалась:

– Ну, хорошо. Я ведь всё равно буду проезжать через Наварру. Тогда и увижусь с крёстной!

На этот раз госпожа де Клермон не нашлась, что сказать. Тогда Елизавета снова обратилась к Сюзанне де Бурбон:

– Что там было дальше, госпожа де Рьё?

Пожилая дама растерялась:

– Простите, мадам…

– Если позволите, я расскажу, – перехватила инициативу Луиза де Бретань. – Вас крестил в часовне Фонтенбло монсеньор де Бурбон. Его сопровождало множество других кардиналов и епископов в торжественных облачениях и с митрами на головах. Под звуки хвалебных гимнов мы все вошли внутрь, где был установлен специальный помост с купелью, в то время как король Франциск вместе с дофином и дофиной, Вашими родителями, наблюдал за всем из застеклённой галереи справа. Когда исполняющий обязанности прелат спросил, какое дать Вам имя, вперёд выступили английские послы и нарекли Вас Елизаветой…

Наутро, притворившись больной, Камилла дождалась, когда все уехали на охоту, после чего отправилась на свидание с бароном де Лорьяном. Тот ждал её у входа в галерею Франциска I.

– Внизу, на первом этаже, хранится королевская коллекция картин, – сообщил Ноэль, – которую мы осмотрим на обратном пути.

– Там есть портрет одной итальянской дамы, который мне очень нравится, – добавил он после паузы. – Хотя эта дама брюнетка, но улыбка у неё такая же милая, как у Вас.

После этих слов Камилла не могла не улыбнуться. Вместе со своим спутником девушка медленно двинулась по длинному, узкому проходу, соединявшему бывшие апартаменты Франциска I с той самой часовней Святой Троицы, в которой крестили Елизавету. Галерея поражала контрастом между низкими резными панелями с позолотой и 14 аллегорическими фресками, прославляющими покойного короля. По центру большой стены располагалась «Даная», а напротив – «Нимфа Фонтенбло». Желая скрыть смущение при виде обнажённой аргосской царевны, Камилла сделала вид, будто её заинтересовали изображенные на ореховой панели монограмма Франциска I и его личный герб – Золотая Саламандра.

Заметив это, Ноэль пояснил:

– Саламандра означает бессмертие. Она также символ воинственности, мужественности и стойкости, так как не горит в огне.

– А какую эмблему Вы бы хотели взять себе? – поинтересовался он мгновение спустя.

Подумав о Жанне д‘Арк, Камилла ответила:

– Пылающее сердце…

– …из-за любви? – с серьёзным видом продолжил Ноэль.

– Да, к нашему Творцу.

Дойдя до конца галереи, Камилла задумчиво произнесла:

– Я бы хотела съездить в Италию, чтобы посмотреть на тамошние дворцы!

– Увы, скоро Вы будете любоваться мавританскими замками Испании.

– Я слышала, что там также немало построек, которые возвели христиане.

– И всё же, не могу понять, как только Ваш отец согласился отпустить Вас от себя так далеко!

– Наверно, на отца повлияло мнение матушки. Она так гордится тем, что я вошла в свиту королевы Испании!

– А я не только матушки, но даже мачехи своей не помню, – со вздохом произнёс Ноэль. – Хотя мой брат утверждает, что она любила играть с нами. Бабушка же рассказывала, что Изабель де Сольё была весёлой девушкой и очень подходила моему отцу.

– А как граф де Оре познакомился с Вашей матушкой?

– Её звали Бьянка Контарини и она родилась в семье венецианского патриция. Но после смерти родителей опекуном матушки стал её дядя, кардинал Контарини, который решил выдать её замуж за сына самого дожа. Однако тот был известен всей Венеции своими содомитскими наклонностями…

– Надеюсь, я не шокировал Вас? – спросил после паузы молодой человек.

– Нет, прошу Вас, продолжайте.

– Матушка решила попросить защиты у папы в надежде, что тот найдёт ей более достойную партию. Дабы не уронить чести своей семьи, она переоделась в мужскую одежду и вместе со своей кормилицей и её мужем бежала из Венеции. Однако люди кардинала настигли её и убили слуг. К счастью, там оказался мой отец, который путешествовал с друзьями по Италии. Они обратили в бегство преследователей моей матушки и отвезли её в Рим, где поселили в доме Вашего покойного дяди.

– Так вот почему люди барджелла осаждали его дом!