Горизонтальная война. Снимая маски

Ребёнок: Звягинцева Мелания Сергеевна

Предполагаемый отец: Домогаров Виктор Алексеевич (белый)

Результаты:

Вероятность материнства: 0%

Вероятность отцовства: 99,999996%

Вывод: Предполагаемая мать исключается как биологическая мать тестируемого ребёнка.Предполагаемый отец не исключается как биологический отец тестируемого ребёнка.

– Что это? – Папка выскользнула из рук, упав на пол с глухим стуком. – Как это? Почему?

– Всё просто, – Рома поднял документ и отряхнул невидимую пыль. – Ты дочь Виктора, но не дочь Марии.

– Зачем?.. – Опустошённая я подняла на него глаза и прошептала: – Зачем же ты это сделал? Рома?..

– Я заинтересовался этим вопросом, когда впервые увидел объявление о твоих поисках и сумму награды. Меня очень удивила ставка в десять миллионов. К тому же, тебя искал Виктор, а не один из братьев. – На этих словах меня ощутимо передёрнуло и желудок снова свело. – Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы достать биоматериал Марии, но Виктор сдал кровь добровольно.

– Зачем тебе это?

– Ты никогда не обращала внимания, Мелания, но вы с Виктором очень похожи.

– Боже мой. – Я зарылась пальцами в волосы и оттянула их, чтобы прийти в себя. – Боже мой… что же я натворила… Лиза, девочка моя…

– Ты не все документы посмотрела. – Рома спокойно вынул из папки новые листы и протянул мне. – Прочти.

Свидетельство об усыновлении

Власов Глеб Даниилович

Дата рождения: 19 ноября 1980 года

Место рождения: Москва

усыновлён Домогаровым Виктором Алексеевичем…

с присвоением ребёнкуфамилииДомогаровимениГлеботчестваВикторович

дата 7 декабря 1985 года

ЗАГС ______

Подпись _______

Трясущейся рукой, я открыла второй листок и прочла то же самое про Бориса.

– Что там? – Саша заглянула через плечо и вопросительно уставилась на брата. – Ром?

– Они не братья, – всхлипнула я. – Виктор усыновил их в пятилетнем возрасте. Усынови-и-ил, – завыла я в голос.

Усыновил… они мне не родня. Господи, какое счастье. Я заплакала от облегчения.

– Откуда эти документы? – строго спросила Саша. – Это копии, где ты их взял?

– Мне их дал Виктор Алексеевич, – Рома сел в кресло и сложил нога на ногу. – Для того, чтобы Мелания поверила.

– Что? Нет! Ни за что! Я никогда не стану частью этой поганой семьи, никогда!

– Извини, Мелания. – Рома откинулся на спинку и сцепил руки в замок. – Но у тебя просто нет выбора. Чтобы вернуть дочь и бороться на равных с Марией, тебе нужны деньги и связи, равные её. У нас, конечно, деньги есть, но вот связей нет. Мы здесь сами по себе барахтаемся, – он развёл руками. – Я обещал помочь с возвращением дочери в обмен на воспоминания, и сдержал обещание.

– Ты сволочь. – Шатаясь, я поднялась на ноги и окинула его презрительным взглядом. – Никогда бы не подумала, что ты превратишься в это.

Бросив бумаги ему на колени, я не оборачиваясь пошла наверх. Мне нужно было одеться и уходить. Здесь мне больше нечего делать.

– Это война, Мел, – крикнул он вдогонку. – Если ты ещё не поняла, то это – война. А на войне все средства хороши, когда до тебя это дойдёт – приходи. Мы обсудим варианты.

– Гори в аду, засранец, – тихо прошипела я.

Глава 18

Что за извращённая идея свести меня с Виктором Домогаровым?! В сердцах я швырнула на кровать расчёску, и пригладила несколько торчащих волосков. Такое ощущение, что Роме не двадцать пять, а всё те же пятнадцать, и в его сердце ещё осталось место для чуда.

Всё-таки мы очень разные, и то время, что он жил в своё удовольствие за границей, я училась быть мамой и искала способ противостоять разрушающему желанию Глеба. Рома никогда не поймёт моей ненависти, пока сам не проживёт подобную жизнь.

– Мелания. – Саша постучалась в дверь и заглянула. – Что собираешься делать?

– Не знаю. – Я с размаху села на кровать и уронила голову на руки. – Твой брат извращенец и идиот. Только в его голову могла прийти такая больная идея.

– Не надо так. – Она вошла и прикрыла за собой дверь. – Ему тоже нелегко. Думаешь, Роме было так уж просто пойти на контакт с Виктором? Или найти биологические материалы Марии? Он же для тебя старается.

– Серьёзно? – хмыкнула я. – Да вы оба готовы пойти на что угодно… ай, – махнула я рукой. – Проехали. Всё равно мне до вас не достучаться. Если уж у вас хватило наглости и ума проникнуть в «Мерис», чтобы следить, то что говорить о подобных контактах, – сморщилась я, имея в виду Домогарова старшего. – А кстати. – Я вскинула голову и прищурилась. – Что именно вы искали в холдинге? Ты мне так и не рассказала, чем вы занимаетесь, и откуда ты знаешь Ника…

– Кхм, – закашлялась она, – как раз об этом я и хотела поговорить, но Рома опередил с документами. В общем, Мел… Никита это…

– Замолчи.

– Что? – хором спросили мы, повернувшись к двери.

Рома выглядел очень злым и раздражённым. Войдя в помещение размашистым шагом, он схватил сестру за руку и выволок её за дверь.

– Что ты делаешь?! – крикнула Саша, пытаясь вырваться. – Совсем с катушек съехал?!

– Больше никогда не говори о Нике, – рявкнул он, захлопывая дверь перед моим носом. – Слышишь? Дура болтливая, сказал же тебе молчать!

Приникнув к замочной скважине, я слушала их ругань и пыталась понять, что за хрень происходит. Неужто они наняли Никиту Лебедева, чтобы тот держал меня под присмотром? Если подумать, то это было бы логично. Сама Саша под видом его сестры Марины Лебедевой устроилась в «Штэрн» и следила за Домогаровыми, имея доступ к секретным документам, а так как Рома не хотел себя афишировать, то нанял Ника как актёра… меня будто ледяной водой окатило. Это же насколько нужно быть беспринципной сволочью, чтобы сыграть вот так. Я вспомнила день смерти отца, когда Ник срочно уехал на встречу с Мариной. Вернувшись под утро, он сказал одну фразу, которая выбила меня из колеи…

Я люблю тебя, Мел. Больше жизни люблю, и даже чуть-чуть больше.