Сыновья тьмы

В голове Марианны проскочило:

<<Господи, она старается быть дружелюбной… Чтобы я не мешала чему? Эшли!>>

Марианна посмотрела на Эшли. Та лежала без движения; своим новым поразительным зрением, которое могло различать оттенки при свете луны, Марианна увидела, что на её белоснежных волосах медленно проступает кровь. Около Эшли на земле валялась деревянная дубинка: неудивительно, что Эшли была в отключке.

<<Раз она истекает кровью, выходит, жива… Боже, она не может быть мертва. Ровин сказал, что вампира можно прикончить лишь колом из дерева да огнём>>.

– Я должна позаботиться о ней, – сказала Джеральдина. – А затем освобожу тебя, клянусь. Когда-нибудь я тебе всё объясню, и ты поймёшь меня.

Марианна перевела глаза с Эшли на незнакомку с лицом Джеральдины, и её окутал ледяной липкий страх: Марианна сообразила, что она подразумевает, произнеся <<я должна позаботиться о ней>>.

<<Теперь я всё знаю про оборотней. Они убийцы и я оказалась права. Я, но не Ровин>>.

– Это займёт одну минуту, – сказала Джеральдина, её рот немного приоткрылся, выглядя каким-то большим, чем обычно.

Марианна увидела её бледно-розовые дёсны…

Сейчас девушка поняла, почему её голос непохож на голос Джеральдины: из-за её зубов.

Белоснежные зубы при свете луны. Зубы, снившиеся ей… Даже вампирские клыки не могли сравниться с этими! Большие клыки, чтобы прикончить, сильные резцы, чтобы разрывать добычу, а те, которые глубже, – добычу переламывать. Марианна вдруг вспомнила, что папаша Виктора Кимбла говорил пару лет назад. Он рассказывал, что койот способен откусить хвост взрослой коровы настолько чисто, словно отхватить ножницами. И так же он жаловался, что кто-то выпустил на свободу койотодава и тот режет его домашний скот.

<<Это и не был койотодав, – подумала Марианна. – Это была Джеральдина. Я ежедневно пересекалась с ней, когда училась в школе…а затем ей надо было идти домой – превращаться в зверя, какая она теперь. Чтобы охотиться>>.

А теперь, когда она стояла над Эшли с обнажёнными клыками и тяжёлым дыханием, Джеральдина выглядела полностью безумной.

– За что ты это делаешь?! – взорвалась Марианна. – Что она сделала тебе?

Джеральдина взглянула на Марианну, и ту опять захватил страх. Её глаза были другими. Лишь сейчас их белки искрились во тьме. И за одну секунду белки куда-то исчезли. Глаза преобрели серый оттенок с большими водянистыми зрачками… Зверские глаза…

<<Выходит, ей совсем не нужно жать полнолуния, – подумала Марианна. – Она способна превращаться в волчицу, когда угодно>>.

– Ты не понимаешь, да? – ответила Джеральдина. – Неужели никто не понимает? Эта территория моя.

Выходит, всё настолько просто. А они сходили с ума, спорили, проводили детективное расследование! А вышло, что это всего лишь зверь, защищающий свою территорию.

<<Для охоты тут тесно>>, – вроде бы так сказал Ровин.

– Эти твари отняли мою дичь, – сказала Джеральдина. – Моего оленя и моих белок. У этих тварей нет на это никакого права. Я пыталась заставить их отчалить отсюда, но эти паразиты не захотели. Оставшись, они продолжали охотиться на моей территории.

Джеральдина умолкла, но неожиданно слух Марианна различил новый звук, еле различимый. Этот звук представлял собой глубокий, утробный рык, не прекращающийся, как угрожающее гудение атакующих пчёл. От этого звука кровь застывала в венах. Так рычит псина, которая предупреждает о нападении.

Стоит секунду помедлить, и она вцепится в глотку…

– Джеральдина! – заорала Марианна.

Рванувшись вперёд, она почувствовала обжигающую боль в плечах. Только верёвки держали крепче некуда, и Марианну резко отшвырнуло обратно. Джеральдина же накинулась на Эшли, как псина, как какое-то другое животное, которое родилось, чтобы убивать клыками добычу. Марианна услышала, как кто-то пронзительно заорал: <<Нет!>>, и только после сообразила, что это она сама кричала так. Она дёргала верёвку, чувствуя жжение на коже запястий от влажной крови. Но развязаться не выходило и она не могла не видеть то, что происходило перед её глазами. И на протяжении всего этого времени продолжалось это жутковатое и гневное рычание, которое отдавалось в её голове и груди. Но тут завладевший девушкой страх отошёл, та часть её существа, оказавшаяся сильнее паники, победила. Марианна внезапно посмотрела на всё происходящее ледяным и чётким взором, словно со стороны. Она видела пылающее авто в белых удушливых клубах дыма; видела безжизненное тело Эшли на земле; видела нечёткие очертания кого-то, кто рычал и метался – того существа, кем стала теперь Джеральдина.

– Джеральдина! – позвала её Марианна. Её дыхание свело, только голос остался ровным и…требовательным. – Джеральдина, до того, как ты это сделаешь…может, ты мне объяснишь, чтобы я поняла всё? Ты сказала, что хочешь этого. Джеральдина, помоги мне тебя понять!

Марианна с ужасом думала, что у неё ни хрена не выйдет, что Джеральдина и не услышит её.

Но она подняла голову, и Марианна увидела её лицо и кровь на её подбородке.

<<Не ори! Нет! – твердила себе Марианна. – Не демонстрировать свой страх. Я должна её отвлечь болтовнёй, не подпустить ближе к Эшли>>.

Марианна слегка пошевелила связанными руками за спиной, стараясь освободиться от верёвки. Её руки, казалось, сами знали, что нужно делать.

– Умоляю, помоги мне понять всё, – повторила она опять, задыхаясь и пытаясь на себе заострить взгляд Джеральдины. – Я же твоя подруга, ты ведь знаешь. Мы же давно дружим с тобой.

Бледно-розовые дёсны Джеральдины были вымазаны в крови. Черты её лица были человеческими, только в её выражении не было ни черта человеческого. Наконец, её рот закрылся, спрятав дёсны. Сейчас она стала намного похожа на человека. Когда она заговорила, по голосу можно было узнать Джеральдину.

– Ладно, начну сначала, – проговорила она. – Я присматривалась к тебе давно, с детства, и видела, что ты так же присматриваешься ко мне.

Марианна кивнула головой. Она больше ничего не говорила.

– Я питала надежду, что как только мы вырастем, то, возможно, будем вместе. Я думала, что сумею объяснить тебе и ты поймёшь меня. Поймёшь обо мне всё. Я была уверена, что – единственная, кто не будет бояться…

– И не боюсь, – произнесла Марианна чуть дрожащим голосом.

Она сказала это существу в футболке, измазанной в крови и припавшему к земле над лежащим телом. Марианна боялась посмотреть на Эшли и увидеть, насколько она сильно ранена. Марианна не сводила взгляда с Джеральдины.

– Я думаю, что могу понять тебя. Ты же убила мистера Бердока? Ведь он был на твоей территории.

– Нет. – Ответила Джеральдина с резким раздражением. – Он был просто старым мужчиной. Он не мог охотиться. И я не возражала против того, чтобы он находился на моей территории. Я даже делала для него всякие мелочи, к примеру, чинила бесплатно крыльцо и забор. Но затем он сказал мне, что приезжают его племянники.

<<Он и мне так же сказал об этом, – подумала Марианна и всё ей стало понятно. – Она и вправду была там и чинила ему забор. Простая и случайная работа, которую она выполняла для любого>>.

– Я говорила ему, но толку ноль.

Марианна опять услышала ворчащее рычание.

Джеральдина вся напряглась и задрожала, и Марианна ощутила, что сама покрывается дрожью.

– Свыше трёх охотников на маленьком участке леса… Я говорила ему, но он не слышал. И не хрена не видел под своим носом. Вот тогда я вышла из себя.

<<Не гляди на Эшли, не привлекай внимания к ней>>, – отчаянно думала Марианна.

Рот Джеральдины снова раскрылся, словно она приготовилась атаковать.

В это мгновение Марианна вспомнила фразу Эшли:

<<Это случилось под порывом влияния>>.

Конечно, Эшли оказалась права: штакетник – первое, что попалось под руку Джеральдины.

– Кто угодно способен выйти из себя. – И пусть голос Марианны дрожал, а глаза блестели от слёз, Джеральдина чуточку успокоилась.

– А затем я решила, что, возможно, всё и к лучшему. – Её тон прозвучал устало. – Я подумала, что если парни найдут его, то поймут, что лучше им уехать. Я ждала, что они уедут. Я умею ждать.