Лето придёт во сне. Приют

С уходом Яринкиного папаши я смогла расслабиться и осмыслить только что произошедший между ними разговор.

– Зачем ты рассказала ему про своего Львовича? И согласилась на помолвку?

Подруга злорадно улыбнулась:

– А ты ещё не поняла, зачем это говно сюда приплыло? Он надеется, что я отхвачу богатого муженька! Вот я своего старпёра таким и расписала, даже наврала, будто он живёт в Черешнино. У бати чуть слюна не закапала.

– Так ведь если ты и отхватишь богатого муженька, то что? Отец тут каким боком?

– Слышала же, что он сказал? «Я снова признаю тебя дочерью» – ха! Рассчитывает на денежного зятя. Не поленился же мою анкету в интернете найти и просмотры считать.

– А ты не думаешь, – я с сомнением покосилась на подругу, – что он… ну того, по правде за тебя переживает? Может, виноватым себя чувствует?

Яринка округлила глаза и прыснула в ладошку:

– Он? Виноватым? Дайка, ты не знакома с моим папашей! Он и слова-то такого не знает. Сама же видишь – нарисовался, только когда я стала невестой и в моей анкете набралось много просмотров. Почуял, где можно поживиться! Так я ему устрою помолвку…

– Что ты задумала? – встревожилась я.

– Не беспокойся, – Яринка довольно хмыкнула, – ничего такого, что бы нам с тобой навредило.

Допытываться я не стала – бесполезно. Если подруга решила что-то утаить, то утаит в любом случае. Вместо этого похвалила её:

– А ты молодец, хорошо держалась. Когда он сказал про твою маму, что ошибся с выбором жены… подлость такая.

– Я держалась, потому что ты была рядом, – вернула мне комплимент Яринка. – Всё думала о том, как снег растает и мы снова в лес…

На крыльце школы замаячила Агафья, и подруга поднялась.

– Пойду к ней, скажу, что батя уже свалил, а то сейчас притащится.

Я осталась на скамейке и наблюдала за их разговором издалека. Слов слышно не было, но, судя по миролюбивому лицу Агафьи, всё прошло гладко.

– Что ты ей сказала? – спросила я Яринку, когда она вернулась.

– Что у нас с батей мировая. Типа он воспылал отцовскими чувствами и явился справиться о здоровье единственной дочурки.

Я заставила себя улыбнуться, хоть это и было совсем не весело.

– Тогда понятно, чего Агафья такая довольная.

– Ага. – Подруга закатила глаза и гнусаво процитировала: – «Я надеюсь, Ярина, что отцовский присмотр благотворно отразится на твоём непростом характере!» Пошли-ка отсюда, а то меня скоро стошнит.

Мы побрели было к корпусу, но вовремя вспомнили, что теперь наша временная обитель – больница, и сменили курс. Как оказалось, очень кстати, потому что мой взгляд упал на стадион, и я предложила:

– А давай дойдём до тайника, может, уже есть записка от Дэна?

Яринка идею одобрила, и, как оказалось, не зря. Записка в тайнике оказалась, правда, без флэшки, а значит и без новых книг, что чуть смазало радость.

По удачному стечению обстоятельств в нашей палате, рассчитанной на четверых человек, в эти дни, кроме нас, никого больше не лежал, и нам не пришлось прятаться на лестнице, чтобы прочитать долгожданное послание. Но я всё равно на всякий случай подпёрла дверь стулом, прежде чем развернуть сложенный в несколько раз лист.

«Я решил узнать, что именно вы хотели бы прочесть. Напишите темы и вопросы, а я подберу нужные книги. Не забудьте про мою последнюю просьбу».

Идея нам очень понравилась, и даже не потому, что такой подход смог бы удовлетворить наше любопытство именно в тех областях, которые были нам наиболее интересны, а новым отношением к этому Дэна. Давая нам право выбора, он словно ещё раз подтвердил, что мы по-прежнему одна команда.

Воодушевлённые этим, мы тут же, не откладывая дело в долгий ящик, решили составить список всего того, о чём хотим прочитать в первую очередь. Но не успели. Раздался стук в окно, и, подняв головы, мы увидели машущую нам рукой Зину. Она явно была чем-то взбудоражена.

– Да что на этот раз?!. – процедила Яринка, раздосадованно пряча записку Дэна под матрас.

Едва дождавшись, пока мы откроем окно, Зина скороговоркой выпалила:

– Приходите в корпус, в гостиную! Агафья Викторовна собирает группу, хочет что-то сказать.

– А чего вдруг? Что-то случи… – договаривать я не стала, потому что Зина уже спешила прочь.

– Дурдом какой-то! – продолжала ворчать Яринка. – То твой Голова чудит, то мой батя, теперь вот Агафья. Поболеть спокойно не дадут…

– Ладно, раз зовёт, надо идти. – Я пожала плечами. – Давай только сначала записку съедим.

В гостиной уже сидели все девочки во главе с Агафьей, ждали только нас.

– Ярина, Дарья, – очень официальным тоном обратилась к нам воспитательница, – вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы присутствовать здесь?

Я подумала, что такой вопрос было бы куда логичнее задать до того, как вытаскивать нас из палаты, но вслух, конечно, эту мысль озвучивать не стала. Дождавшись, когда мы займём свои места среди одногруппниц, Агафья нервно прошлась туда-сюда под настороженное молчание.

– Девушки! – наконец заговорила она, переплетая пальцы рук. – Мы все здесь – одна семья, и я от души желаю вам добра.

Насторожённость перешла в беспокойство, девочки начали испуганно переглядываться. Кроме того, что вряд ли кому-то хотелось быть семьёй Агафьи, но и сантиментов от неё тоже никто никак не ожидал. Даже на церемонии посвящения в невесты, помнится, обошлось без этого.

– И потому, – продолжала воспитательница, не замечая нашего смятения, – я взяла на себя смелость опередить школьную программу и провести с вами беседу по поводу межполовых отношений.

По группе пробежал вздох. Но если большинство девочек втянули в себя воздух от неожиданности и смущения, то я еле сдержала облегчённую улыбку. Велика важность! Это что, она сейчас будет нам рассказывать, откуда берутся дети? Ради этого и было столь эпатажное вступление?

– Все мы помним недавнее трагическое событие с двойным самоубийством в нашем приюте. – На миг замолчав, Агафья траурно склонила голову. – Я общаюсь с Верой Яковлевной, воспитательницей семнадцатой группы, в которой училась погибшая девушка. Она до сих пор не находит себе места, много времени проводит в церкви, винит в произошедшем себя. И как бы я ни сочувствовала этой женщине, но и оправдать её не могу. Мы – воспитатели, и всё, что случается с вами в этих стенах, – именно наша заслуга или наша вина. Поэтому я решилась на сегодняшний разговор, хотя тему семейных отношений между мужчиной и женщиной вы должны будете проходить лишь в конце учебного года. И если руководство приюта сочтёт нужным наказать меня за эту вольность, я смиренно приму наказание.

Во Агафью пробрало, однако! Может, съела чего? Я покосилась на Яринку и поймала её недоумённый взгляд. Права подруга – просто дурдом какой-то в последние дни…

– Я специально собрала вас здесь, в домашней обстановке, не в школе. Это не урок, а беседа на равных. Вы можете в любой момент задать любой вопрос, и я постараюсь ответить максимально честно. Прошу вас, не стесняйтесь. Тема очень важная и от того, насколько правильно вы всё поймёте, могут зависеть и ваши отношения с будущим мужем.

Обведя группу внимательным взглядом и убедившись, что все прониклись серьёзностью предстоящего разговора, Агафья ровно заговорила:

– Как вы знаете, для зачатия ребёнка мужчина и женщина должны вступить в интимные отношения. Интимные отношения – это…

Я отключилась. Как уже упоминала – манера нашей воспитательницы подавать информацию всегда отличалась редкостной монотонностью. В этот раз дело усугублялось ещё и тем, что она явно зачитывала наизусть абзацы из учебника по планированию семьи, а я уже успела его частично прочитать и убедиться, что более скучный предмет найти трудно. И, похоже, не я одна, потому что лица одногруппниц очень быстро приобрели сонное выражение.

К облегчению всех присутствующих, вступительная часть про тычинки и пестики оказалась короткой. И, не дождавшись вопросов по теме, Агафья, переведя дух, заговорила уже своими словами:

– Я не стану углубляться в физиологические подробности, всего этого мы ещё коснёмся на занятиях. Сегодняшняя моя цель – рассказать вам, почему очень важно со всей ответственностью подходить к началу половой жизни. Почему так важно прийти на брачное ложе девственницей? Девственность – это не только залог чистоты девушки, не только доказательство её добродетели, но и здоровье её будущих детей. Лишаясь невинности, девушка навсегда запечатлевает в своём теле образ первого партнёра – именно он, а не биологический отец, закладывает генотип будущего потомства. Это было известно нашим предкам задолго до того, как появилась наука генетика, именно поэтому девственность во все времена была обязательным условием для вступления девушки в брак. Поэтому блуд считается тяжелейшим из возможных грехов, ведь выходя замуж не целомудренной, женщина, по сути, идёт на обман, подсовывая мужу чужих детей, продолжая чужой род, но используя для этого его ресурсы!