Лето придёт во сне. Приют

– Ну? – поторопила я.

– Я свободна! – объявила она и торжественно замолчала, сложив руки на груди.

– От чего ты свободна? – Такое поведение начало меня раздражать, и я пошла вниз по лестнице, давая подруге понять, что не намерена играть с ней в угадайки.

– Да от Львовича же! – Она поспешила за мной. – Прикинь, он сказал, что мы больше не можем общаться!

Я резко остановилась, и Яринка налетела на меня.

– Не можете? В смысле – он отказался от тебя? Почему?

– Так спасибо папочке, – захихикала она. – Это же он мне посоветовал напроситься на помолвку.

Я взяла подругу за руку и оттащила к подоконнику.

– Рассказывай.

– Ну я сегодня Львовичу сказала, что мы уже давно общаемся, и хотелось бы увидеться вживую. Тут он даже обрадовался, ответил, что сам думал об этом и может приехать в приют на днях. А я предложила в выходные, мол, тогда и помолвку можно будет сразу, чтобы ему два раза не ездить. Агафья чуть со стула не упала.

Я невольно прыснула, представив лицо нашей воспитательницы, вынужденной раз за разом выслушивать, как её питомицы позорят приют, демонстрируя отвратительные манеры.

– А он что?

– Он давай глазами моргать. Смешно так, как сова – луп, луп. А потом спросил, будто ушам своим не верит, – ты хочешь помолвку? Тут ещё Агафья начала мне руками махать и страшные рожи корчить, но я сделала вид, что этого не замечаю, и рассказала Львовичу про наказ отца. А у него вдруг аж лицо перекосило! Спрашивает, какой такой отец, у тебя в анкете указано, что сирота! Я ему давай объяснять про то, как батя от меня отказался, а теперь, кажется, передумал, но женишок и слушать не стал. Сделал морду кирпичом и говорит: «Я не люблю, когда меня вводят в заблуждение и преподносят такие сюрпризы. Если обман начался с первых дней знакомства, то чего ждать дальше? Не вижу смысла в дальнейшем общении». И отключился.

– Ого. – Я помотала головой. – Чего так? Я думала, он всерьёз на тебя нацелился.

Яринка недобро усмехнулась:

– Он и нацелился. На сироту. Помнишь, что Дэн говорил? Поиграет и выбросит, чтобы ни детей, ни наследства и вступиться некому. А тут у меня вдруг отец нарисовался – уже всё так гладко не пройдёт!

– А тебя кто за язык тянул с этой помолвкой?

– Ну как это? – Яринка сделала невинные глаза. – Мне батя велел это сделать, разве я могу ослушаться родного отца?

С трудом подавив желание как следует потрясти подругу, я прошипела:

– Это ты Агафье заливай! Думаешь, отцу так нагадила, да?

Яринка радостно закивала:

– Конечно нагадила! Он губёшки раскатал на богатого зятя и думал, что знает, как надо действовать. Ну я всё сделала, как он сказал, и вот что вышло. Пусть теперь почувствует себя полным идиотом и больше ко мне не лезет.

Я вскарабкалась на подоконник и прислонилась спиной к стеклу, задумчиво глядя на подругу. Видя, что я не тороплюсь разделять её восторг, Яринка надулась:

– Да ну на фиг мне этот Львович? Другого найду, если уж так надо. А может, уже и не надо? Дэн говорил, что такое общение пойдёт нам на пользу, но я что-то никакой пользы не увидела. Одни проблемы.

Честно говоря, я начинала думать так же. С помощью Головы мне не удалось узнать ничего нового о мире за пределами приюта, как предполагал Дэн. Единственное, что мы до сих пор обсуждали, – это его дурацкая дача и способы её улучшения с помощью моего опыта деревенской жизни. Вот и выходило, что это он получал от меня полезную информацию, а не наоборот.

Яринка вдруг затуманилась.

– Вот только сейчас мне нужно выпросить у Агафьи один звонок отцу, чтобы рассказать, как меня жених с помолвкой послал. А она теперь, наверно, не разрешит.

– Почему?

– Так она психанула. Налетела на меня, идиоткой обозвала, лекцию прочитала про то, как девушка должна быть скромной и не навязываться мужчине. Спасло только то, что я дуру включила, типа, отец велел мне так сделать, ничё не знаю.

– Надо Дэну рассказать, что ты у нас опять одна.

– А зачем? – Яринка вновь приняла беззаботный вид. – Вот увидишь, я скоро другого старичка найду. У меня на странице каждый день новые просмотры. И до папаши дозвонюсь, вот только пережду пару дней, чтобы Агафья успокоилась.

– А если отец тоже разозлится и опять про тебя забудет?

– Зато я про него теперь не забуду. Он мне свою визитку дал, а там не только номер телефона, но и место работы.

И Яринка зловеще улыбнулась.

Глава 16

Процедурная

Следующие после мартовских событий недели протекли для нас относительно спокойно. Даже Яринкин телефонный разговор с отцом, который она выпросила у Агафьи, прошёл на удивление мирно, что немало разочаровало мою подругу. Вопреки её ожиданиям отец не расстроился сорвавшемуся с крючка богатому зятю и не стал орать на непутёвую дочь, а здраво рассудил, что впереди у неё ещё много времени, и она вполне сможет заполучить кого-нибудь не хуже, а то и получше. Похоже, Яринкин папаша и впрямь был тот ещё пройдоха и, по достоинству оценив внешние данные повзрослевшей дочери, за её успех на брачном рынке не переживал.

Яринка тоже не стала теряться и уже через неделю после своего последнего разговора с Львовичем шла на онлайн-свидание со следующим кандидатом в женихи. Правда, вернулась она оттуда плюясь и от дальнейшего общения наотрез отказалась, чем вызвала немалое возмущение, как Агафьи, так и одиноких одногруппниц, мечтающих хоть о чьём-нибудь внимании. Всеобщее неодобрение подругу не смутило, скорее наоборот – раззадорило, и она так же лихо отшила следующего желающего юной невесты. А потом – ещё одного.

Я наблюдала за тем, как она резвится, совершенно спокойно – по сравнению с Яринкиными планами отмщения отцу, которые приходилось выслушивать чуть ли не каждый день, это были цветочки. Тем временем мой «роман» с Головой тянулся без изменений, так же скучно и однообразно, как рисовал мне женишок нашу будущую совместную жизнь. Михаил Юрьевич не рвался навестить меня в приюте, чтобы увидеться вживую, ни тем более заключить помолвку. Он хотел только по пятнадцать минут раз в неделю разговаривать о грядках и овощах. Как же я жалела тех девушек, других наших приютских невест, которым на самом деле предстоял брак с такими вот скучными, уставшими от жизни дядечками! И не переставала благодарить судьбу за Дэна, обещавшего мне избавление от подобной участи.

Дэн ответил нам только в конце месяца. В записке он говорил, что достать книги на интересующую нас тему сможет только после того, как вернётся с очередных учений. А сейчас, чтобы скрасить нам месяц ожидания, посылает несколько романов, написанных до христианской революции, из которых мы можем лучше узнать о том, как жили люди в то время.

Книг оказалось пять, и все они были, как выразилась Яринка, мыльными операми. Рассказывалось в них о девушках, которые неизменно влюблялись в красавцев-мужчин и на протяжении всего повествования то сходились с ними, то, наоборот, расходились. Несмотря на то что сюжеты были крайне предсказуемыми, читалось всё это интересно. Нас абсолютно пленила те лёгкость и вседозволенность, с которой жившие когда-то девушки, не знающие запретов и ограничений, распоряжались своей жизнью.

Также Дэн счёл нужным напомнить нам об осторожности, велел не искать с ним встреч и вообще не устраивать никакой самодеятельности. Но это оказалось уже лишним – разговор в ночной церкви и без того был свеж в нашей памяти. Поэтому, когда начался апрель и в ворота приюта заехал тёмно-зелёный автобус, чтобы снова на месяц увезти парней-старшегруппников, я даже не подошла к окну и попрощалась с Дэном лишь мысленно.

Быть терпеливыми нам очень помогала вступающая в свои права весна. Каждое утро, глядя в окно, мы подмечали появление новых проталин, а по ночам слушали звон капели. Отступающая зима ещё огрызалась снегопадами и заморозками, но от этого было только радостнее встречать каждое по-весеннему ясное утро. Гуляя, мы смотрели на лес за забором, на его освободившиеся от снежных шапок кроны, мы вдыхали запах просыпающейся под талым снегом земли и всей душой торопили приближение лета. Лета, а с ним пусть временной, но свободы.

А по вечерам, перед сном, я любила высунуться в окно и смотреть на плывущую в высоте колокольню церкви – свою покорённую вершину. Это наполняло меня гордостью и давало надежду на то, что впереди будут и другие вершины, на которые я поднимусь.

Потом нагрянула Пасха, но отдыха мне это не принесло. Нюра так и не вернулась в хор, теперь я заняла её место, став полноценной певчей, поэтому и после школы у меня не было времени заскучать. Яринка тоже не бездельничала. Варвара Петровна попросила её, как одну из лучших своих учениц, помочь на продлёнках с младшими девочками, и теперь подруга целые вечера проводила в пошивочной.

Мой день рождения очень удачно пришёлся на весенние каникулы и пасхальные праздники, что позволило ему более-менее походить на торжество. Яринка подарила мне собственноручно сшитое нарядное платьице. Лёгкое и очень яркое, с порхающими по жёлтому фону разноцветными бабочками. И хоть обычно я была равнодушна к одежде, но в это платье просто влюбилась. Было в нём что-то от душистых таёжных полян, от цветочных речных берегов…

Одногруппницы принесли в дортуар десерты с обеда, и мы устроили праздничное чаепитие. В церкви про мой день рождения тоже не забыли, Марфа Никитовна преподнесла мне в подарок толстую нотную тетрадь и набор разноцветных гелевых ручек. А также небольшой торт, который мы съели нашим маленьким коллективом, после чего все хором исполнили «Каравай» в мою честь.

Да, день получился замечательным, но сама по себе двенадцатая дата моего рождения не вызвала у меня никаких особых чувств и мало чем отличалась от одиннадцатой или десятой. И девушкой я себя не почувствовала, несмотря на пафосное поздравление Агафьи по поводу оставшегося позади детства и вступления в пору юности. К слову, с Агафьей ни я, ни Яринка больше не препирались, неудобных вопросов не задавали, и теперь она редко удостаивала нас своим вниманием.

Зато начала чудить Настуся. Время от времени, по вечерам, когда мы все собирались в дортуаре, она заводила проникновенные монологи, смысл которых сводился к тому, как правильно и справедливо устроен Божий мир и что любая попытка пойти против его законов, будет неизбежно наказана.

– Вы только подумайте, сколько лет назад написана Библия! – ни с того ни с сего начинала вдруг бубнить соседка. – Как изменился с тех пор мир, а люди всё живут и живут согласно её заповедям…