Забвение

– Это где? – тётя Люба вывалилась за прилавок, и я испугался, что сейчас что-то треснет и она вместе со всеми пирожками и кастрюлей кипящего масла повалится на землю.

– Там ларёк есть. Соки, воды, водка да сигареты. Как у Николя.

– Так ты до сих пор у него? Даже после того?

– Нет. После того я к нему больше не вернулся. Это теперь мой ларёк.

– Твой? – тётя Люба вернулась за прилавок и упёрла руки в бока.

– Ну да… Даром что ли я батрачил на двух работах.

– Молодец. И как бизнес?

– Кручусь потихоньку.

– А я то тут, то там. С одной палатки до другой бегаю как угорелая. Пытаюсь денежек заработать, а всё как-то не выходит. А ты молодец. Я всегда знала, что у тебя получится. Всегда в тебя верила. Даже тогда, когда на Николя наехали эти, как их, – тётя Люба наклонилась и шепнула: – Местные бандиты. И Николя срезал нам всем зарплату. Даже тогда я знала, что у тебя получится. Я, конечно, отбила своё, но всё же…

– Тётя Люба, – прервал я её. – Я на секунду выбежал. Мне обратно к торговле надо.

– Так ты, что, и торгуешь сам?

– Пока что да. Может, скоро кого и найму.

– Имей в виду, – сказала она и подмигнула.

– Обязательно.

– Давай я тебе свеженьких дам.

Она выбрала из горы выпечки пирожки и завернула в пакет, закинув туда пару салфеток.

– Чайку налить?

– У меня там свой чайник. Спасибо, тётя Люба, – сказал я и помчался обратно.

– Если нужны будут продавцы, помни, что у тебя есть я! – крикнула она вслед.

Каждый божий день я ходил в ларёк. Уходил рано утром, возвращался ближе к ночи. Приходил уставший. Ел, мылся и ложился спать.

Видимо, не такую жизнь ожидала увидеть Катя, когда я забирал её из села. Видимо, и я не такую ей обещал.

Но было то, что было. Один ларёк, худо-бедно приносящий доход. Один сменщик.

– А что, если ты заболеешь? – спросила как-то Катя. – Что, если ты сляжешь на пару недель? Макс не сможет работать там сутками.

– Найму кого-нибудь ещё.

– А сейчас нельзя это сделать? Пойми меня правильно, Кирилл, но я тебя почти не вижу. Ты запрещаешь мне работать. Говоришь, что будешь сам обеспечивать семью, и, сказать по правде, у тебя это получается. Но зачем? Зачем мне такой муж, который уходит до рассвета, а возвращается к ночи? Зачем? – она отвернулась и зарылась в длинные чёрные волосы.

– Катя, ты же знаешь, что я тебя люблю.

– Знаю. Но таким образом мы будем любить друг друга на расстоянии, и ничего не изменится.

– Пойми, что сейчас я не могу позволить себе второго человека. Точка только начала приносить стабильный доход. Поработаю полгодика, и дальше всё должно завертеться как нельзя лучше. Потерпи. Надо просто перетерпеть.

Я обнял её, и Катя уткнулась мне в грудь. С наслаждением вдыхая аромат волос, я крепко сжал хрупкое тело и поцеловал в макушку.

– Давай я пойду на работу, – предложила она и снова щенячьими глазками взглянула на меня.

– Тебе отведена другая роль, – улыбнулся я. – Мы же говорили с тобой на эту тему.

– Я помню, – ответила она и опустила взгляд. – Но пока я ещё не беременна. Могу ведь я куда-то устроиться.

– Тебе это надо? Многие женщины только и мечтают о том, чтобы муж обеспечивал их, а они спокойно занимались хозяйством и детьми.

– Потом да. Но сейчас я больше чувствую себя твоей наложницей. Живу в четырех стенах. Вижу тебя два раза в день. Готовлю и потихоньку деградирую. Мне жалко этого времени.

Я тяжело вздохнул, сел рядом с ней и сказал:

– Если тебе так хочется, то можешь пойти.

– Спасибо! – взвизгнула она как маленькая девочка, которую отпустили гулять до темноты.

– Пойдёшь к Максу в сменщики? – тут же предложил я.

– Дурак! – улыбнулась она и ткнула крохотным кулачком в плечо.

– На самом деле я сегодня встретил тётю Любу. Помнишь, я тебе рассказывал о ней. Мы вместе у Николя работали. – Катя кивнула. – Короче говоря, просилась ко мне на работу.

– И?

– Не знаю. Во-первых, сейчас мне надо подкопить, чтобы открыть вторую точку, а во-вторых, когда мы работали вместе, она часто продавала налево. Не думаю, что она изменилась за это время.

– Ты так говоришь, словно твой Макс не продаёт налево.

Я посмотрел на Катю так, словно она знала намного больше моего.

– То есть?

– Все продают налево. Каждый крутится, как может. Я, конечно, не утверждаю, но уверена процентов на девяносто, что Макс тоже чем-то торгует своим.

– Нет, он хороший парень.

– Этого я тоже не отрицаю. Он может быть отличным парнем, но при этом может и приторговывать. Все люди такие, от этого никуда не деться.

– Я не такой. Я ни разу ничего не продал лишнего у Николя.

– Ты у меня исключение, – Катя приблизилась и одарила меня коротким поцелуем. – Глупенькое, но исключение.