Забвение

Это был Вова. Я узнал его по последнему слову. Но почему?..

Почему я до сих пор поддерживаю с ним связь. Неужели мне не хватило двух комнат, где он показал свое истинное лицо. Неужели молодая память такая короткая и так быстро прощает все подлости? Но мне оставалось только наблюдать, молча сидя в собственной голове.

– А от меня ты чего хочешь?

Вова замялся. Это было слышно даже через телефон. Чувствовалось даже на расстоянии, что он стесняется.

– Ну? – не выдержал я молчания.

– Мне бы деньжат чуть-чуть подкинуть.

– Так ты мне ещё с прошлого раза торчишь.

– Я отдам! Отдам! Просто сейчас всё как-то навалилось сразу. Я же говорю, не сдал один зачёт, и пришлось те деньги, которые я должен был отдать за квартиру, отдать преподу. Вот и не сходится у меня теперь дебет с кредитом.

– А у родителей?

– Нет, – испугался Вова. – Им я говорить точно не буду. Они меня тогда вообще пришьют. Я только в прошлом месяце у них брал дополнительно. Ну так что?

– Денег я не дам, – твёрдо сказал я и моё истинное я, которое сидело в голове этого парня, встало и начало аплодировать. Я был горд сам собой.

– Что, вообще нету?

– Есть. Но дать не могу. Мне они тоже как бы нужны.

Вова молчал. Я чувствовал, что он хотел просить ещё раз, но боится. Вместо этого я сам выдвинул предложение.

– Могу тебя на подработку устроить. Разгрузишь пару фур и заработаешь.

– Мне они сегодня нужны, – паниковал Вова.

– Сегодня не выйдет. Там расплачиваются в середине месяца. Нет, конечно, ты можешь поговорить с Юрой, это наш начальник, но не думаю, что он согласится сделать ради тебя исключение.

– А по-другому никак?

– Что никак?

– Ну, деньги добыть. Чтоб быстро. Я отработаю. Просто мне жить негде будет.

– Можешь перекантоваться у меня, если совсем туго. Но денег я не дам.

– Спасибо и на этом, – сказал он так, словно сделал одолжение. – Я с тобой тогда позже свяжусь.

– Давай.

Позже наступило через два часа. Он позвонил мне, когда я работал в ларьке. Тётя Люба попросила выйти за неё в день.

Вова сказал, что зайдёт ко мне со всеми пожитками через час.

Спустя час он действительно сунул своё пухлое лицо в окошко и шутливым голосом произнёс:

– Кошелёк или жизнь?

– Не в твоём положении сейчас такие вопросы задавать.

– Как раз в моём. Сейчас ломану твою кассу. Много денег, и, что самое главное, сразу.

– Я тебе потом так ломану, – улыбнулся я. – Давай заходи. Правда, тесно тут у меня. Не для твоей комплекции ларёк.

– Да, точно не под меня строили.

Вова втиснулся ко мне с огромной спортивной сумкой.

С годами он раздобрел пуще прежнего. Чёрная шапка волос. Пухлое лицо с тёмными густыми бровями и довольно плотная щетина, что совсем не сочеталась с его внешностью. Возникало ощущение, что эта недоборода искусственно приклеена, как у актера.

Я радушно встретил Вову. Самое удивительное, что я был действительно рад его видеть.

Утром он разбудил меня, и, видимо, поэтому я был так груб и неучтив с ним. А теперь…

Теперь мы обнялись, похлопали друг друга по спинам и сразу и кое-как расселись в ларьке. Ему я уступил ветхий стул, покрытый дырявым ватным одеялом, а сам уселся на два ящика пива.

– Ну рассказывай, как тебя угораздило пуститься по миру? – так же шутливо спросил я.

– Не всё пошло по плану, вот и завязался узелок.

– Дома давно был?

– Недели две, как приехал. А ты после армейки так никуда и не поступил?

Меня немного задел этот вопрос. Не было желания говорить, что и у меня далеко не всё сладко. Иначе бы я не пахал на двух работах как проклятый.

– Куда мне уже, – махнул я рукой.

– И чего тебя понесло в армию. Мог ведь откупиться.

Не хотелось говорить, что откупиться как раз таки я не мог. Мать не потянула бы, а я тогда сам без денег сидел. Да и не хотел я откупаться, если уж совсем честно.

– Армия тоже своего рода школа. Школа жизни.

– Да ну… – ухмыльнулся Вова. – Столько времени потерял и ничему толком не научился.

– Армия не учит. Она дурь выбивает.

– Иногда она её так выбивает, что вместе с дурью и почки выходят.

– Бывает и такое. Но сейчас мне уже поздно учиться. Я на другое денежки коплю.

– Бизнес?