Песок сквозь пальцы

– Послушай, Богомила.

– Ты благодаришь меня, но что я сделала?

– Послушай…

– А можно я завтра послушаю? Я пару дней назад попросила побыть одной. Почему ты не дал мне этот покой? Почему начал все эти разговоры с женой именно сейчас? Ты давишь на меня. Это не честно. И не справедливо.

– Да ничего я не начинал, Богомила! Утром жена сама подошла и потребовала объяснений. Я чувствовал, что это случится однажды. Но я хотел отложить это на после Пасхи. Не получилось.

– Это не оправдание.

– А что оправдание? Я повторял, как мальчишка, твое имя, повторял весь день. Только это помогло мне сегодня. За это я тебя и благодарил. Но… Я чувствую, что напираю и давлю на тебя. Это правда.

– Саша, ты спекулируешь моей открытостью тебе.

– Нет, Богомила!

– Ты поступаешь не благородно, втягивая меня в семейные разбирательства.

– Я о тебе вообще ничего не говорил…

– Хочешь послушать, сколько раз ты скомпрометировал меня? Давай в подробностях это обсудим, и я тебе поплачусь на то, как мне не легко принимать решения. Ты даже не пытаешься уберечь меня от подобных разговоров. Дико мне это обнаружить, Саша.

– Единственный день, когда мне надо было почувствовать твою поддержку. Прости, что так вышло. Я тебе уже говорил – больше никаких разговоров на эти темы, разве что ты сама спросишь. Правда, прости. День такой… поворотный, что ли. Прости, что напугал тебя. Никого рядом не было, кроме тебя, чтобы ощутить поддержку.

– Саша, все что ты пишешь сейчас, все, что делаешь – это твоя плата за мою откровенность?

– Не понял.

– Неужели ты, услышав все, что я тебе рассказала о себе, подумал, что я жду от тебя каких-то действий? Ты заставляешь меня пожалеть о многом. Зачем ты так? Это опять мне ход с письмом напоминает.

– Мы действительно не знаем друг друга, Богомила. О каких действиях ты говоришь?

– Тогда ты хотел отдалить меня за мою же откровенность, сейчас – овладеть мной за нее же… Я очень устала сегодня, Саша. Ты тоже.

– Да.

– Завтра у меня тяжелый день, я должна выспаться. Надеюсь, утро у меня начнется с кофе.

– Ладно. Только, пожалуйста, не воюй со мной? Я и так наделал косяков в наших отношениях… Завтра выйди сама на связь, когда будешь готова, хорошо? Я буду ждать.

– Удобно мне что-либо или нет – ты этого ни разу не спросил толком. По мелочи – да, а по сути? Хочу я или не хочу этих перемен? Ни разу не спросил.

– Ладно, Богомила… Давай завтра? Если ты захочешь.

– Я подумаю. Много подумаю. Даже больше, чем рассчитывала.

– Я буду ждать.

– P.S. Я надеюсь, я этого хочу – что ты помиришься с женой до Пасхи. Что все остановится. Это мое желание, кто это учитывает? Делай, как сам считаешь правильным.

– Девочка, послушай тогда и ты меня. Я уже пытался следовать твоему желанию и оставить все как было. Помнишь? Ты сказала мне, что я нужен тебе, если оставлю все как есть. И что? К чему это привело? К неделе лицемерия и вранья, неумелого и странного? Я пытался честно выполнить твое условие. Но я не могу. Я изменился. Я – другой человек, не тот, что вылетал в Израиль. Я пытался, Богомила, изо всех сил. Но стало только хуже. Жена сказала мне, что, если бы я с порога сказал ей, что все кончено, она бы меня поняла. Я хочу сохранить сейчас наши с тобой отношения, это правда. Может, я делаю это коряво и неумело, но я пытаюсь. А клеить разбитое я не буду. Симулировать жизнь там, где ее нет я не умею. Даже ради тебя. То, что сложилось у нас там, в пути, это как камертон, что ли. Остальное звучит фальшиво. Сейчас я не знаю даже своего завтра. Я просто верю. Верю, что все получится у меня, хотя бы на старости лет. Верю, что ты сможешь поверить в любовь.

– Тут уж стоп.

– Я не знаю, как все будет. Но у тебя выбор есть. Есть выбор все свернуть, а меня послать подальше.

– За девочку спасибо, принято. Насчет жены – все обманутые так говорят, все считают, что им лучше сразу узнать, чем ходить так… с рогами. Никому не хочется быть в шкуре обманываемого. В остальном ты, похоже, использовал меня, вернее, пользовался мной. Моей доверчивостью, открытостью и доступностью. Я, как всегда, распахнулась. Что до старости лет и твоей последней попытки – поверю сразу. Я так подумала еще в Израиле. Я решила подарить тебе легкий ветерок, а ты превратил его в свой личный ураган, сметающий все на своем пути. Я к этому не стремилась.

– Знаешь, я устал от твоих обвинений, Богомила. От того, что я тобой пользовался, что я тебя использовал. Я готов признавать ошибки. Но я не готов брать на себя то, в чем ты меня обвиняешь. Я не могу использовать того, кого люблю. Это как плевок в душу. И я готов принять это только потому, что ты – та, кого я люблю.

– Хотя мне приятно было представлять, что я могла бы выйти за тебя замуж. Потому я и сказала, что я готова попробовать, если ты ничего не будешь менять сейчас. А ты поменял. Хоть и говоришь, что не хотел этого.

– Я поменял не потому, что так хотел, поверь ты мне хоть раз?

– А кто хотел? Кому была выгодна эта перемена?

– Выгодна?! Ты издеваешься? Это слово вообще не отсюда! Я пытался, я честно пытался все продолжить, как было, спрятав тебя в сердце, только оно слишком громко кричало, прости за пафос.

– Да, жёны чуткие. И стены тонкие. И соцсети доступные, Саша. Ты сразу сделал меня доступной всем. Все могли читать и думать. Саша, зачем эта публичность? Мог бы мне писать, а не на публику изливать.

– Черт, Богомила! Не ты ли сама комментировала и отписывалась в сетях? И если ты – причина каких-то постов, почему ты думаешь, что это только твое и о тебе? Вот это – только о тебе, если хочешь: когда жена пришла ко мне несколько дней назад, я, честно следуя нашему договору, смог быть с ней. Смог быть с ней в постели. Но знаешь, что я чувствовал? Я чувствовал не ее, а тебя.

– О. Это должно мне польстить?

– А публика – что публика? Кто что понял? Только ты и я смогли понять то, что на глубине. А как мне было до тебя докричаться, если «все должно было остаться как было»?

– А жена, значит, читала и все увидела. Нет, Саша, ты писал про меня.

– Конечно? А про кого же еще? Кто застрял в моей голове?

– Вот и писал бы мне. А ты вывалил все в публичное пространство.

– Богомила. Я такой, какой есть. Наверное, я не похож на твоих мужчин. Но я люблю тебя. И я готов ждать столько, сколько нужно.

– О, спасибо за напоминание про «моих мужчин», совсем о них забыла. Всё, закончили разговоры о любви. Только один человек мог говорить мне о любви, не используя меня никогда. Я приоткрыла тебе дверь в самое интимное, а ты вломился туда. Всё, хватит. Тема закрыта.

– Послушай, никогда, НИКОГДА я не использовал тебя. Все это в твоей голове. Все эти страхи и страшилки про меня. То, что было с нами в Израиле помогло мне понять себя лучше. Честно говоря, просто заставило увидеть себя. Но тебя я не открыл до конца. Только приоткрыл, как ты написала. И я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Со мной или без меня. Конечно, мне бы хотелось быть с тобой, чего скрывать. Но важнее ты, а не я.

Черт, как сложно так вот говорить о важном, не видя лица, не видя глаз. Кажется, если бы мы видели друг друга, все было бы по-другому.

Давай отложим эти разговоры до встречи? Я верю, мы еще встретимся с тобой. Я очень этого хочу.

– Ты уважаешь меня?

– Зачем ты это спрашиваешь? Конечно.

– Твои действия и поступки относятся к этому слову?