В этой истории не будет злодея, и не станет героя

Только сейчас она заметила, что весь Деми был ужасно белым. Будто в нём не осталось ни капли крови. Она покинула его вены точно так же, как Кали нутро Ньюэры, обрушившись со стороны солнца. Тонкие пальцы на фарфоровых руках. Они были ни на что не способны. Деми казался милым чьему-то сердцу украшением. И эти чёрные, словно два сапфира глаза. Деми на всё смотрел увлечённо, оббегал взглядом все углы амбара и замирал, вспоминая, что в этот момент его могут видеть. Он был таким, каким Софи представляла обитателей Центра. Ничего не знающим и чего-то от всех ожидающим. «Наверняка считает, что за его учтивость ему воздастся. Бесит. У него есть лишь одна задача, брать остальные он не властен. И что он сделает, если в ответ на любезности получит лишь равнодушие?» – Софи тревожно сглотнула слюну. «Потому что и я не способна на большее».

Глава 6

Она никогда не могла спать спокойно. Из сна её вырывал любой шорох, дыхание быстро сбивалось и, стоило Софи прикрыть глаза, как перед ней всплывало всё то, что она пережила с момента, как мир пришёл к краху. Мышцы дёргались, а ноги вновь намеревались бежать. Так было все ночи, так прошёл дождь в амбаре. Что-то зазвенело под самым ухом Софи. Что-то никак не похожее на звон осколков, которые она всегда оставляла на пороге, но нечто, чрезмерно напоминающее удар ржавого замка на хлипкой входной двери, которая ещё прошлым вечером прикрывала собой группу Безумных. Они наверняка были голодны. Софи знала это, потому что и сама невыносимо сильно хотела есть.

Буйство Кали прошло, и лишь редкие капли постукивали о металлические перекладины потолка. Сквозь сон Софи почувствовала, как к запаху сырой древесины примешалась гарь. Легко было решить, что Безумные развели огонь, но так пахла их собственная плоть. Красная и растянутая. Вздувшаяся и взмокшая от крови, что волдырями просачивалась наружу сквозь поры. Она впитывалась в одежду и вынуждала ту застывать, сковывая и без того неловкие движения. У одних они были резкими, у других – чрезмерно плавными. Молнии ещё бились в небе, и потому Софи могла их разглядеть. Но лучше бы свет у неё отняли. Их видимое присутствие ощущалось как сковывающий все мышцы ужас.

Осознание вдруг пронзило разум. Деми спал куда крепче, чем Софи в свои лучшие годы. Он не успел и вскрикнуть тогда, когда она разбудила его и ладонью зажала рот. Софи указала вниз. Взгляд Деми скользнул по сбитому с винтов замку и замер на тёмной кучке развалившихся по полу тел. От нового скрипа старых половиц замерло сердце. Ещё не все Безумные успели заползти под крышу амбара.

Кто-то переступил порог, обошёл изувеченных братьев и встал посреди влажной соломы. Луна украдкой взглянула на его силуэт и дала Софи понять, как ужасно их положение. Этот больной был разумен. Он всё прекрасно видел и отлично слышал. Лишь половина его губ навсегда склеилась, вторая же часть исказилась в жуткой, пробирающей до самых костей гримасе. Отсутствующая часть щеки обнажила неровный ряд красных зубов, будто чужой рукой вставленных в опухшие десна. Слюна мешалась с кровью и не давала ей застыть. Была ли она его собственной, или заполнила рот потому, что другой больной оказался лишён части плоти? Гадать было бесполезно. Он не смог бы так поступить, ведь когда-то он был человеком. Со своими идеями и личным несчастьем. Совсем такими же, как у Софи.

Она не двигалась, ожидая следующего шага Разумного. Новое имя возникло так же быстро, как они пересеклись взглядами. Его кожа натянулась и собралась в безобразную кучу где-то у ушей. Он улыбался, вываливая язык из своей пасти и прикусывая его так, что совсем свежая кровь стекала до подбородка и там же вмиг запекалась. Казалось, глаза его высохли и приросли к векам, чтобы быть вечно навыкате. И они вот-вот бы покинули череп, если б Разумный поочерёдно не поправил их в своих узких глазницах. Но там им всё равно было тесно.

Разумный готовился закричать, и Деми вместе с ним. Медленно, не беспокоя и слуха Безумных лишними движениями, Софи повела парня за собой. Сделав шаг ей на встречу, он тут же понял её план. Она собиралась прыгать. Прямо из того окна, где луна ещё игралась своим бледным ночным сиянием. Две стройных тени упали на первый этаж и отразились великой радостью на лице всё ещё улыбающегося Разумного.

Затишье нарушил треск бездушного дерева. Ставни скрипнули, щепки посыпались с них на соломенный настил. Разумный поднял руки, пальцами коснулся лица и принялся разрывать сросшиеся губы. Софи ударила по стеклу и заставила окно раскрыться. Вслед за скрежетом ржавых механизмов послышался вой. Поначалу тихий, но безудержно нарастающий. Двери вновь загремели, и ещё несколько невластных над собой Безумных сбежались на кличь умного брата. Софи выждала, пока все они соберутся в кучу, и лишь затем швырнула два рюкзака наружу. Разумный обо всём догадался, но действовать ему было уже поздно. Проход оказался завален несколькими вздувшимися тушами, а отсутствие других окон не дало ему опередить Софи ни на шаг. Выход оставался один, и она собиралась им воспользоваться.

Разумному понадобилось время, чтобы в темноте отыскать поломанную лестницу и завопить с новой силой. Деми едва мог держаться на ногах, и потому ей пришлось самой высунуть его голову в окно. Перебивая стоны Безумных, Софи прокричала над его ухом:

– Докажи, что доверяешь мне! Ты ведь должен быть на что-то способен! Прыгай, иначе нашему уговору конец!

Но Деми словно её не слышал. Страх сковал его руки, и он не успел сказать ничего против, когда Софи перекинула ногу через оконную раму и в последний раз на него посмотрела. Без укоризны и презрения. Лишь с искренним пониманием. Когда-то и ей приходилось проходить через это. Через страдание Софи открылся путь к истине. «Беги, или судьба вынудит тебя убить. Самого себя или ближнего. В наше время кровь с рук не смывается. Позор вечен».

В следующий миг она уже летела вниз. Земли Нью вновь приняли её с присущей им благосклонностью. Вставшая дыбом трава смягчила удар, а влажные колосья пшеницы расстелились под ней покрывалом. Софи быстро поднялась на ноги и накинула на себя оба рюкзака. Даже снаружи ей был чётко слышен тот стук, что издавала лестница в руках Разумного. Он не оставлял попыток водрузить её на нужное место. Гвалт всё усиливался, а Деми не показывался в окне. «Струсил. Как настоящий центральный».

Несколько глухих ударов отразились от стен и заполнили амбар тупым гулом. Безумные решили пробить ветхую стену. Точнее, идея эта принадлежала Разумному, остальные же безропотно принялись её выполнять. Пара досок тут же надломилась, но остальные и не думали поддаваться напору. Смрад из десятка глоток заполнил окрестности, и грешная жизнь была готова вот-вот вырваться наружу.

Софи села на свой велосипед и принялась ждать. Она решила: если на её третий счёт он не прыгнет – ей придётся забыть о нём и уйти. Раз. Вещи Деми тяжёлой ношей били по её спине, нож упирался в бедро, а металлическая труба своим холодом обжигала кожу. Два. С таким Разумным не справится даже Софи. Щепки всё чаще слетали со стены вместе с лоскутами полопавшейся краски – ещё совсем немного, и последний барьер рухнет. Три. Софи не могла заставить себя двинуться с места.

Стоило последней из прикрывающих путь Безумных досок слегка надломиться, как со второго этажа слетела чёрная тень. Он прыгнул уже тогда, когда она отвернулась. Глухой удар о траву заставил Софи проснуться. Деми тянул до последнего. Его руки тряслись, а ноги почти не держали покрытого испариной тела. Никогда в жизни ему не было так страшно. Он и не понимал, как сильно подставляет Софи, но осознание пришло к нему в тот момент, когда несколько бесформенных отростков потянулось к нему сквозь всё растущую дыру в стене. Они не были похожи ни на что ранее ему знакомое.

Каждая без исключения конечность, бывшая когда-то рукой, принялась расширять проход. Но, если для вспухших тел он оставался недостаточным, кое-кто другой довольствовался малым. Высокая и кроваво-красная фигура почти просочилась в дыру. Донельзя выпученные глаза смотрели так пристально, словно чума намеренно притягивала взгляд Разумного к здоровым телам. Она хотела, чтобы тот сам обо всём догадался. О том, в чём теперь заключается его предназначение: передать болезнь тем, кто по воле судьбы оказался от неё свободен. Их мучения не были бы долгими. Они продлились бы до тех пор, пока чужое прикосновение не заставило кожу стянуться и превратиться в надутый жидкостью мяч.

Деми осмелился прикоснуться к своему велосипеду лишь после того, как одна из обожжённых ступ Разумного коснулась влажной травы. Паника не давала парню пошевелиться, но то, что Софи оставалась уверена в правоте всех своих решений, позволило ему лишний раз выдохнуть. Изо всех сил крутя педали, она пустилась по тёмной дороге туда, где их должен был поджидать следующий город. По пути им могло встретиться хотя бы одно тихое место. По крайней мере, она надеялась на это точно так же, как и на то, что Деми от неё не отстанет. А Разумный всё продолжал в криках и воплях рвать свою глотку.

Небо светилось миллионом и миллиардом галактик с точно таким же неизмеримым множеством пригодных человеку планет. Так почему же именно Ньюэра стала жертвой чьей-то злой шутки?

***

Лишь после того, как свет утреннего солнца разогнал последние тучи, Софи на ходу оглянулась и решила остановиться. Для Деми передышка была попросту необходима. Сознание едва держалось в его изнемогающем теле. Да и им обоим нужно было многое друг с другом обсудить.

Софи резко затормозила и прислушалась. Щебень заскрежетал под колёсами, но после того, как его звук стих, стала очевидна другая мелодия. Где-то поблизости почти не слышно плескался один из притоков Кали. Деми проехал ещё пару метров и остановился лишь тогда, когда Софи свернула с дороги вниз по склону. Там, предвещая скорое возвращение дождя, резвилась и бесновалась река. Её взволнованные воды поднимались всё выше, волнами разбивая обвалившиеся в течение скалы низких порогов. Один из поворотов, выступающим островком приставший к земле, уходил в каменистый берег. Кали шумела, бурлила и своим непрекращающимся рёвом манила к себе. Софи всегда следовала за её зовом, потому что за свирепствами Кали можно было укрыться от завываний чужих голосов. Разумный всё ещё звал их.

Сбросив с себя рюкзаки и отставив велосипед, Софи спустилась к течению и вновь встала перед ним на колени. Деми молча дожидался своей очереди. Воды Ньюэры на вкус ничем не отличались от земных – в этом было их благословение и проклятье. Софи родилась уже после того, как люди покинули Землю, но никак не могла избавиться от мысли, что чего-то в её жизни вечно недостаёт. Тоже чувствовало всё человечество, но рядом с Кали все сомнения вмиг пропадали. Она питала болота, давала жизнь лесам и облагораживала цветы на полянах. Совсем как на родной Земле. Словно человек никуда и не уходил. Кали всегда была его настоящим домом.

Река умыла лицо, раскрыла глаза и остудила разум. Софи отошла от потока лишь тогда, когда начала задыхаться. Деми повторил все действия Софи: окунул лицо в Кали, поднялся, зачерпнул ладонями её воды и отпил с таким трепетом, словно этот жест мог избавить его от увиденного. Но этого не случилось. Он из последних сил отполз от реки, присел на берег и схватился за голову. Его нисколько не волновало то, что те же Безумные могут догнать их или привлечь к погоне новых Разумных. Ведь если Софи об этом не беспокоилась, то опасность действительно отступила.

Сердце ещё бешено стучало в груди Деми и было готово вот-вот сломать рёбра, но Софи переняла эту ношу на себя. Его нужно было привести в чувства, и она точно знала, как это сделать. Стоило лишь позволить ему разговор, о которых он всегда так просил.

– В свой первый раз я тоже боялась прыгать, – начала Софи. – Всегда кажется, что расстояние намного больше, чем есть на самом деле. Так первый этаж становится сотым. К этому сложно, но нужно привыкнуть. – Она вдруг замялась, думая, как всё стоит закончить. «То, что он выжил сейчас, единственный раз, когда удача не сработала. В этом была полностью его заслуга». – Поначалу приходится тяжелей всего. Ты ещё всему научишься, но уже сейчас неплохо справляешься. Так держать.

– Я и сам не ожидал, что струшу, – произнёс Деми так, словно все слова Софи прошли мимо него. Он просто не мог слышать ту, что собирался предать. – Но я стоял там, как вкопанный, и смотрел на то, как один из них пытался подняться. А Безумные развалились на полу так, словно одного только взгляда друг друга им было достаточно для того, чтобы испустить дух. Всё это просто ужасно. – Сожаление комом скопилось в его горле и желчью обожгло язык. Деми закашлялся, пытаясь прийти в себя, но то у него всё никак не выходило. – Я не понимал, что нужно делать. Подумал о том, как сильно подставляю тебя, но мне всё равно было плевать. В итоге я заставил себя передумать. Ты не должна была умирать просто из-за того, что связалась с такой тряпкой, как я. – Деми сильней стиснул руки и упёрся в них лбом. Слёзы стекали по его бледным, как лунный свет, щекам и с подбородка падали прямо на трясущиеся колени. – Я и не знал, что могу быть таким. Мне было так страшно. Ничто тогда не имело значения. Я просто хотел, чтобы меня не трогали. Чтобы всё прекратилось. Даже если бы тогда тебя начали убивать, я бы не сдвинулся с места. Не смог бы. – Рыдания заставили его замолчать, но совсем скоро, уже совсем тихо, он наконец произнёс: – Я думал лишь о себе. Это отвратительно. Я отвратителен.

– Вот значит как, – нарочито медленно и спокойно произнесла она, надеясь, что он не заметит одолевшей её печали. «И почему только всё это меня так задело?». Не понимая, что в такой ситуации стоит говорить в ответ, Софи прикрыла глаза и, глубоко вдохнув, проговорила: – Может быть, я кажусь тебе жестокой, но это не значит, что я бессердечна.

– Тебя вынудили обстоятельства, да и меня тоже. Но ты спасла меня, и ни один раз. Кто бы на твоём месте смог поступить так же? Я раздражаю тебя, и с самого начала ты меня ненавидишь, но это не мешает тебе видеть во мне человека. – От собственного признания, звучавшего из чужих уст, Софи вдруг замерла. В ней мешались презрение и сострадание. Ужасные, понятные им обоим чувства. – Знаешь, почему я осмелился убить ту женщину в лесу? Потому что от этого зависела и моя жизнь. А ты стояла внизу и дожидалась, когда я спрыгну, хотя точно знала, что от меня тебе никакой пользы. Ты даже не уверена, смогу ли я помочь тебе попасть в Центр.

Деми схватился за голову, с силой сжал её и сгорбил спину. Самый страдальческий вид из всех, что Софи доводилось видеть. От собственной неприязни к нему ей тут же стало не по себе. «Возможно, раньше и он заслуживал большего. Хотя бы за то, что может быть искренним. Совсем не таким, как я».

– Мне стыдно, – пробормотал Деми себе под нос. – Очень за себя стыдно.

Он не видел ни Софи, ни того, что она делает, но оставался спокоен так, будто и вовсе перестал её опасаться. После встречи с Разумным им обоим стало предельно ясно, кого действительно стоит опасаться. Не здоровых или тех, чей мозг давно поглотила зараза. Безумные отступили на второй план. Теперь же вся проблема была в собственном безволии. Малодушие стало новым обликом болезни. Чума скрывалась в людских сомнениях.

– Знаешь, а ведь я никогда не был уверен, что хочу возвращаться в Центр, – продолжал шептать Деми. Кали не смела прерывать поток чужой истины, ведь только ради неё и стоило бороться. – Понимаю, они давно хотят меня вернуть, но я точно не приму всех их обратно.

Молчание застыло в воздухе ледяной коркой. Деми говорил о тех загадках, о которых ей не хотелось слышать. «Потому что ответов на них он мне не раскроет. Чем меньше мы знаем друг о друге, тем лучше. Ничего о родных или прошлом. Мы должны говорить только о настоящем».

– Значит, ты уже уходишь? – через какое-то время спросила Софи. Её голос оказался натянут, словно струна, желающая сдавить ей шею. Она боялась сказать лишнего.

– Нет. – После короткого ответа к Софи зачем-то пришло облегчение. – Вот только я давно там не был. Мы даже не знаем, есть ли кроме нас и бандитов кто-то живой. Пускают ли людей внутрь. Но если такой способ и есть, он наверняка известен лишь мне. И я проведу тебя по нему, вот только сам в Центре не останусь. – Деми поднялся, развернулся к Софи и протянул ей руку. – Это новое условие и моё извинение. За то, что каждый раз я действовал лишь в свою пользу. Когда убил, когда сбежал и за сегодня, когда сбежать не мог.

– Ещё один уговор? – она в удивлении вскинула брови, неотрывно глядя на его раскрытую ладонь. «Совсем как в ночь первой встречи. Только в этот раз он сам протянул мне руку».

– Скорее, раскаяние. – Деми нервно заулыбался, прекрасно понимая то, почему она с ним ещё не согласилась. Ему нечего было ей предложить. Ничего, кроме надежды и обещания. – Но можешь называть это так, как захочешь. Имя не имеет никакого значения. В новом мире наконец стало важно значение, а не форма.

– До тебя это дойдёт лишь тогда, когда в больных ты увидишь обычных людей. – Она взяла его руку и с силой её пожала. – Но для этого нужно работать. Теперь сообща.

Пение Кали скрыло их клятву от посторонних ушей. Вот только вечно наблюдающие за Софи глаза всё заметили. Небо поёжилось, сжалось и собрало облака в одну кучу. Наступила эпоха перерождения. Миру понадобились новые названия для всё той же сути. Обещание, раскаяние, надежда или уговор – уже не имело значения. И это была ещё одна вещь, в которой они были друг с другом согласны.

Глава 7

Дорога была негромкой и непримечательной. Сам город оказался скучным и заурядным. Норлэнд совсем не хотел себя показывать и словно бы всё время находился в той сладкой полудрёме, после которой больше не хочется просыпаться. Неприветливый и неприметный. Грустный и со всех своих сторон печальный.

Ни волнения, ни учащённого сердцебиения. Лишь плавная, идущая под склон дорога. Словно нарочно Ньюэра посадила Норлэнд в конце всех спусков. Районы уходили всё ниже, и уже на пороге города Софи могла рассмотреть всё то, что им с Деми предстояло проехать. Ни одного, даже тайно продвигающегося по улицам призрака. Ни Безумных, ни мародёров. Можно было подумать, что Норлэнд беда обошла стороной. Вот только в его окнах не было и проблеска света. Ни единой души, ни одного признака жизни.

Норлэнд был мертвецом, чью пропахшую смертью одежду сменили на похоронный костюм. На рукавах его белой рубашки не было пятен, а ботинки натёрты до блеска. Здесь Мать-Природа решила навести чистоту. Целомудрие и непорочность. Аккуратно подогнанные к парковкам машины, собранные с обочин листовки и свежевысаженные, политые водами Кали цветы в палисадниках. Она не сломала ни стебля. «Либо раньше городу неслабо досталось, либо теперь должна была пройти буря. Иначе незачем было его так жалеть. Он цел не просто так».

Добравшись до первых, вырастающих из мокрой травы зданий, Софи остановилась и слезла с велосипеда. Деми устало прислонился к стене, и не представляя, как смог продержаться до этого момента. Ведь и Софи тяжело дышала, а если она справлялась с трудом, то он и подавно.

Поманив к себе Софи, Деми слабо прошептал ей на ухо.

– Здесь будто ничего и не происходило. Норлэнд не затронула ни одна из тех вещей, от которых весь остальной мир сейчас в тихом ужасе.

– Если и так, здесь могут быть люди. Нужно быть вдвойне осторожнее. – Говорить приходилось так тихо, что Софи сомневалась в том, слышит ли он её. – Я не призываю тебя никому не доверять, просто стоит выбирать лучше. Не так, как мы друг друга.

– Мы не выбирали, потому что у нас и не было других вариантов. Не пойми неправильно, но мне кажется, что нас свели звёзды. – Он указал пальцем в небо прямо перед лицом Софи. – Все обстоятельства решили сложиться так, чтобы мы встретились. Потому что иначе я умер бы, не дождавшись начала следующего дня.

– И я знаю, что ты имеешь в виду не тех двух больных, – произнесла Софи даже тише обычного. – Судьба или нет, но нам обоим пришёл бы конец. Вот только ещё совсем не время.