В этой истории не будет злодея, и не станет героя

Ни один житель Ньюэры не сомневался в том, что близ каждого из городов можно было найти приток великой Кали. Её беспокойные течения раскачивали деревья и срывали с них листья, царапали влажную кору и били камни, развалившиеся под толщей неумолимо несущегося потока. Так и сейчас, покинув поляну, укрытую пышной кроной и искривлёнными под её весом ветвями, Софи убедилась, что и в этот раз Мать-Природа не подвела человека. Разросшиеся у её ног папоротники то и дело хрустели под ногами, а влажный ветер бил в лицо. Деми шёл впереди, аккуратно обступая кусты и торчащие из земли корни деревьев.

Несколько минут томных и недовольных вздохов парня, как приток Кали показался из-за очередной россыпи плодоносных кустов. Он бился, словно живой организм, и его хвосты кружили вниз, прямиком вдоль леса, где их ждали очередные волнения. Реки Ньюэры часто уходили под землю, прятались за скалами и неожиданно вырывались из них. Частые деревца, решившие вырасти не в том месте, тут же оказывались смыты бушующей рекой. За то Кали и любили – она всегда брала своё, отстаивая право на верховенство в собственных владениях. Река-душа зелёной Нью и та кровь, что текла по её венам. Могущественная и гордая; стоящая на своём и никогда не отступающая.

– Начинай. – Присев на каменистый берег, Софи дала парню слово. – Говори о тех больных, которых ты знаешь.

– Я ничего не знаю. – За шумом суетливо сбегающей от них воды его голос был едва слышен. – Все они такие же, как та, что задела тебя. Вроде нормальные люди, но их кожа красная и всё время между собой слипается.

– Давай подробнее. Любые наблюдения будут уместны.

– Мне известно то, что их нельзя касаться. – Он поднял взгляд к ветвям, низко склонившимся к реке. С одной из них ветер неустанно пытался сорвать потрёпанный лоскут ткани. «Чья-то пометка или просто случайность?». – И не стоит доверять людям из нижних Колец.

– С чего ты это взял? – Деми, сам о том не подозревая, в очередной раз её уколол. Ещё никто не думал осуждать Софи за происхождение.

– Так сказал один мой старый друг.

– И где он теперь? – Она пыталась справиться с досадой, но нервная поза её выдавала. У Софи не было ни единого повода беспокоиться о себе, но всё, что было в арсенале у Деми, говорило против неё. Если в столице считают так же, тогда её точно не впустят.

– Мёртв, – сказал он так тихо, что Софи пришлось читать по губам. – И благодаря нему я знаю, что боль им никак не мешает. Нужно бить на поражение. Прямо в голову, потому что даже сердца они не чувствуют.

– Ясно. Интересная информация.

Софи произнесла это так сдержано, что Деми тут же понял – сообщение о смерти ни капли её не задело. И, к собственному удивлению, в этом он был с ней согласен. Если сочувствовать всем незнакомцам, то на самого себя переживаний не останется. Таков был закон нового мира. Стоило думать лишь о тех, кто ещё оставался жив. По крайней мере, Лили и Маркус не умерли на глазах Софи. «Но их нужно оставить позади. Надежды никогда не приводили ни к чему хорошему».

– Я видела других больных. Чаще всего они слепы, потому что у большинства веки срастаются. Говорить тоже же не могут. Слух у них хороший, но это не так страшно, как кажется. Их всегда слышно, они плохо управляют своими телами. Размерами они тоже другие. Выше и шире. Одежда на них почти не держится, как и волосы. – Она на мгновение задержалась, пытаясь вспомнить всё, что ей известно, но добавить было больше нечего. Деми и не надеялся, что Софи расскажет ему, как справиться с больными, потому что она этого не знала. Ей никогда не приходилось убивать. По крайней мере, сама Софи так считала. – Теперь твои мысли. В чём причина различий? Почему они могут быть такими, как та женщина?

– И я должен это знать? – Он вновь вскинул свои чёрные брови и пальцем ткнул себя в грудь. Новые сведенья ещё не успели осесть в его голове, но Софи спешила. Чем быстрее они со всем разберутся, тем скорее смогут разойтись и спокойно выдохнуть. – Может, она заболела совсем недавно.

– Нет. Мои родители заразились сразу. – Она внезапно поняла, что ситуацию стоит объяснить, но Деми тут же замахал руками, показывая, что и без того всё понял. «Ну конечно. Он опасается услышать подробности».

– Тогда, на ту женщину болезнь действовала медленнее, и она пока не успела, – он замялся, подбирая верное слово, – вырасти?

– Если они выглядели здоровыми раньше, почему их не забрали военные?

– А тебя? Ты же здорова.

Софи замолчала, и Деми уже было подумал, что она примет свою неправоту и то, что его новые доводы верны, но она не стала оправдывать его ожидания. Ей было известно куда больше, чем ему, но раскрывать все подробности Софи была не хотела. Она думала сделать обмен равноценным.

– Сойдёмся на том, – вновь заговорила Софи, поглядывая на беснующуюся реку, – что больные приняли свою новую форму сразу же, как заразились. И ты не можешь со мной в этом не согласиться.

– Могу, но не хочу, – просто ответил Деми, понимая, что в её словах есть лишь доля истины. – К спорам я не готов, сегодня и так случилось слишком много. Я не знаю, почему кто-то из них ведёт себя как бомба замедленного действия и становится таким не сразу.

В который раз они оба затихли, и Софи явно почувствовала, что их разговор окончен. Лишь Кали не умолкала, своими холодными языками лаская ладони девушки. Наступавшая ночь намеревалась кусать кожу мурашками от резких порывов ветра, небо опускалось всё ниже, а глаза устало смыкались. Но этого нельзя было допускать. Только не так, не при всём том живом, что ещё таилось в лесу.

– Что ты делаешь? – спросил Деми, наблюдая за тем, как Софи подходит к реке и встаёт перед ней на колени. – Это какой-то из ваших обрядов?

– Нет, он мой личный. И если собираешься снова практиковаться в речи, то делай это в другом месте.

Она обеими руками коснулась ледяного каменистого дна и незамедлительно опустила в поток голову. Кали зашумела, забилась свирепым танцем прямо у её лица, целуя щёки, пробираясь в нос, уши и сквозь приоткрытые губы. Свежие воды, резвящиеся возле островков и водопадов заплели в волосы листья, снимая с глаз усталость. Наедине с Кали Софи всегда было хорошо. Она будила её тогда, когда то было нужно, и принимала слёзы, пополняющие притоки и выводящие реки из берегов. Незаменимая и единственно верная. Софи не молилась, но просила реку сохранить жизни Лили и Маркусу. Если это не смог сделать председатель, то оставалось надеяться лишь на Кали.

– Ты что творишь? – Деми схватил её за плечи и вытянул из воды сразу, как заподозрил неладное. Объятьях реки Софи всегда забывала, что нужно дышать.

– Я же просила тебя не вмешиваться, – проговорила она, пытаясь откашляться. Её волосы прилипли к лицу, а из глаз потекли те слёзы, что так ласково вложила в них Кали. Деми смотрел на неё так удивлённо и испугано, что Софи почти удалось улыбнуться. Вот только она совсем позабыла, как это делать. – Ты тоже можешь попробовать. Спать теперь совсем не хочется.

– Это что, какая-то уловка? – Он с недоверием попятился назад, но тут же остановился. Софи выглядела куда лучше прежнего. И пускай мох остался на её щеках, а несколько прядей чёрной паутиной растянулось на лбу. Она была бодрой и взволнованной. Такой, словно бы этим утром не встречала никакой больной.

– Думай что угодно, но Кали всегда помогает. – Софи поднялась, стряхнула с ладоней землю и поправила рюкзак, что никак не решалась снять. Даже ночами он висел на ней на случай, если придётся бежать. – Просто попроси её об этом. Склонись перед ней и скажи о том, что тебе нужно. – Она наклонилась и одним быстрым движением достала свой нож из кармана парня так, что тот не успел и дёрнуться. – То, что я рассказала тебе об этом – моя благодарность за спасение. Кали всегда могла куда больше меня. Обратись к реке, когда начнёшь сходить с ума. Она выслушает и унесёт твои слова прямо к Центру. Никто, кроме вас двоих, не будет знать твоих желаний.

Развернувшись, Софи сделала первый шаг в сторону города и на миг остановилась. Ей не стоило желать ему удачи, и она едва удержалась от того, чтобы это сделать. «Пускай он из столицы или верхних Колец. Удача всегда была с ними точно так же, как и сердце самой Кали. Не обязательно верить в неё, чтобы получить благословение на мирную жизнь на Ньюэре. Достаточно засесть в Центре, чтобы твои просьбы доходили до реки первыми».

– Надеюсь, Кали к тебе не прислушается. Ей не стоит исполнять твоё желание, – сказал Деми на прощание.

В ответ Софи только ускорилась. Парень и вправду оказался идиотом. Целый день был потрачен ею впустую. День, который мог бы приблизить её к столице, что тенью прилипла к ладоням Деми. «Он из Центра, это очевидно. Только там можно набраться таких мнений. Но ему ничего не известно, и, раз он всё ещё здесь, значит, его не забрали. Либо он сам отказался ехать в единственное безопасное место. Парень совсем безнадёжен. Пускай теперь я могу быть больна, это ничего не меняет. Нужно просто добраться до Центра. Просто продолжать идти».

Глава 4

В ночи не было ни одного звука, что выбивался бы из общего невозмутимого спокойствия Ньюэры. Софи почти вернулась к поляне, когда заметила неожиданно возникший топот. Сколько ни старайся, а в лесу, подобном этому, просто не удастся передвигаться незаметно. Так и Деми не смог скрыть своего появления, в ответ на которое Софи потянулась к ножу. И она достала бы его окончательно, если бы парень не приложил палец к губам, веля ей быть тихой. Потяжелевшие от воды кудри были убраны за уши, а капли стекали по подбородку к мокрому вороту футболки. «Всё же воспользовался моим ритуалом».

– В чём дело? – прошептала Софи, но Деми оставил её вопрос без ответа.

Поймав девушку под руку, он вместе с ней забежал за ближайший широкий ствол дерева. Софи не мешала ему, но и не поддавалась так просто. Лишь старое чувство, подсказавшее ей, что пора прятаться, заставило Софи пойти с ним. Казалось, будто Деми не осмеливался заговорить. Его ноги дрожали, а глаза совсем почернели от того страха, что завладел всем его телом. Дыхание сбилось, голова закружилась, и кровь была готова вот-вот выступить носом, но Деми пытался держаться так, как только мог. Софи не рассказала ему, чувствуют ли больные запахи, но, если тот почувствует его кровь, им обоим будет конец.

Кали была достаточно далеко для того, чтобы от пения её вод остался слышен лишь едва различимый шелест. Кто-то завлечённый им да обременённый объёмным и неуклюжим телом брёл вдоль берега, то и дело спотыкаясь о незаметные для него препятствия. Софи могла точно различить то, как скатившиеся на подбородок и слепившиеся губы подавляли мычание, что было готово призвать в глушь всех тех, кто так разумно обходил её стороной. Безумный всё пытался разорвать свои веки и вернуть зрение, но то никак у него не выходило. И лишь пустое от эмоций, обезображенное страданием лицо свисало с черепа так, как только позволяла стянутая и воспалённая кожа. Холодные капли, то и дело слетавшие с бурной Кали, задевали ожоги и раздражали зверя, что прятался в объятиях человеческой плоти. Обычно у подобных Софи всегда замечала лишнюю конечность или пару скальпов, случайно снятых с чужих голов, но этот Безумный смягчал своё безобразие обрывками одежды, продолжающих свисать с бывших плеч и бёдер. Но и этого было недостаточно для того, чтобы Деми подавил испуг.

– Почему он пришёл сюда? – судорожно проговорил он на ухо Софи. От того, как сильно тряслись пальцы, которыми он прикрывал себе рот, парень с несколько раз прикоснулся к её шее. Софи не могла перестать удивляться тому, что он не боялся от неё заразиться.

– Он ничего не видит, – сказала она вполголоса до того непринуждённо, что Деми вздрогнул. – Ориентируется на звук, а река шумит.

Безумный протиснулся через ряд деревьев, в кустарниках ободрал голые ноги и от того взвыл ещё громче. Задрав опустившийся на шею подбородок, бывший человек лишь едва разомкнул губы, но этого было достаточно для того, чтобы разорванная пасть налилась кровью. Та тут же наполнила глотку и вызвала всхлипы, от которых и без того бледный Деми стал белым, как чистый лист. Софи знала, что он сейчас чувствует. Панику и беспокойство. Боль и ужас, граничащий с сумасшествием.

Ньюэра всегда защищала себя, но никогда не была жестока. Её чума была многим легче земной, никогда не принуждала тела, поддавшиеся её ударам, вырывать собственные глаза и избавляться от тех, кто стал тому очевидцем. Ушедшие в прошлое заражённые никогда не бросались на своих близких. Но Безумные были другими. Они жаждали чужой плоти, тянулись к обезображенным испугом лицам и пытались добраться до здоровых сердец. «Даже сердца они не чувствуют», – вспомнились Софи слова Деми. «Но их головы целы. Они всё понимают. Возможно, как и раньше, осознают себя». Сделать такое с человеком мог лишь другой человек. В этом Софи не сомневалась.

Несколько ветвей ударило по красной опухшей коже, тем самым лишь разозлив и без того беспокойный разум. Безумный вскинул руки так высоко, как только позволяли сросшиеся с телом локти, и расставил в стороны сломанные пальцы. Кровь брызнула из ран и тут же застыла на зелёных листьях. Даже в темноте можно было ясно разглядеть то, как чёрные капли блестели под лунным светом. Деми почти потерял сознание, когда Софи поймала его за плечи, развернула к себе и прислонила к дереву. Когда она встретилась с Безумным впервые, совсем скоро к ней пришла Лили. Деми тоже нужен был кто-то. Кто-то, кто выглядел бы как человек с ещё влажными щеками и горящими упорством глазами.

Его грудь порывисто вздымалась, а приоткрытые губы втягивали воздух так, словно с появлением Безумного в лесу кислорода стало не хватать. Софи не опасалась того, что Деми может вскрикнуть, ведь если больной и услышит их, то едва ли сможет пробраться через густо поросшую зелень. Но от страха Деми мог перестать дышать в любой момент. Софи положила ладонь чуть ниже его ключиц и то давила, то отпускала, показывая ему, как чередовать вдохи и выдохи. От того, как сильно он стиснул её руку, у неё закружилась голова. Ветер донёс до них запах гари и заставил Софи выглянуть из-за дерева. Безумный подходил ближе, но его неровная походка позволяла расслабиться. Он то падал в кусты, то с булькающим кашлем выбирался из них. Деми смотрел на Софи со всеми теми мольбами, какие обычно посылали Кали. Жалобно, слёзно, отчаянно.

Когда Безумный оказался совсем рядом, Софи всё же пришлось зажать Деми рот. Несколько капель упало на её руку, но в тени листвы она никак не могла разобрать, были то слёзы Деми или самой Кали, засевшие в его волосах. Софи держалась стойко и сильней стиснула кулак на его груди, заставив спину парня удариться об широкий ствол. Пора было задержать дыхание.

Пара неровных шагов и изуродованные болезнью руки поцарапали кору соседнего дерева, сдирая с пальцев последнюю уцелевшую кожу. Несколько коротких всхлипов вырвалось из окрашенной кровью морды зверя, что больше не мог прятаться в человеческом теле. Своей ладонью Софи почувствовала, как Деми поджал губы. Его глаза закрылись. Он был больше не в силах терпеть происходящее, и здесь она его понимала.

Софи давно уяснила, что с Безумными ничего не сделать. Они лишь появлялись, терпели все её удары и не думали исчезать. Торс, конечности, голова, сердце – ничто не останавливало их неровной походки. Однажды Софи довелось пробить одному из них череп. Плотные кости рассыпались по асфальту, пульсирующий мозг раскрылся, подобно цветку, но Безумный продолжил идти. И упорства в нём стало лишь больше. Щёки порвались, и тяжёлый, громкий вой вырвался из беззубого рта. Тогда ещё несколько уцелевших больных бросилось к ней на встречу, но она не могла допустить, чтобы те её достали. Ведь Софи видела, что происходило с Безумными, когда в их нестройных толпах им доводилось толкать друг друга. Разъединиться им больше не удавалось.

Искажённое чьими-то руками тело остановилось, развернуло голову так, чтобы кривое ухо поднялось к небу, и через мгновение пошло прочь. Кали вновь благословляла Софи, своим плеском привлекая Безумного. Поступь его стала стремительней, и расставленные в стороны ноги быстрей направились к реке. Дождавшись, когда больной пропадёт, Софи отпустила парня и отошла в сторону. Тот тут же упал на колени, но она больше не обращала на него внимания. Ей и самой нужно было отдышаться, забыть о запахе жжёной кожи и забродившей крови.

Деми взялся за голову, сжал свои волосы и принялся обрывисто вдыхать воздух, что ещё не оправился от присутствия Безумного. От появившейся на языке горечи его стошнило, но привкус смерти никуда не пропал. Софи протянула ему воду, и Деми в пару секунд осушил её флягу. Его обессиленные руки стекли на лицо, пытаясь снять ту маску ужаса, что успела в него врасти, но у них так ничего и не вышло. Первый раз Софи был ещё хуже. В тот вечер, когда не стало её родителей, она не могла подняться с пола до поздней ночи. Деми спасало лишь то, что этим Безумным не был его знакомый.

– Что с твоими руками? —начала Софи, пытаясь отвлечь и его, и себя от ненужных им мыслей. Она сразу это заметила; могла спросить и раньше, если бы хоть что-то в нём её интересовало. – Откуда столько царапин?

– Ветки, – выдержав долгую паузу, ответил Деми. Он ещё с трудом справлялся со своим дыханием.