Лорд и леди Шервуда. Том 1

Нож молнией вспыхнул в его руке. Среди гостей раздались крики, кто-то вскочил с кресла, с грохотом опрокинув его на каменный пол. Два стражника одновременно пронзили стрелка копьями. Он стиснул от боли зубы и, запрокинув голову, схватился за проткнувшие его древки, но через мгновение обмяк и повис на копьях.

Слуги бросились к Гаю, который повалился на стол, зажимая окровавленное плечо.

– Безумец! – сквозь зубы пробормотал он, и было непонятно, кого он имел в виду – стрелка или шерифа.

Марианна, не успевшая испугаться, когда нож пролетел мимо нее и вонзился в Гая, молча смотрела, как стражники стряхивают с копий тело стрелка. Он упал на пол в лужу собственной крови, уронив голову так, что она могла видеть его лицо. Его полузакрытые глаза, в которых, казалось, до сих пор не угасла ненависть, были по-прежнему устремлены на Гая Гисборна.

– Пойдем, Гай, я займусь твоей раной, – тихо сказала Марианна, заставив себя отвести взгляд от убитого стрелка.

Поддерживаемый Ричардом Ли, Гай нетвердым шагом вышел вслед за Марианной из трапезной, в которой окончательно воцарилось смятение. Бэллон, забыв о молодой супруге, в волнении подбежал к Гаю и, заглядывая в его побледневшее лицо, попытался подхватить его с другой стороны, но тот жестом отослал Бэллона к леди Клод.

Они дошли до покоев, отведенных Невиллам. Клэренс бросилась было к Марианне, но, увидев вошедшего следом Гая, остановилась и сложила руки на груди в знак того, что она не намерена ничем помогать. Понимая ее чувства и не обращаясь к ней, Марианна налила воды в широкую плоскую чашу, достала шкатулку с лекарственными мазями и занялась раной. Клэренс бросила на Марианну возмущенный взгляд и стремительно вышла вон.

Гай откинул голову на высокую спинку кресла и закрыл глаза. Прикосновения рук Марианны действовали на него целительнее лечебного бальзама. Он укорил себя в душе за подозрения. Если бы они оказались верны, Марианна никогда бы не стала сейчас перевязывать его!

– Спасибо тебе, принцесса! – сказал он, когда Марианна закончила перевязку, и, поцеловав ей руку, долго удерживал ее в своей руке, словно черпал силу в ощущении ее нежной кожи и биении ниточки пульса на запястье.

Сэр Ричард с досадой покусывал ус, недовольно наблюдая за Гаем и считая, что полученная рана не настолько тяжела, чтобы тот позволял себе так долго пользоваться вниманием Марианны.

За дверью раздались стремительные шаги, и в покои вошел Невилл.

– Сэр Гай! Какая досада! Я предупреждал сэра Рейнолда, что вольный стрелок – далеко не безобидная игрушка, но он стоял на своем!

– Отец, я хочу вернуться домой, – устало сказала Марианна, высвобождая руку из ладоней Гая. – Поедем сейчас же!

Невилл бросил в ее сторону внимательный взгляд и согласно кивнул. Он хотел позвать слуг и распорядиться о сборах в дорогу, но скрип открываемой двери остановил его. На пороге стоял Роджер Лончем.

– О, какое приятное общество! – насмешливо сказал он и посмотрел с сочувствием на Гая. – Надеюсь, мой друг, полученная рана оказалась не слишком тяжелой?

– Что вас привело сюда, сэр Роджер? – сухо осведомился Невилл, всем видом выражая еле сдерживаемое недовольство.

– Дело, сэр Гилберт, безотлагательное дело к вам, – невозмутимо ответил Лончем и откровенно бесцеремонным взглядом посмотрел на Марианну, настороженно замершую за спиной отца. – Я подумал, вдруг вы решите покинуть Ноттингем, и пришел проститься, а заодно предупредить ваше намерение увезти и леди Марианну.

Невилл надменно расправил плечи и холодно осведомился:

– Кто посмеет запретить мне забрать с собой дочь?

– Я, – спокойно сказал Лончем. – Я просил руки вашей дочери у принца Джона, и он изъявил мне свое высочайшее благоволение. Поэтому я намерен сегодня же объявить о нашей помолвке, а вы тем временем можете начинать приготовления к свадьбе. После венчания я отвезу леди Марианну в Лондон, чтобы представить ее принцу и королеве-матери в качестве своей супруги.

– Рукой моей дочери располагают король Ричард, я, а в случае моей смерти – мой сын граф Линкольн, – медленно проговорил Невилл с закипающей яростью. – Разве кого-то из этих людей зовут принцем Джоном?

Лончем от души рассмеялся.

– О милорд! Вы собираетесь воспротивиться воле принца? Это в высшей степени неблагоразумно! Вас объявят бунтовщиком, и вы сами же превратите свою дочь в обездоленную заложницу, вместо того чтобы помочь ей стать одной из первых дам королевства!

Невилл бессильно сжал кулаки. Заметив этот жест, Лончем торжествующе усмехнулся и шагнул в сторону Марианны, протягивая к ней руку.

– Пойдемте, дорогая! Попрощайтесь с отцом – вы с ним увидитесь на венчании. Сэр Рейнолд отведет вам покои, а девушки, которые будут вам прислуживать, уже ждут вас.

Марианна отступила, и ее тут же загородил собой сэр Ричард. Получив неожиданную поддержку, Невилл справился со смятением, вызванным брошенным ему обвинением в бунте, и решительно отвел руку Лончема.

– Вы чересчур поспешны, милорд! Моя дочь помолвлена, договор о ее обручении был подписан и оглашен в церкви. Презреть состоявшуюся помолвку – слишком большой грех даже для принца Джона.

Заявление Невилла вызвало общее удивление. Марианна впервые услышала, что она, оказывается, уже с кем-то связана словом, да еще и с соблюдением таких строгих формальностей, при которых брак стал бы законным посредством лишь его консумации. Она с тайным недоумением посмотрела из-под ресниц на отца, постаравшись при этом сохранить на лице безмятежное выражение, чтобы никто не смог догадаться, что ее помолвка – такая же новость для самой Марианны, как и для остальных.

Лончем помрачнел: если принц узнает, что Марианна обручена, он, конечно, передумает и откажет. Его губы покривились от досады, он внимательно посмотрел в высокомерно замкнутое лицо Невилла и безапелляционно заявил:

– Думаю, что вы лжете, милорд!

– Вы оскорбили меня, сэр Роджер, – холодно ответил Невилл. – Вам придется ответить за эти слова!

– Перестаньте! – небрежно отмахнулся Лончем. – Я хочу заслужить благосклонность вашей дочери, но мне едва ли удастся это сделать, если я убью вас на поединке чести! Вы утверждаете, что ваша дочь помолвлена? Тогда почему до сих пор никто не знал об этой помолвке? Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь ее постоянно сопровождал, если, конечно, она не обручена с сэром Гаем. Тогда выходит, что мне лгал он.

Он обернулся к Гаю, который все это время сидел в кресле и молчал, наблюдая за происходящим.

– Теперь вы оскорбили меня, – тихо сказал Гай, упираясь в Лончема тяжелым взглядом. – На благосклонность леди Марианны никак не повлияет ваш поединок со мной, которого я сейчас потребую, если не услышу извинений. Замечу, что исход нашего поединка неоднозначен.

Не ожидавший такого ответа Лончем шумно вздохнул и раздраженно воскликнул:

– Святая Дева! Я не намерен ссориться ни с вами, сэр Гай, ни с вами, сэр Гилберт! Я только желаю узнать, с кем помолвлена леди Марианна. Думаю, что я вправе настаивать, раз вмешал в это дело принца Джона!

Невилл в сердцах хотел сказать, что Лончема никто не просил вмешивать принца, но увидел безмолвную поддержку высказанного им требования и в темных глазах Гая, и в вопросительном взгляде Ричарда Ли. Тогда он, сдержавшись, ответил:

– Когда Марианне было восемь лет, я обещал Альрику Рочестеру графу Хантингтону отдать дочь в жены его сыну. Все документы о помолвке были оформлены как должно, обручение состоялось и сохраняет силу.

Его ответ был выслушан в полном молчании. Лончем с искренним недоумением посмотрел на Невилла и пожал плечами.

– Побойтесь Бога, милорд! Альрик Рочестер уже столько лет в могиле! Его сын тоже погиб. Вы что же, так крепко держите слово, что собираетесь обвенчать дочь с покойником?

– Действительно, странная затея, – раздался голос Гая.

Услышав в нем непонятные нотки, Марианна обернулась и увидела, что Гай поражен ответом ее отца, и сейчас он смотрел на сэра Гилберта откровенно удивленными, если ли не ошеломленными глазами. Переведя взгляд на Марианну, Гай вдруг еле слышно рассмеялся.

– Я не уверен в смерти молодого Рочестера, – заявил Невилл. – Скажу больше: я в ней вовсе не уверен!

Ища поддержки, он почему-то оглянулся на Гая. С непонятной улыбкой Гай с видимым трудом поднялся, подошел к Невиллу, встал рядом, загораживая Марианну от Лончема, и скрестил руки на груди.

– Что ж, я тоже не уверен в смерти сына графа Альрика Рочестера.

После того как Гай поддержал отца Марианны, Лончем невольно почувствовал растерянность.

– Но если так, сэр Гилберт, то где же этот таинственный Рочестер? Почему о нем столько лет ничего не известно? Почему он до сих пор не потребовал руку леди Марианны? Раз вы оба так единодушно отрицаете его смерть, вам придется представить его мне, и пусть он докажет свои права на графский титул, убедит всех в том, что он не самозванец. До тех пор леди Марианна останется в Ноттингеме под моей охраной.

– У вас нет права удерживать леди Марианну, – спокойно сказал Гай.

– Приказ принца…

– Покажите его! – хладнокровно потребовал Гай, протянул руку и, когда Лончем ответил взглядом, полным бессильной ярости, усмехнулся. – У вас нет этого приказа. Его вообще еще нет, и принцу не понравится, если он узнает, что вы пытались сами взять обещанную награду, прежде чем заслужили ее.