Добропорядочная ведьма

– Туман окружил, и некуда было бежать, кроме как в глушь леса… – стуча зубами, ответила Эли.

– Снимай обувь и одежду и выжми их насколько можешь, – посоветовала старушка.

Эли сняла сапоги и вылила воду на мох подальше от норок. Затем выжала робу.

– Не таращьтесь! – сказала старая человеточка. – А ну, несите все листья, что есть. Девочка совсем замёрзла.

– Ояк! Я не хочу отдавать свои запасы! – возмутился кто-то.

Ояк погрозила веткой боярышника, на которую опиралась, и сухие ягодки глухо забренчали.

Вскоре в тоннеле образовалась целая кипа сухих листочков. По команде Ояк все человеточки разбежались по норкам, а она помогла Эли стянуть остальную одежду. Эли, дрожа, свернулась калачиком на земле.

– Ложись рядом и согревай хозяйку, – обратилась старая человеточка к Мраку.

Как только кот прилёг у бока Эли, Ояк уложила на них ворох листвы, накрыв с головой.

– Я отнесу одежду к корням, чтоб просушить. А вы поспите пока.

Эли не нужно было просить. Листья довольно скоро начали греть, создавая ощущение пышного тёплого одеяла.

Засыпая, она думала о том, откуда возле школы взялся хищный туман? И не его ли хотела поймать Сага?

«Получается, обманула книга, что туман этот вымер. Ну хоть бы на счёт безобидности и дружелюбия человеточек не ошибалась…», – подумала Эли и зевнула. Зубы перестали постукивать, она пригрелась и провалилась в сон.

* * *

– Девочка Эли! Девочка! – кто-то ткнул её веткой меж рёбер.

Эли испуганно вскочила, во все стороны разбросав листву и ударившись головой о потолок.

– Вот одежда. Она просохла, можешь надевать, – трухлявой рукой Ояк подала ей чулок.

Эли поспешно оделась.

– Сколько я проспала? А где Мрак? – она испуганно огляделась.

– Всё хорошо. Кот совмещает полезное с приятным. Выполняет моё поручение.

Эли удивилась. Как он может выполнить чьё-то задание? Разве не она его хозяйка?

– Какое такое поручение? Я должна знать, что с моим фамильяром!

– Да крыс ловит, завелись в корнях. Уж должен скоро вернуться сытым. Пойдём, девочка Эли, мы и тебя попотчуем…

Ояк повела её вдоль норок. Человеточки, завидев ползущую великаншу, шустро скрылись в жилищах, осталась только одна – она сидела под грибом и устало вздыхала. Эли заметила на ней в районе живота несколько торчащих сучьев с маленьким листочком и грибной шапочкой. Эли озарила догадка, а затем охватило жгучее любопытство, верно ли её предположение. Краснея и испытывая неловкость, она шёпотом обратилась к Ояк:

– Простите, а эта человеточка… Она беременная?

Ояк прыснула со смеху, и из её рта вылетела мелкая труха.

– Этот человеточек – мужчина. Да, он вынашивает детей.

Эли остолбенела.

– Нам без разницы, кто вынашивает детей, споры одинаково прорастают и на отцах, и на матерях.

Она весело покачала головой и засеменила дальше. Затем вошла в самую большую нору. Эли прилегла на живот и просунула в неё плечи, опершись на локти.

Внутри оказалось очень просторно, особенно для человеточек. Нору устилал светящийся мох, а на столе сидел и ярко мерцал крупный светлячок. Эли, уже привыкшей к темноте, и этого света более чем хватало. Под потолком она рассмотрела подобие люстры – к перетянутым крест-накрест веточкам были каскадом привязаны: оторванное крыло стрекозы, пушинка, маленькое пёрышко, красивый блестящий камушек и еловые иголочки.

Оук разливал воду в миски на столе. Присмотревшись внимательнее, Эли поняла, что это перевернутые шапки желудей.

– Я Аян, а это Ан, – весело зазвенел тонкий, ещё не набравший силы голосок крошечной человеточки.

Она и её брат смущённо прятались за отцом.

– Привет. Какие красивые у вас имена, – как можно радушнее улыбнулась Эли.

Ояк, скрипя при каждом шаге, принесла Эли орехи и сухие ягоды.

– Здесь не так много для тебя еды, но и это поможет восстановить силы. Ешь.

– Папа, а можно нам её напоить? – шёпотом дёргали Оука дети, пока Эли разжёвывала чёрствые угощения.

Стоило отцу семейства кивнуть, как оба ринулись со своими мисками с водой к Эли.

– Открой ротик вот так, а-а, – попросила Аян.

Эли с благодарностью приняла помощь: жажда мучила её с самого пробуждения. Дети с визгом и смехом напоили её. И хотя Эли совсем не напилась этими крохотными порциями, но из-за скромности добавки просить не стала.

– Ты первая человечка в гостях, – сказал Оук, глядя на прыгающих от радости близнецов.

Эли хихикнула:

– Неудивительно. Я довольно маленькая для своего возраста – и то еле пролезла.

Оук прищурился.

– Да-а… Не врут, значит, слухи, что ведьмовское ремесло мельчает. Для ведьм разве была раньше проблема в размере, а, баба Ояк? Захотела – стала маленькой, как мышка, захотела – выросла, как великан!

– Не слушай его, девочка. Дело не в ведьмах. Весь магический мир мельчает. Раньше лес болтал не умолкая, а под его сводом было столько существ, что не заскучаешь. А сейчас вон – не знаешь, бояться или радоваться, что Боап где-то ещё есть.

– Помилуй! Что ты несёшь? Нашла чему радоваться! Я чуть ветки не отбросил! – воскликнул Оук.

– Одну отбросил, – засмеялись дети.

– Ай, что ты знаешь! – покачала головой Ояк. – В былое время каждое утро, если выходили в лес, внимательно смотрели по сторонам, не стелется ли хищный туман. Надо было всё время ветки держать в напряжении и избегать высокой травы.