Корнет Савин

Выдержав эффектную паузу, корнет ещё раз поочерёдно взглянул в лицо каждому из мужчин. Некоторые отводили глаза, чтобы не проявить лишнего неодобрения. Кто знает, чем обернётся эта странная история!

– Товарищи! Всё, что сказала сейчас Вера Ивановна, чистая правда.

Люди единодушно загудели, выражая свой протест и негодование. Савин уверенно поднял палец правой руки, призывая всех к молчанию.

– Вы обещали дать мне слово, – Савин снова сделал паузу, чтобы подогреть интерес товарищей. – Так вот, Вера Ивановна забыла упомянуть, что вчера я был на приёме у губернатора. Сватался к его дочери.

Мужчины обеспокоенно заново загудели, словно ожидая самого ужасного признания. Вера вскочила и суетливо замахала руками, теряя внутреннее равновесие. Она что-то выкрикнула, стараясь остановить Савина, но её никто не слушал. Корнет поднял руку, чтобы продолжить, но теперь люди загудели так, что напомнили ему звук прибывающего товарного поезда, на котором он приехал сюда под конвоем.

– Товарищи, я получил телеграмму, – многозначительно произнёс Савин и обвёл всех таинственным взглядом.

Все наконец смолкли, и корнет продолжил:

– Центр поставил передо мной задачу. И для её выполнения мне нужно внедриться в высший свет Тамбова.

– Что вы врёте? Какая ещё задача? – растерянно воскликнула Вера.

Она не ожидала такого поворота. Савин даже не обернулся к ней и спокойно произнёс то, о чём все боялись даже подумать:

– Убийство губернатора.

В комнате повисла мёртвая тишина. Савин почувствовал, как дух победителя снова разливается по его жилам. Такие моменты он обожал больше всего. Какая безумная радость – пускать в ход своё прирождённое хитроумие и видеть, что оно действует на людей!

– Я лично назначен выполнить это поручение, – добавил Савин и наконец посмотрел на Веру в упор.

– И где же эта телеграмма? Покажите немедленно! – крикнула Вера.

Она не верила ни единому слову этого разодетого мошенника.

– Сударыня, такие телеграммы сразу же уничтожаются. Вам ли не знать об этом? – презрительно возразил корнет.

Он чувствовал невероятное удовольствие, видя, как расстроена и разочарована Вера. Жалкая, наивная глупышка!

– Вот-вот! Вы меня не слушали, а я вам сразу говорил, – воскликнул Степан и радостно захлопал в ладоши.

Юноша быстро подошёл к Савину и крепко пожал ему руку.

– Товарищ, вы наш вожак! Я так рад, что работаю с вами плечом к плечу! Возьмите меня, пожалуйста, с собой на дело!

Глаза юноши сверкали жаждой действия. Мужчины, ещё недавно смотревшие на Савина с недоверием, совсем забыли о Вере. Её разоблачение потеряло смысл, ведь корнет казался всем героем, которого так не хватало ячейке для сплочения и уверенности. Они поднялись с мест и окружили Савина, чтобы услышать всё в подробностях. Доверие, которое оказал центр этому человеку, и опасное задание подействовало как гипноз.

Вера чувствовала смущение и отчаяние. В её голове снова и снова повторялась унизительная мысль: «Как же я могла так плохо думать о нём?» Хотелось расплакаться от стыда, но девушка сдержалась и стояла молча, опустив глаза в пол.

– Товарищи, не так скоро, – Савин вновь поднял руку вверх, чтобы унять шум. – Предстоит большая подготовительная работа. Нам нужно много взрывчатки. Все силы сейчас нужно бросить на сбор средств.

Мужчина с бородой удивлённо посмотрел на вожака революционеров и спросил:

– А куда мы будем закладывать взрывчатку?

Савин расправил плечи и торжественно, словно с театральной сцены, произнёс:

– Я взорву дом губернатора вместе с ним и всей местной знатью. Тамбов станет первым городом, управлять которым будут рабочие и крестьяне!

Мужчины восторженно зашумели. Какая невиданная смелость! Задуманное казалось реальным и неизбежным. Всех охватила гордость.

На радостях Степан выхватил из кармана мужчины с бородой пистолет и выстрелил в потолок, внезапно оглушив всех.

– Ура!!! – заорал он что есть мочи.

Грохот выстрела был настолько неожиданным, что некоторые революционеры упали на пол, прикрыв головы руками.

– Быстро, уходим отсюда, – прошипел недовольный Савин. Под общий гомон все бросились к двери и один за другим покинули заброшенный дом, служивший местом подпольных встреч.

7.

В гостиной губернатора продолжалось веселье. Хозяин дома, развалившись в широком кресле, наслаждался наливкой под звуки фортепиано, на котором играла прекрасная Наталья. Он чувствовал полное удовлетворение жизнью, когда милая дочь развлекала его игрой.

Дверь в гостиную резко отворилась, и перед губернатором предстал взволнованный граф. Вид у него был такой, словно в городе случился пожар. Губернатор приподнялся и удивлённо спросил:

– Граф? Чем обязаны?

Отдышавшись, граф слегка поклонился в ответ, перевёл взгляд на неподвижно сидевшую Наталью и произнёс так, будто говорил о главном событии своей жизни:

– Слава богу, вы оба здесь. Николай Мартынович, я прошу руки вашей дочери.

Не ожидая подобных слов, Наталья взвизгнула и испуганно посмотрела на папеньку. От изумления губернатор плюхнулся назад в кресло и растерянно уставился на графа:

– Это так… неожиданно!

Савин подошёл ближе и заговорил бархатным голосом, искусно играя тембром, как настоящий актёр:

– Понимаю. Сам впервые в такой ситуации. Но ваша дочь… похитила моё сердце. А без него, сами знаете, жить никак нельзя!

Губернатор почувствовал, что великолепный день преподносит ему новый приятный сюрприз. Предложение графа – весьма удачный вариант, который поможет ему усмирить злые языки. Он задумался и закивал в ответ, просчитывая про себя все последующие выгоды такого союза. Благодаря родству с графом он приобретёт признание в столице. И во всём Тамбове не будет более значительной фигуры, чем семейство Гартингов.

Не дожидаясь ответа папаши, Савин опустился перед Натальей на одно колено и достал из жилетного кармана маленькую коробочку.

– Наталья Николаевна! ?проникновенным голосом воскликнул гость. – Я верю, что нас свела божественная рука судьбы! Так будьте же моей женой!

Он открыл коробочку, отделанную изнутри розовым шёлком, и вынул из неё изящное бриллиантовое кольцо, сверкающее в лучах солнца. Глаза Натальи засияли при виде изысканного украшения, но она тотчас опомнилась и, фыркнув в ответ, демонстративно отвернулась.

– Послушайте, граф де Лотрек! Я вам не какая-то парижская мадмуазель! Я за первого встречного не выйду!

Ответ дочери заставил губернатора вскочить с кресла с такой прыткостью, словно ему снова стало двадцать лет. Возмущённо пыхтя, он подскочил к Наталье.

– Что-о-о-о? – заорал губернатор, вне себя от гнева.

В его планы совсем не входило упрямство дочери. От былой мягкости и степенности любящего папеньки не осталось и следа. Гартинг стал похож на чиновника, перед которым возникли неожиданные препятствия.