Європа

– Упс, – сказала она и тут же раскрыла ладонь, показала его, как какой-нибудь пропуск.

– Лисицина Ольга, – кивнул Игорь.

Распустила волосы, сняла бейдж, закурила – словно это была другая Лисицина, не та, что в зале; в лучшем случае – сестра-близнец.

– Тебя вместо Болоцкого взяли?

– Наверное, – ответил Ждан. Его шкаф, его стиралки, его подруга? Главное, чтобы теперь не завалили какие-нибудь: «нам Болоцкий денег должен – а теперь, значит, ты».

– Ясно, – сказала Оля. И вдруг заметила что-то. – Ой, – она хлопнула Ждана по плечу. – Глянь.

Под шлагбаумом сидел кот – крупный, полосатый, с довольной (самодовольной) мордой – казалось, даже ухмылялся. «Нормальный Васька, – говорил про таких отец Игоря, – а то заводят на кой-то хрен себе этих курносых, или лысых-пучеглазых». Лисицина присела на корточки и погладила кота по спине. Тот чуть отодвинулся, но убегать не стал.

– Считай, наш талисман, – сказала Лисицина. – Когда только выкупили здание, приехали посмотреть – начальство всё – ещё на заброшенный ангар, пришёл этот кот. Жил он здесь. И кто-то из верхов, Шуть или Спичка, решили, что это – хороший знак. Кот пару месяцев был на балансе магазина. Ну, в смысле, еду для него прописали как статью расходов, в бухгалтерии рассказывали. Сейчас, правда, бабло уже не выделяют, обычно у охраны кормится, – она махнула на будку. – Или мы иногда чего-нибудь приносим.

– Типа: погладь кота, и все продажи – твои? – усмехнулся Игорь.

– Нет, – ответила Оля, – это тебе не памятник «шаре».

– Режим «Био», – подсказал он, – для био-порошков. Вообще, био-добавки – это энзимы, микроорганизмы, которые питаются грязью с вашего белья, и чтобы они активизировались, проще говоря – ожили, нужна температура сорок градусов; тридцать девять мало, сорок один много.

– А что потом происходит? В смысле, с этими микробами?

– С энзимами-то? Всё, миссия выполнена. Их племя благополучно сливается в канализацию.

– У каждой стиралки, – продолжил Чижов, – есть сливной фильтр, внизу. Открываешь вот эту крышку – давай смелее – и выкручиваешь… Против часовой, – напомнил он.

Ждан чуть надавил на пластмассовую ручку, затем сильнее – показалось, что она вот-вот треснет – и фильтр поддался: оборот, другой, третий…

Вдруг полилась вода. Игорь замер и посмотрел на Костю.

– О, нет! – сказал Чижов идиотским голосом и схватился за голову. – Что вы мне подсовываете? Она с водой, она бэушная! Вы меня решили наебать! В ней стирали! Она была в сервисе!

– Что за фигня? – не понял Ждан.

Перед машинкой натекла небольшая лужа – стакан, максимум два.

– В фильтре задерживаются всякие ниточки, пуговицы и прочая хрень, чтобы не забилась помпа. Раз в месяц-полтора фильтр рекомендуют чистить.

– А вода откуда? – снова спросил Игорь.

– Заводские испытания. Стиралки проверяют на герметичность – прогоняют с водой. Допускается до полулитра остаточной влаги.

Ждан стряхнул капли с рук и закрутил фильтр обратно.

– Проблема, – сказал Чижов, – в том, что про это нигде не пишут. Ни в инструкциях, ни в каталогах. Начинаются потом истеричные звонки: её ремонтировали! её уже продавали!

– А почему бы не написать? Неужели так сложно?

– Хрен его знает. Я и у представителей спрашивал как-то – почему про это нет нигде. Один сказал, что и так все знают, другой пообещал донести мысль до руководства… Так, – Костя показал на лужу, – сходи за тряпкой и убери следы преступления.

Олейников, вот уже полчаса общавшийся с большой компанией, тоже зашагал к терминалу. Выписал одну машинку, отложил заказ возле клавиатуры, и сразу же выписал ещё одну – такую же. Похоже, день всё-таки раскачался.

Пока Игорь вытирал воду, Олейников проводил людей к кассе, заскочил на склад за тележкой и лихо – Ждан даже не успел предложить свою помощь – снял стиралку с поддона, подхватил тележкой и покатил к выходу.

– Самовывоз, – сказал Чижов. – Давай поможем – растянем ряд… Дырок быть не должно, поэтому, когда что-то продаётся с витрины, либо выставляется дубль, либо машинки немного сдвигаются, чтобы не было явной дыры. Когда не хватает одной-двух в ряду, лучше раздвинуть, ну а если больше, то уже без вариантов, надо выставлять.

Костя стал двигать с одной стороны, Игорь – с другой; правда, получалось у него не так резво.

– А что вы делаете? – спросил Олейников.

– Твою работу, Сашенька, – Чижов прищурился. – Кто-то же должен.

– Бля, я кандюху хотел сюда выставить.

– Зачем? На фига сейчас дубли плодить?

– Потому что её нет на витрине.

– А чего это мы технику не выставляем? – в словах Кости послышалась уже не издёвка, а что-то большее, будто желание спровоцировать. – Или не штрафовали давно?

Лицо Олейникова мгновенно покраснело, пошло пятнами, как у аллергиков, – но ответ получился на удивление спокойным.

– Ты не старший продавец, – сказал он. – И не завотделом.

Чижов отвернулся, постучал по крышке боша. Затем посмотрел на Игоря.

– Помоги ему. А я схожу попью кофе.

– Вот эту, – показал Саша, – верхнюю. Хватай за бандажки, и аккуратно спускаем. Готов?

Бандажные ленты обожгли ладони. Стиралка была тяжёлой, или показалась тяжёлой – Ждан уже давно ничего не таскал, наверное, с прошлого года, когда помог соседу избавиться от старой ванны и занести новую. У чепэшников же коробки был куда легче, да и тягать их не приходилось.

Они поставили машинку на пол и поволокли к рядам. Олейников тянул за бандажки, шёл спиной вперед, оглядываясь через плечо и быстро-быстро перебирая ногами. Ждан толкал с другой стороны. Пенопластовое дно тёрлось о кафель и противно скрипело, особенно на поворотах.

– Всё, здесь бросаем, – Олейников выпрямился и расправил плечи. – Теперь давай вернём назад то, что вы с Чижовым надвигали. Она будет стоять между этими, – он хлопнул по индезиту и занусси.

Они распечатали машинку («Не рви сильно, её потом сюда же упаковывать») и поставили на поддон («Наступи ногой на пенопласт»).

– Сколько она весит? – спросил Игорь.

– Килограммов шестьдесят пять, – ответил Саша. – Не горешка… Давай протри её, чтоб вот этого не было, всю документаху в барабан. Я пока упаковку на склад оттарабаню.

В 1995 году на 100 домашних хозяйств в Украине приходилось 55 стиральных машин, по итогам 2006 года этот показатель составил 78 единиц.

– С дублями, – сказал Саша, – у нас странная политика. То Халин рассказывает истории про консервы, мол, если я ни хера не понимаю в консервах и в одном магазине увижу, что полка забита консервами под завязку, а в другом стоят три жалкие банки, – я куплю там, где забито, потому что пойму, – он покрутил указательным пальцем, скопировал жест Халина, – что эти продавцы в консервах разбираются. А через неделю, – Олейников покуртил средним пальцем, – никаких, блядь, консервов; никаких, блядь, дублей… Тебе Чижов-то рассказал про правила расстановки?

– Нет, – покачал головой Игорь.