Нулевой экземпляр. Часть 1. Пепел

– Так, а кто же ещё? Одежда ведь где изначально лежала? В круге? Ну вот. Хрен ты потом, под ним так нарисуешь.

– А что за круг? Что это значит?

– Да, сами не понимаем. Я его первый раз увидел в молодости ещё, когда осматривали подвал в больнице, откуда Бризич пропал. Хотя, я думаю, что его там и не было. Бризича. Накололся Никитин. Не было там никого.

– А вы его ещё где-то видели?

– Круг или Бризича?

– Круг.

– Да всё чаще и чаще попадается. То на одной стене, то на другой. Вот совсем недавно было дело, ребята пропали с бывшего «РечМаша». Там тоже такой был нарисован.

– Да, слышал об этом что-то. И что вы думаете? Найдут их?

– А, хрен его знает. Там вроде ничего необычного. Круг нарисован краской. Машина их у входа стоит. Одно дело, если бы одежда от них осталась. А то ведь и следов никаких нет.

– А сам этот символ что означает?

– Ничего он не означает. Круг, треугольник, квадрат. Просто так, геометрические фигуры. Забавы ради. Кто-то увидел его там, в подвале и пошло дело. Рисуют все, кому не лень.

– А эта больница?

– Что больница?

– Где она?

– Она? Да нигде уже. Города там нет больше. Да и больница тоже… сорок лет стояла, развалилась вся. Не думай о ней, нет её.

– Да, мне просто интересно…

– Интересно? Надеюсь, ты не из этих… что ищут себе приключения на пятую точку, снимают всё, выкладывают в интернет… по ним раскрываемость самая низкая. Пачками пропадают, а находятся единицы. И те без рассудка бывают.

– Да нет, я… мне туда и не надо.

– Вот и правильно. Там давно уже и входы заколочены. Да и вообще опасно.

– По-моему, такое же обычное заброшенное здание, как и сотни других.

– Обычное, да не обычное. Раньше частенько туда наведывались, то человека там нашли, раскиданного по запчастям, а то и целую семью мёртвыми обнаружили. С восемьдесят второго там несколько десятков людей нашли. А пропавших в том районе за несколько сотен перевалило. Сам, наверное, знаешь, что в городе происходит. Знаешь, какая слава за ним.

– Да уж, знаю. Сам периодически читаю статьи на сайте НИИ имени Григорьева, а иногда и на сайте нашего Нерского Института.

Лаврин криво ухмыльнулся, помолчал и потом грозно заявил:

– Я бы не советовал тебе всё там написанное принимать за чистую монету. Они таким образом привлекают новых сотрудников. Институт Григорьева, скажу я тебе, ещё та дыра. Чем они там занимаются под чётким руководством армии, никому не известно. МВД в эти дела не лезет, да и не залезет никогда. Но я тебя уверяю, дела там творятся мутные. Есть вероятность, что часть проблем лезет именно оттуда. Озеро они огородили. А что там? Что там прятать? Лагеря всё какие-то ставят, технику везут. А к ним ведь и не подкопаешься, разрешение есть, всё есть… изучают почву. Кому она сдалась эта почва? Что они её роют днём и ночью? Пёс их знает.

– Так ведь статья есть на эту тему. «Известные точки и пятна в окрестностях Нерска и Полвина». Там, например, описывается, как один из их научных сотрудников решил проверить так называемый гидроконус. Не читали?

– Гидро… что?

– Гидроконус. Аномальная точка. Вода в него, например, во время дождя, не попадает, а стекает по нему на землю, образуя конус, высотой около метра. Предметы, не содержащие влаги, спокойно проходят сквозь него… хотя, содержащие влагу предметы тоже проходят, но жидкость остаётся снаружи.

– Парень, ты хоть сам понимаешь, что сказал?

– Да. Один из них туда сунул пальцы. Жидкость вышла, а пальцы мгновенно высохли. Остался теперь инвалидом. А представьте, бежит человек по полю, попала нога в конус и высохла. Что с ней будет тогда?

– Сломается?

– Не знаю. Наверное. Но ноги у него точно не будет.

– И что это за поля и точки?

– Точка – точечная аномальная активность, пятно – скопление точек, либо более широкая активность, диаметром превышающая метр.

– И что, бываю такие?

– Ещё как бывают. Сонное пятно, например, до пятнадцати метров доходит.

– Сонное пятно? Это что, как в «Волшебнике изумрудного города»? Как маковое поле?

– Ну, почти. Его ещё называют летаргическим пятном. В двухтысячных годах из одного такого пятна вытащили семерых туристов. Принцип его действия в том, что зашедший в него человек моментально засыпает, и кроме как верёвкой или тросом его оттуда не вытащить. А эти туристы пытались исхитриться, пока все там не уснули.

– И все живы?

– А что с ними станет. Ну разве что выспались на несколько дней вперёд.

– Я смотрю, ты про это достаточно много знаешь, – улыбнулся Павел Николаевич.

– Так ведь, много сижу в интернете. Тем более, сам живу в этом городе и местный фольклор знать должен. Приезжих пугать, например.

– Так, стало быть, сам в это не веришь?

– Пока сам не увижу – не поверю. С другой же стороны… холодное сожжение тоже выходит за рамки моего логического мышления.

– Это там так называется?

– Там? А… нет, там об этом ничего не написано.

– Сам придумал?

– Так тут и придумывать не надо. Есть пепел, нет следов огня. Как это ещё назвать…

– Так ведь… можно раздеть всех, сложить шмотки и насыпать туда золу от костра. Разве нет?

– Можно, только зола от костра наверняка не будет напоминать по составу сожжённое тело человека.

– Понимает, – улыбнулся вновь Лаврин, глядя на девушку, сидящую на заднем сидении.