Нулевой экземпляр. Часть 1. Пепел

Город Нерск. Деревня Скобрино. Май 2018г.

Дверь в поветь оказалась незаперта так же, как и напротив, хотя Вадим оставался полностью уверенным в том, что недавно щеколда была задвинута. Разумеется, он ошибался. Иначе каким образом Фёдор мог находиться на чердаке? Если только он не шёл с улицы, следом за ним. В любом случае Вадим пообещал себе пересмотреть запись с камеры.

В помещении, как и во всём доме, отсутствовал свет. Яркий фонарь на камере безусловно выручал.

Сразу по левую руку расположился спуск в подвал. Прямо перед гостем было помещение, настолько просторное, что рассеянный луч фонаря с трудом освещал дальние углы. Мягкий запах сырого дерева периодически сменялся другим, менее знакомым, с оттенками свежеспиленного молодого дерева. Он напоминал тот аромат, который появляется если надломить ветку. Возможно его источали подготовленные для бани веники, сушившиеся под потолком. Звуков почти не было, кроме скрипа половиц и глухо доносящегося стрекота насекомых с улицы. Это было, как минимум, странно, учитывая, что хозяин дома должен быть неподалёку.

«Тут есть кто? Фёдор Антонович? Вы тут?» – спокойным голосом позвал Вадим, теряя всякую надежду. Ответа закономерно не прозвучало.

Обойдя пыльные перила, Вадим поднял голову и принялся осматривать место под стропилами. Чердака, как такового, не существовало. Частью его пола являлась крыша недавно осмотренных комнат, другой частью служили небрежно брошенные через балку доски. Беглый осмотр никаких результатов не принёс, но одно было ясно – дом абсолютно пуст. На это намекало вокруг всё. Тогда Вадим осмотрелся и заметил ведущую наверх приставную лестницу, около которой в стене маленькой комнатки оказалась массивная дверь с железной четырёхгранной звездой. Она оказалась столь не приметной, что гость лишь с третьего раза обратил на неё своё внимание.

Подняв камеру над головой, Вадим осветил часть чердака с элементом печной трубы, дабы полностью удостоверится в отсутствии живых существ в данном отрезке дома, а затем медленно повёл камеру влево, освещая старинные предметы деревенского быта. Ветхий шкаф слегка поскрипывал дверкой безо всякой на то причины. Белые бочки неизвестного назначения вместе со старым подгнившим матрасом подпирали перила. В одном из углов, возле огромных ящиков для зерна, между которых спрятался алюминиевый бидон, валялись обычные оцинкованные вёдра, на стуле лежал какой-то деревянный хлам, повсюду были разбросаны элементы ящиков для овощей. Но попадались и целые.

Вадим продолжал медленно вращать камерой, освещая неизученные части дома. В дальнем правом углу, где пол был покрыт резиновым настилом, он задержался. Внимание Вадима привлекла лежащая на нём кучка одежды, под которой в свете фонаря ярко отражался ровный нарисованный круг. Не сильно торопясь он начал подходить к объекту своего внимания, одновременно надеясь на то, что это не подтвердит его самые волнительные ожидания. Половицы продолжали предательски скрипеть. При ближайшем рассмотрении круг всё отчётливее стал напоминать символ со стены завода «РечМаш». Сердце забилось сильнее, ноги оцепенели, по коже пробежала холодная рябь. Не доходя пару метров Вадим остановился. Это действительно был он. Не какой-то похожий, а именно он. Сопровождающий пропавших людей знак. Теперь уже во второй раз. Мысли забегали в изобилии вариантов, а количество вопросов резко возросло.

В нарисованном мелом, полутораметровом в диаметре символе, в куче пепла лежала верхняя одежда с камуфляжным рисунком, а из-под неё торчало нательное бельё в сине-белую полоску. Возле рукавов куртки оказались такого же цвета рукавицы, под одной из них лежал топор. Около потёртого ворота – горка серого пепла. Возле штанин – кожаные берцы, с торчащими из них вязаными носками.

«Что за идиотские шутки тут происходят?!» – в пол голоса криво выругался Вадим.

Освещая инсталляцию из одежды и пепла, круг фонаря краем задел нарисованное на стене мелом число 17. Мысли одна за другой терзали Вадима.

«Что же могло означать это число? А чёрт его знает, если честно. Разобраться бы с остальным. Где этот старик, будь оно не ладно?!»

Вадим продолжил изучать дом, медленно поворачиваясь против часовой стрелки. Первое, что бросилось ему в глаза – очередная деревянная дверь, судя по всему, ведущая на улицу. Ничего другого там просто не могло быть. Дальше же – весь ассортимент магазина «Тысяча и одна деревенская мелочь». Доски, мотки плотной плёнки для парников, всё те же ящики для овощей и фруктов. Видимо Федор был большой любитель яблок или помидоров и за домом у него ни больше ни меньше яблочный сад или томатные грядки. В голове Вадима повторно промелькнуло слово «был». Он был любителем… Вслед за этим фоном появилось изображение лежащей на полу одежды. А вдруг всё, как он рассказывал? Как тогда, в больнице. Осталась лишь одежда. Вадим мельком глянул в тёмный угол и, пытаясь прогнать пессимистичные мысли, продолжил осмотр.

На закрытой двухсотлитровой бочке лежала огромная старая лампочка величиной с грейпфрут, каких он никогда не видел. За бочкой, в самом углу дома расположилась самодельно сколоченная деревянная клетка. Интересно, для чего она нужна была Фёдору? А, впрочем, сейчас неважно.

Напротив этого сооружения, вдоль стены маленькой комнатки с неприметной дверью, располагалась столярная мастерская, наполненная разнообразным нужным барахлом вперемешку с ржавыми инструментами. Посередине стояла скамья с воткнутым в неё перочинным ножиком и старый телевизор. Вадим, вспомнив про дневник, осмотрел его вдоль и поперёк. Дневника не было и на этот раз.

Со стороны круга раздался тихий скрип, на который Вадим резко повернулся в ожидании увидеть нечто страшное и опасное, но на его счастье там было всё так же тихо. Секунд пять понадобилось ему, чтоб убедится в отсутствии опасности, успокоиться и продолжить бессмысленно оглядывать дом старика.

По пути ко входу в комнатку на полу Вадим обнаружил старую плюшевую игрушку в виде грустного оранжевого пса. Он мог поклясться, что до этого момента в глаза её не видел. Как и белых крестов над дверью. И не только над дверью. Всё помещение было буквально усыпано белыми крестами, нарисованными мелом. «Да, тут кто-то очень любит мел», – подумал гость, очередной раз осматриваясь вокруг себя.

Скрипнули старые медные петли, и Вадим проник в невероятно уютную спаленку из двух кроватей и одного стола. Третий по счёту телевизор занял на том столе своё место, по-домашнему укрывшись цветной тканевой салфеткой. Сверху лежала старая книга с обложкой, сделанной будто бы из человеческой кожи. Книга явно уже повидала время, страницы были кривые и жёлтые, а плотный переплёт слегка деформирован. В центре обложки круглое углубление. Вадим взял её в руки и от волнения глубоко и прерывисто вздохнул.

«Так вот это и есть дневник? Жуткая книжонка, конечно, ничего не скажешь», – пробормотал Вадим, кладя её на стол и пытаясь полистать единственной свободной рукой. Наполнение было весьма незаурядным, почти на каждой странице присутствовали страшные иллюстрации, нарисованные простым карандашом. С обратной стороны обложки написано Damian Brizich. Скорее всего, это было имя автора дневника. А ниже его роспись. Вадим несколько раз пролистал его, разглядывая картинки на незаполненных страницах. Тогда, выходит, это был не тот дневник, потому что Фёдор его когда-то читал, а в этом никаких записей не было.

В этот момент Вадим подумал, что вероятнее всего в доме придётся скоротать ночь, если хозяин, конечно, не вернётся. А утром, как добропорядочный человек, он отправится в полицию и напишет там заявление о пропаже человека. И всё расскажет. И если надо, то поедет с ними в этот дом и расскажет, что они договаривались встретиться, хотя Фёдор Антонович написал, что…

Переливающиеся в голове мысли оборвал достаточно громкий шаркающий звук, отчётливо и резко прозвучавший снаружи комнатки. Дневник остался лежать на столе, а его недавний читатель, пытаясь успокоить себя мыслью о начинающейся паранойе, выглянул за дверь. Фонарь хоть и был достаточно мощным, но глазам потребовалось время, чтобы адаптироваться к сумраку. В помещении всё было спокойно, как и до этого, но всё же что-то смущало. В воздухе застыл тяжёлый запах тревоги.

Закрыв за собой дверь, он направился проверить одежду в углу комнаты. С каждым шагом страх наполнял его грудь, дыхание стало рваным, озноб пробирал от локтей до самых пяток. Куча одежды уже не лежала на своём привычном месте, она переместилась ещё ближе к углу, оставив за собой меловой след. Именно этот звук он и услышал. Это было последней каплей для него. Всё. Надо было куда-то звонить. Вадим прошёлся по карманам, чтобы извлечь мобильный телефон и позвонить для начала в полицию.

«Чёрт! Он ведь там и остался, на кровати», – хлопая себя по карманам свободной рукой пробормотал Верстаков.

«Это даже не сон, а какие-то сюрреалистичные галлюцинации!» – бредил он.

В этот момент за спиной с грохотом захлопнулась дверь. Вадим вздрогнул. Поверить в происходящее он просто не мог.

«Пожалуйста, пусть это будет сквозняк, пусть это будет простой сквозняк», – мысленно проговаривал Вадим, неторопливо приближаясь к выходу. Он вдруг представил, что дверь окажется закрытой на защёлку. Оказавшись с ней рядом Вадим схватился за ручку и толкнул от себя. Потом еще раз толкнул, и ещё раз. Нет, она не была закрыта на щеколду, совсем нет. Ощущение было такое, будто её подпёрли парой мешков цемента. Либо того хуже – кто-то старательно её держит. Но это уже абсурд. Может у Фёдора поехала крыша?

«Что за игры? Кто там? Фёдор Антонович, это вы делаете? Это ни капли не смешно!» – завопил гость.

Стало ясно, что через эту дверь ему пока не выйти. Оставалась ещё одна – та, что вела на улицу. Вадим устремился к ней, минуя спуск вниз, который сопровождала неприятного вида металлическая сетка, густо обтянутая паутиной. Он действовал решительно. Обойдя размазанный по полу знак Верстаков подошёл к двери и дёрнул за ручку, пытаясь открыть её. Ничего не выходило, дверь будто бы заколотили снаружи. Всех его усилий было недостаточно, чтобы выбраться на свободу, сколько бы он не пытался. Похоже, что придётся искать другие варианты. Вадим отпустил ручку и ненавистно посмотрел на дверь. Настала гробовая тишина. Словно все звуки вокруг попросту выключили, оставив лишь глухое биение сердца. Неожиданно, с другой стороны помещения раздался стук.

«Тук-тук», – послышалось из-за спины.

«Чего?» – тихо произнёс Верстаков, поворачивая назад голову.

«Тук-тук» – гулким эхом разлетелось по дому.

Звук шёл со стороны захлопнувшейся двери. Не понимая происходящего, Вадим шаг за шагом стал двигаться обратно ко входу. Удары с каждым разом возрастали в силе, становясь всё громче и громче. Мысли о их происхождении заполнили всю голову. Самая очевидная из них – банальный розыгрыш. Ну а что? Зная, чем занимается гость, Фёдор с кем-нибудь из соседей, к примеру, решили просто разыграть его. Звучит достаточно правдоподобно. Может у Никитина всё-таки есть родственники? Внуки, например? Решили, что теперь то уж точно у Верстакова будет отличная и жуткая история. Да, полные штаны историй…

Снова оказавшись около злополучной двери, Вадим застыл на месте, но к тому времени удары стихли. Он не нашёл ничего лучше, чем самому постучать по ней дважды. Два глухих удара прозвучали в ответ. Тогда он ударил по двери три раза, а в ожидании ответа уже подготовил строгий серьёзный разговор на повышенных тонах. Ответного стука не последовало. Вместо этого дверь затряслась с таким грохотом, будто сейчас слетит с петель, а в помещение ворвётся стадо свирепых животных. Вадим запинаясь о ступеньки, отбежал от двери. В поисках места для укрытия от опасности он нырнул в темный угол между лакированным шкафом и нарисованным на полу кругом. В целях самообороны он схватил лежавший рядом топор и хорошенько замахнулся, рассчитывая, как минимум, напугать врага.

Так прошло минут пять. Уже не было ни стука, ни грохота, всё прекратилось почти сразу. Вадим всё ещё старался не шевелится. Он уже размышлял как будет выбираться из заточения, пока не начал ощущать признаков клаустрофобии. При этом топор из рук он не выпускал. На камере осталась половина заряда, что опять намекало на покупку нового аккумулятора. Опять сядет в самый неподходящий момент.

Рассуждения привели Верстакова к двум логичным вариантам – либо вылезти через окно на чердаке, либо выйти через какой-нибудь лаз в подвале. И реалистичнее выглядел второй вариант. Из окна до земли лететь прилично, переломы обеспечены.

Делать было нечего, выбраться хотелось просто нестерпимо. Вадим направился к спуску в подвал, перед этим повторно проверив обе двери. Мимо украшенной паутиной рабицы он спустился до туалета, затем повернул направо. Подвал оказался обычным двором, где раньше держали скотину. Об этом говорили огромные ворота, которые тоже были заперты. Как ни удивительно. Пока Вадим осматривался вокруг, за пределами дома послышался шелест травы, будто кто-то прошёл мимо дома. Может быть местные бродячие собаки? Или волки?

Подождав в полной тишине секунд десять Вадим продолжил искать злосчастную дверь на улицу. Из трёх имеющихся открыты были лишь две, за которыми высокими рядами были уложены дрова для печи. Оставалось осмотреть последнюю.

Вернувшись к воротам Вадим опять услышал скрип, доносящийся с другой стороны. «А вдруг Фёдору стало плохо? Вдруг сердце? Например вырубилось электричество, и он отправился проверить провода. Вон их сколько по стенам раскидано. И прихватило. Или ноги. Наступил на что-нибудь и встать не может», – вслух рассуждал он, – «Тогда бы он орал, как резаный. Я Фёдора знаю, голос у него громкий».

Подойдя к последней из дверей, Верстаков потянул её за металлическую ручку, но дверь ему не поддалась. Тогда Вадим положил топор на пол, чтобы тот не мешал, так как войлочные уплотнители не позволяли это сделать только одним пальцем и понадобилась вся сила руки. Он медленно открыл скрипучую дверь, за которой увидел хлев для скота с загонами и клетками. Земля засыпана опилками, а с низкого потолка и опорных балок свисали лохмотья паутины. Отсеки для животных располагались по бокам узкого прохода, в конце которого Вадим увидел большое чёрное пятно, которое иногда шевелилось. У дальней стены сидел кто-то живой. Или что-то живое. Картина целиком тяжело ударила по памяти, будто он уже бывал тут и видел кого-то, но только в полный рост. Это существо сидело на корточках, и на секунду Верстакову показалось, что оно неприлично громко что-то ест. Облачено существо было в тёмную одежду, похожую на пальто или длинную кофту. Как только Вадим перестал издавать звуки и задержал дыхание, надеясь незаметно уйти подальше, существо затихло, а секунду спустя необычайным образом оказалось рядом с объективом камеры, повернув к Вадиму спрятанное под глубоким капюшоном лицо. Верстаков резко отшатнулся назад, упал на спину, потом вскочил на ноги, снова запинаясь о ступеньки забежал на этаж выше. Найдя знакомый угол он влез в него и принялся нервно ждать опасности, но уже без топора. Тот остался лежать внизу, куда Вадиму уже путь был заказан. Надо быть совсем больным на голову, чтоб спуститься туда ещё раз.

Глава 10.

«Браслет».

Город Нерск. Неизвестная местность. Август 2018г.

«Я не верил в происходящее. Всё это казалось сном. Беспокойным и глупым. Я не понимал, что за круг нарисован на полу. Нет, я видел, что это был тот самый знак, но почему он нарисован мелом на полу в доме Федора? Что значит цифра 17? Почему одежда лежит в круге? Кто захлопнул дверь? Кто её держал? Кто, чёрт побери, был в подвале? Мысли в моей голове звенели, кидаясь из стороны в сторону. Я пытался поверить, что меня разыгрывают, но это был не розыгрыш».

Костёр продолжал гореть, жадно пожирая недавно подкинутые дрова. Вадим замолчал, но совсем ненадолго. В своей голове он представлял те события, которые описывал. И снова, как десятки раз до этого, пытался нарисовать себе иной сценарий развития событий. И каждый раз после этого, убеждал себя, что оно всё случилось именно так, как должно было случится. А значит и думать над этим долго не стоило.

Он встал со скамейки и удалился из кадра, но спустя полминуты вновь очутился в нем. В руках его появилась пачка сигарет. Значит, планирует закурить. Значит, будет рассказывать что-то значимое для себя. Он всегда так делал. Вообще-то, Вадим не курил в привычном понимании и зависимости от табака не имел. Просто ему было необходимо делать какое-нибудь дополнительное действие, чтоб сосредоточенно вести волнующее его повествование.

«Я вам обещал рассказать о сестре. Я помню. Скоро вы поймёте, почему я хочу рассказать это именно сейчас. Помните подвал, в котором она оказалась посреди ночи? Это было уже более серьёзно, чем пустая деревяшка напротив нашего дома или даже крыша, на которую выход закрыт на замок. С каждым разом дальность мест её пребывания заметно увеличивалась. Поначалу это была лестница в подъезде, где она сидела между двух детских колясок. Потом это был тот самый расселённый деревянный дом, который было видно из наших окон. Там она играла со старым проводом, обматывая его вокруг шеи. Это был уже поздний вечер и мама пошла на улицу, чтобы позвать Дашу на ужин. Повезло, что детишки со двора сказали, куда она ушла. Ну да, на крышу попасть она не смогла. Её привели соседи с пятого этажа, сказали, что Дашка сидела у стены и бормотала какую-то чушь. Что-то вроде: «Мама, я к тебе сейчас приду. Мама подожди ещё немного». Вроде бы ничего такого, если не брать в расчёт, что тремя годами ранее, парень, лет тридцати пяти, спрыгнул с крыши после того, как за неделю до этого скончалась его мать. А в нашем подвале не смогли спасти наркоманку, порезавшую вены строительным ножом. И да, в доме напротив нашли тело девушки. Она повесилась. Знаете на чём? Да, всё верно – на проводе. Правда, есть в этом нечто странное. Говорили, что её кто-то держал. Ну, то есть ни табуретки, ни стула нет, а дополнительная пара свежих следов есть. Но как это связано с Дашей?

После случая в подвале родители заказали браслет с датчиком, который отслеживается спутником и передаёт местоположение на любые три устройства. Снять, разорвать или разрезать его самостоятельно невозможно, в пластиковый корпус вставлена металлическая пластина, а ремень застёгивается на хитрый замок. В дальнейшем он сильно нас выручил. Особенно в случае на мосту».

Вадим вытащил сигарету из пачки, зажал губами, достал из костра заранее подготовленную палку и от неё прикурил. Затянулся. Выпустил дым. По привычке посмотрел на сигарету, будто видел их впервые.

«Так вот… Мост. Это был воскресный день, в который так удачно получилось выбраться в город всем вместе. Погода была, откровенно говоря, шикарная. В нашем городе такое солнце – страшная редкость. Толпы народу повылезали из своих квартир, чтоб насладится такой погодой. И очень кстати на городской площади проходила ярмарка с аттракционами. Нельзя было не идти.

Мама с одной стороны держала за руку сестру, папа с другой. Я же плёлся позади них. Контроль со всех сторон. Только лишь бы не потерять её снова… только бы не потерять…