История Смотрителя Маяка и одного мира

Сола медленно кивнула и быстро поднялась по ступенькам. Как она и предполагала, Мастер был недоволен тем, что она возилась так долго, но как только он услышал стук, с которым полная бутылка опустилась на стол, и упоминание о Ловце Снов, то тут же его ворчание сменилось лихорадочным возбуждением.

– Ну же, зови его скорее сюда, что ты стоишь! – прикрикнул старик, и Сола побежала за Ловцом Снов.

Потом, когда она вернулась вместе с незнакомцем, то бесшумно скользнула вдоль стены и устроилась на полу, поближе к едва тлевшему очагу. Ей было страшно и неуютно, как всегда в реальнейшем, но выходить сама, без помощи флейтиста, она пока не умела. А просить старика не хотелось.

Незнакомец сходил в свою комнату за табуретом, и старые приятели откупорили вино и увлеклись разговором, а Сола невольно слышала всё, о чём они говорили, хотя и не всё понимала.

Они оба, казалось, чувствовали себя в реальнейшем как рыбы в воде. Когда закончилась одна бутылка, Ловец Снов сходил и принёс ещё одну. Он пытался было предложить Соле вина, но она так решительно замотала головой, что он не стал настаивать, а позже галантно преподнёс ей чашку горячего чая.

– И чем же ты теперь занимаешься, беглый матрос? – развалившись в кресле, после нескольких стаканов вина спросил флейтист.

Ловец Снов пожал плечами – так, как будто слепой старик мог увидеть его жест, и, помолчав, ответил:

– Тем же, чем раньше. А ты всё так же пугаешь людей? – насмешливо спросил он.

Эо нахмурился:

– Только тех, кто ничего не понимает в музыке.

– То есть почти всех, – понимающе кивнул Ловец Снов.

– Уж не охотнику проповедовать человеколюбие, оставь это слугам Защитника, – начал сердиться старик.

Сола понемногу согрелась от горячего чая и огня в очаге и задумчиво смотрела в затылок незнакомца, пытаясь представить, кто он и чем занимается, как вдруг он резко обернулся к ней и насмешливо произнёс:

– Невежливо разглядывать человека, который тебя не видит!

Сола покраснела до кончиков ушей, но было совершенно непонятно, как он мог её заметить.

– Никакой магии, дорогая, – со смехом он указал на небольшое мутное зеркало, висевшее напротив. И спросил, поворачиваясь к Мастеру: – Это твоя ученица? Что это она такая запуганная? Как ты умудрился заставить её таскаться с тобой по таким жутким дырам?

Неожиданно для себя Сола ответила, и собственный голос показался ей незнакомым и таким неприятно тонким, как волосок кошачьей шерсти.

– Никто меня не заставляет! – сказала она.

– Ого! Не думал, что такая крошка может что-то сказать в реальнейшем, – заметил Ловец Снов, изучающе посмотрев на неё.

Под этим взглядом Сола вдруг почувствовала, как будто у неё начинает неметь горло, закашлялась и поспешно отхлебнула глоток ещё тёплого чая.

– Смотри только не усни, а то наш гость украдёт у тебя хорошие сны, оставив одни кошмары, – посоветовал ей Мастер.

Сола не могла понять, что из этого было правдой, но на всякий случай решила замолчать и не отрывать взгляда от огня. Если бы этот странный человек действительно захотел украсть её хорошие сны, ему нечем было бы поживиться: последний хороший сон ей снился ещё до того, как она попала в Тар-Кахольский приют. Поэтому она не стала особенно сопротивляться тёплым волнам дремоты, которые ласково накатывали на неё. За окном улицы дрожали от ранневесенней зябкой сырости, но в комнате было довольно тепло, и даже голоса Мастера и страшного гостя казались усыпляющими…

– Как всё это надоело, ты бы знал, – с горечью сказал Ловец Снов.

– Что тебе надоело? Воровать? Охотиться? Ты ведь живёшь в своё удовольствие, – неожиданно резко отозвался слепой.

– Не рассуждай о чужом удовольствии, старик, Окло-Ко тебя забери! Ты-то сам, видимо, только и делаешь, что страдаешь от несовершенства мира. Только миру-то всё равно, – огрызнулся гость.

Сола вздрогнула и проснулась: она испугалась, что сейчас учитель и гость накинутся друг на друга, но всё обошлось.

– Я не хотел тебя задеть, – примирительно пробормотал старик.

– Но по-прежнему считаешь себя всё таким же важным? – уточнил Ловец Снов.

– Разумеется, – хмыкнул флейтист.

Они замолчали, потягивая вино. Сола заметила, что тени, которые они отбрасывали на грязные, забрызганные вином разных сортов стены, были на удивление похожими.

– Слышал, что птичники взъелись на Кору? – спросил матрос. – Её портреты украшают теперь все центральные улицы.

– Нет, а что случилось? Она убила кого-нибудь на поединке?

– Ну, почти. Не кого-нибудь, а самого птичникового офицера.

Флейтист одобрительно присвистнул. Ему всегда нравилась эта смелая девчонка.

– Я тут задумал небольшое путешествие, – многозначительно начал Ловец Снов.

– Помню твою страсть к путешествиям, – отозвался Мастер Эо. – Как мальчишка, на самом деле. Даже удивляюсь иногда, как ты умудрился попасть в реальнейшее. Путешествовал бы себе по разным странам и горя не знал.

Матрос нахмурился, но не стал отвечать старику, а продолжил:

– В Мор-Кахоле сейчас Просперо Костин со своей «Люксией» – вот, думаю прогуляться на восток.

– Да, это я слышал, – кивнул флейтист. – Но он ведь безумный, этот Просперо. Сам Смотритель еле от него удрал, помнится.

– Ну, не совсем так, – сказал матрос, – хотя, в общем, да.

Они ещё о чём-то говорили, но Сола уже не слушала: перед глазами у неё разливались оранжевые, красные, золотистые волны тепла, а в голове звучала прекраснейшая музыка – такая, которую она слышала только от Мастера Эо, но эту музыку, совершенно точно, играли на скрипке.

Когда туман за окном сменился вязкими, как черничный кисель, сумерками, матрос поднялся, собираясь уходить.

– С чего это ты так расщедрился? – спросил флейтист, кивнув в сторону спящей у очага Солы, на губах которой застыла редкая улыбка.

Ловец Снов пожал плечами.

– Да так, жалко её стало – всё время терпеть тебя. Мне пора, утром надеюсь убраться отсюда. И тебе советую. Кстати, в следующий раз ты угощаешь.

– Договорились. Счастливого пути, Силур, – сказал старик, когда его гость, с неожиданным для выпившего столько вина человека проворством, скрылся в скрипучей темноте грязного коридора «Шмелиного мёда».

Глава 4

4.1 Realibus

4.1.1 Cantabit vacuus coram latrone viator[30 - «Не имеющий багажа путник поёт даже и повстречав разбойника» (лат.).]

Тэлли разбудила своего единственного постояльца, когда несмелый весенний рассвет не мог ещё преодолеть даже тонкую преграду стекла и в комнате было темно. Унимо недовольно отвернулся к стене: ему снилось, что это мама в особняке Ум-Тенебри будит его, чтобы он отправился с отцом по каким-нибудь ранним делам. Впрочем, такое случалось нечасто, и в родном доме Унимо мог спать, сколько ему было угодно, хотя никогда не злоупотреблял этим.