Юсуповы. Кровь и смерть

– Позвольте мне?..

Из-за кулис нарисовалась точеная фигурка. Марина сделала несколько шагов на сцене и уселась вполоборота.

– Возможно им трудно показать страсть, не имея стимула, – сказала она. – Представьте, что стреляетесь из-за меня или из-за любимой женщины, которую оскорбили.

Актеры на сцене переглянулись, ожидая одобрения Николая. Тот поиграл желваками, переводя взгляд с Марины на молодых людей. Кивнул и с нетерпением вернулся на место. Марина кокетливым движением откинула светлые локоны, оголяя шею. Хитра, чертовски хитра…

К слову, репетиция пошла бойчее. Актеры вошли во вкус, да так что готовы были и вправду впиться друг другу в глотки. Юсупов разволновался, как бы не пришлось разнимать мужчин. Но положение спас Николай. Поднялся и зааплодировал, похвалил за достойную игру и объявил перерыв.

Актеры с облегчением выдохнули, покинули сцену и зал. Марина лишь на миг бросила взгляд на Николая, затем перевела на младшего брата. Дернула уголком губ и тоже вышла на воздух.

– Покурим? – предложил Юсупов.

Николай принял сигарету и повел к выходу.

– Черте что, – пробурчал он. – Бардак, а не репетиция. Они хуже навозных мух! Ноют, а не читают диалоги. Такое стыдно ставить даже плебеям.

– Скажи громче про навозных мух, и они точно превознесут тебя до небес, – ответил Юсупов. – Порой кнут действеннее пряника. Кстати, о прянике. Как тебе фрейлина?

Николай насупился, будто не сразу понял, о ком речь.

– Бесталанной не назовешь, но до больших ролей ей далеко, – сказал он. – Посмотрим, как дальше пойдет. Время поджимает, а спектакль рассыпается! Ну куда такое?..

Юсупов похлопал брата по плечу и сказал обыденное «ты справишься». Стоит отметить, в силу убеждения и навык держать труппу Николая он искренне верит. Как-никак Николай руководит любительским театром уже четыре года. Настойчивости ему не занимать.

– Ты-то сам не надумал? – спросил Николай, выдыхая дым.

Юсупов помотал головой и сказал:

– Это твое дело и твой успех. Со мной больше хлопот, чем толку. Когда захочешь передохнуть, организуя представления французской певички или, скажем, цыганской особы, дай знать. У меня есть пара заученных песен.

***

На календаре январь сменился февралем, а уже весна отстаивает свои права. Слякоти под ногами все больше, почки на деревьях все толще. Пахнет сыростью и надеждой о скором тепле. И пусть статуи в Летнем саду еще укрыты деревянными ящиками как саркофагами от непогоды, но гулять приятнее, чем в том же ноябре.

Петляя вдоль дорожек, Юсупов вспомнил, как лет пятьдесят назад здесь появился памятник баснописцу Крылову, авторства Петра Клодта. Изначально хотели установить монумент на Васильевском между зданиями Университета и Академии наук, однако позже выбор пал на Летний сад. За год собрали пожертвования, и уже в середине мая 1855 года скульптуру презентовали широкой публике.

Пьедестал из тёмно-серого гранита украшен горельефными композициями на сюжеты наиболее прославленных крыловских басен. Сам баснописец сидит в просторном пальто на камне и держит в руках раскрытую книгу. У его ног копошится волк, лиса, медведь, журавль, жабы и прочая живность.

Говорят, место для памятника выбрано неспроста, ибо Иван Андреевич любил Летний Сад. Частенько здесь прогуливался, осмысляя будущие творения. Другие говорят, что на месте нынешнего монумента некогда стоял памятник другому баснописцу – Эзопу.

А Вяземский и вовсе рассказал, будто однажды во время прогулки в саду баснописцу приспичило по большой нужде. Хвать в карман, а бумаги нет. Укрыться есть где, а, пардоньте, подтереться нечем. На счастье, встретил на аллее знакомого графа и спросил, нет ли у того чего новенького. Обрадованный граф похвастался, будто давеча получил из типографии отпечатанное свое стихотворение. Протянул публикацию. Иван Андреевич же попросил сразу несколько экземпляров. Так баснописец и уважил друга-поэта, и свою потребность удовлетворил.

Юсупов усмехнулся воспоминаниям, еще раз окинул взглядом высоченный монумент и пошел дальше. Он увидел Марину издалека. Маленькая фигурка с подчеркнутой талией. Длинная коричневая юбка, такое же пальто, отороченное мехом. Волосы прикрыты шляпкой с узкими полями и черной вуалью с бусинами. Юсупов узнал бы ее даже с закрытыми глазами. От Марины исходит сияние с тонкими разрядами. Будто сверкает один большой бенгальский огонек.

Граф поправил воротник и натянул самую дерзкую из своих улыбок.

– Какой хороший вечер вы выбрали для встречи, – сказал он. – Пусть темнеет рано, зато уже по-весеннему тепло.

Да, определенно глупо начинать беседу про погоду. Но чего душой кривить, он явился сюда не из романтического настроя. Тоненькая фигурка развернулась. Глаза, прикрытые вуалью, сначала округлились, а затем сощурились. Между бровей пролегла выразительная складочка.

– Граф? – сипло произнесла она. Затем взяла себя в руки и добавила: – Я не ожидала вас здесь увидеть.

– Разве? Может я неправильно понял посыл из вашей записки? «Встретимся у скамьи сразу за памятником Крылова. Как трепетно ожидание, и как сладок миг, когда увижу вас снова».

Марина сцепила руки в бархатных перчатках, захлопала глазами и несколько раз беззвучно открыла рот.

Когда вечером слуга принес новую пачку писем, Юсупов принял не глядя. На ходу перебрал важные от воздыхательных. Выудил одно, на котором значится имя брата – возможно слуга просто не доглядел. Решил самостоятельно занести в его спальню. Николая там не оказалось, зато на секретере высится такая же пачка посланий в плотной бумаге с витиеватыми подписями. Больше всего выделялось одно – миниатюрное, обвязанное голубой лентой. Почему-то именно этот факт напомнил о голубых глазах новой знакомой. И граф почти не удивился, когда при вскрытии записки обнаружил аккуратный почерк с сильным наклоном вправо и инициалами «М. фон Г.».

Совершенно не стыдясь своего поступка, Юсупов подхватил записку и прочитал дважды уже в своей спальне. Марина самым томным образом раскучерявилась в признаниях и необъяснимом желании скорейшей встречи. Можно было бы сжечь послание от греха подальше, но эта женщина просто так не успокоится. Без пяти минут жена Мантейфеля самым беспардонным образом соблазнилась Николаем и теперь закидает его знаками внимания. Нет, ее надо опередить на несколько шагов, дабы не накликать позора сразу на три семьи.

Юсупов наспех сообразил ответ, отправил вместе с посыльным. И начал готовиться ко встрече, репетировать возможные варианты беседы. Решил, что лучшим способом отвадить нездоровую симпатию Марины от Николая – просто пристыдить.

– «М. фон Г.», – процитировал Юсупов. – Это ведь ваши инициалы.

– Это какая-то ошибка, – затараторила Марина. – Я ничего подобного не присылала. Мало ли у кого из ваших поклонниц такие инициалы.

– Тогда почему вы здесь? Я ответил запиской на ваше предложение о встрече. И вы пришли сюда явно не случайно.

Вмиг Марина сжала руки в кулачки. Губы вытянулись в тонкую нитку.

– Это письмо адресовано не вам. И вообще верх неприличия читать чужую переписку, – сквозь зубы процедила она.

Юсупов выдал наигранное удивление и ответил:

– Выходит, я все же неправильно вас понял. Но если записка по ошибке доставлена мне, тогда кто же истинный адресат?

Особым зрением граф увидел, как бенгальский огонек сменила серая грозовая туча. То, что нужно.

– Неужто ваша симпатия к моему брату настолько сильна, что вы забыли о рамках приличия и здравом смысле? – похолодевшим тоном сказал Юсупов.

Он встретился с ней глазами без намека на пощаду.

– Вы – уже невеста. Негоже вертеть хвостом за месяц до свадьбы. Хлопот не оберетесь, графиня.

– Вы мне не указ! – выпалила Марина. – Что вы знаете о рамках приличия, когда сами устраиваете балаган каждый свободный вечер?!

– Мы с вами не ровня.

Марина фыркнула, отвела глаза и собралась.

– Вот как мы поступим, – перехватил инициативу Юсупов. – Я ничего не скажу вашим родителям и вашему будущему супругу. Уберегу вас от позора. А вы оставите свои притязания на моего брата. И забудем этот инцидент как неловкую шалость. Идет?

Глаза Марины наполнились слезами, но ни одной капли не скатилось по щекам. Графиня сжала губы, будто готовясь плюнуть в лицо нахалу. Развернулась на месте и пошла прочь. Удалившись на десяток шагов, выругалась совсем не по-женски на французском.

У Юсупова в груди растеклось приятное тепло, как от крымского вина или терпкого коньяка. Слегка пританцовывая, граф направился к выходу из Летнего сада.

Глава 4. Самая паскудная фраза