Юсуповы. Кровь и смерть

– Она со мной не ради богатства!

Юсупов хмыкнул и докурил.

– Ну разумеется, – прошелестел он. – Она с тобой исключительно по любви.

– Именно так! С ней я чувствую себя живым! Ни опий, ни коньяк или самое изысканное вино не давали мне той жажды жизни, которую я познал с Мариной!

– Какой же ты болван… кому как не тебе, актеру, понимать, что любовь здесь и здесь, – Юсупов поочередно указал брату на грудь, а затем на промежность, – разнятся как хорошее вино и дешевый портвейн. От первого разве что голова поболит и перестанет. А вот от второго случится отравление вплоть до летального исхода, если не знать меру.

– Не смей так говорить! Она не такая!

– А какая? – переспросил Юсупов. – Какая это женщина, которая за месяц до свадьбы крутит роман с любовником? Думаешь, условившись на брак с тобой, она не поступит так же, выбрав кого-то другого?

– Нет, – отрезал Николай и помотал головой. – У нас любовь!

Юсупов вздохнул, положил руку на плечо брата и сказал:

– Будь достойным сыном своих родителей. Назначь встречу с Мариной, объясни, что никакой свадьбы и любви у вас нет и не будет. У тебя своя дорога, у нее – своя. Затем напейся, подерись, если захочешь, проспись. И забудь это кокетку, как всех предыдущих, подобных ей.

Николай дернулся и, громко чавкая каблуками по снежной каше, пошел за ворота сада.

В этот миг Юсупов почувствовал себя дико уставшим. Калейдоскоп встреч, разговоров, дел, обещаний, обязательств будто разом навалились на плечи. Граф поводил ими туда-сюда. Понаблюдал, как облачка пара изо рта поднимаются в свете фонаря и побрел обратно. Еще предстоит успокаивать маменьку с папенькой.

А с этой девицей ему предстоит отдельной разговор. На этот раз точно последний.

***

Сгорать от стыда, мямлить, оправдываться перед родителями Юсупов оставил за братом. Ну его – еще выгораживать! Сам уже достаточно большой мальчик, чтобы по-взрослому говорить с родителями на взрослые темы. Пока что почему-то выходит, что он достаточно повзрослел для мысли о женитьбе на чужой невесте, а вот для мысли, чем это грозит, еще не дорос. Как войти в положение влюбленных, которых разделяют несчастные обещания и традиции? Тут же такое начнется!..

Потому Юсупов решил ковать железо, пока горячо. Едва стало смеркаться, и город оживился вечерними визитами, граф привел себя в порядок и отправился к дому семьи Гейден. Нет, он не намерен напрашиваться на неожиданный визит, пусть его и примут даже с необходимостью отменить любые уже назначенные встречи.

Раздражение и нарастающая злость ощущается даже на кончиках пальцев. Юсупов намерен выпустить внутренних демонов и дать понять этой девице, что он не шутит.

Пара монет развязала язык прачке, что покинула крыльцо особняка, в котором квартируется семья Гейден. Там Юсупов узнал, что госпожа с минуту на минуту отправится в литературный салон. Разродившаяся мода на поэтов конкурирует со спиритическими кружками, а то и дополняет друг друга.

Граф кивнул и проделал ту же манипуляцию с извозчиком. Заплатил двойное недельное жалование, что у мужика поползли брови кверху, и свалилась шапка. Эта самая шапка, а еще бушлат и шаль через минуту-другу перекочевали на тело Юсупова с обещанием вернуть через пару часов. Извозчик сначала вытаращился, а потом подмигнул, когда Юсупов шепнул про «сюрприз для госпожи».

В общем, к моменту, когда госпожа фон Гейден появилась в дверях дома, а затем скользнула на мягкие сиденья экипажа и скомандовала «трогай!», Его Светлость выдал уверенное «Н-но!». Разумеется, нашей героине и в голову не пришло всматриваться в лицо какого-то там извозчика. А вот что Юсупова поразило куда больше – Марина отправилась в поездку без сопровождения. Так ли уж ее путь лежит в литературный салон? А может на встречу с кем-то, где не нужны свидетели?

Немного попетляв для поддержания образа, Юсупов наконец свернул одним-другим темным проулком. И наконец, остановился в тупике – с одной стороны обшарпанные жилые дома и грязный двор, с другой – выход к какой-то луже, слабо напоминающей водоем с талым снегом. Легко спрыгнув с козел, Юсупов распахнул дверцу экипажа и подал руку:

– Прибыли, mademoiselle.

– Что такое? – растерянно спросила Марина. – Вы, наверное, ошиблись… вы… вы?!

Юсупов снял теплую шапку и тряхнул взмокшими волосами.

– Поговорим?

Секунду Марина таращилась на графа, а затем взвизгнула и вжалась в дальний угол экипажа. Задергала ручку дверцы и едва не вывалилась в грязь. Этого мгновения вампирской натуре Юсупова хватило, чтобы оказаться по другую сторону экипажа и подхватить хрупкую фигурку. Одним движением вытащил под накрапывающий мокрый снег и прижал к стене, отродясь не знавшей краски или штукатурки. Единственный источник света – каретный фонарь – заострил черты лица графа, подчеркнул нездоровую бледность.

– Граф… что вы?.. – только и смогла из себя выдавить Марина.

Воздух вокруг ее тела наполнился горьковатым и липким привкусом страха. То, что нужно. Юсупов скинул бушлат и подошел вплотную – так, чтобы в потемках эта женщина разглядела его глаза с шальным, потусторонним блеском.

– Как сподвигать моего брата к женитьбе, так у вас рот не закрывается, а как поговорить со мной с глазу на глаз – так язык проглотили? – начал он.

– Не смейте, граф. Я буду… я буду кричать, – последнее слово прозвучало скорее вопросительно, чем утвердительно.

– Мы находимся на окраине города, где живут те, кого именуют убогими и обездоленными. Представьте, какое гостеприимство они окажут госпоже вроде вас.

Марина ахнула и зажала ладонями рот. Зрачки расширились, а сердцебиение зазвучало опьяняющим ритмом барабанов. Остается надеяться на выдержку этой дамы, что она не хлопнется в обморок.

Юсупов выпустил гнев тонкой струйкой вдоль позвоночника, размял шею и выдал ту улыбку, которая последние полвека внушает ужас. Безотказное средство убеждения. Марина на миг сместила взгляд и округлила глаза еще больше. В ту же секунду сморщила лоб и вжалась в стену, будто намеревалась с ней срастись. Она увидела клыки.

– Не в моих принципах причинять боль женщинам, если они сами об этом не просят. Но, боюсь, с вами я готов нарушить их без зазрения совести, – ровным тоном сказал Юсупов. – Вы плохо представляете себе, с кем связались. За мои восемьдесят восемь лет мне доводилось мучить и убивать женщин. Не то, чтобы мне понравилось. Но порой это единственный способ заставить их замолчать. С вами я поступлю так же.

Юсупов выдержал паузу, наблюдая, как игольчатое облачко страха над телом Марины разрастается и все сильнее впивается ей под кожу.

– Я готов стерпеть слезы брата по вашей утрате. Даже готов отстоять молебен по вашей преждевременной кончине в одном ряду с вашими родителями. Ну а достойную супругу господину Мантейфелю подберу, едва по вам помянут сорок дней. Ведь вы сами отправились из дому без сопровождения. Сели к извозчику, коих в городе нет числа. Да мало ли какие бесы завладели его душой? Ведь его самого и след простыл. А вот ваше тело, изувеченное и разбухшее, всплывет в каком-нибудь канале, скажем, послезавтра. Какая трагедия и какая жалость. В прессе и в салонах будут обсуждать вплоть до появления новой пассии вашего нынешнего жениха.

Все это граф проговорил холодным ровным тоном, отчего на оголенной шее Марины появились мурашки. Да и сама она трясется, тихонько всхлипывая.

– Граф… граф, прошу вас. Прошу вас, будьте м-милосердны, – запинаясь, сказала Марина.

– И зачем мне это? – спросил Юсупов и уперся рукой в дюйме от лица этой женщины. – Один укус – и нет проблемы. Никакого позора. Вы даже мученицей станете в глазах других.

– Н-нет… нет, не надо.

Марина замотала головой и прижала кулачки ко лбу. Аккуратная прическа промокла от непогоды, волосы прилипли к шее и вискам. Плечи затряслись в тихих рыданиях.

Юсупов отнял ее руки и наклонился к уху. В других условиях от такого жеста у женщин подкашиваются ноги, изо рта вырывается сдавленный стон. Но сейчас реакция иная. Марина задергалась, забилась в нечеловеческой хватке Юсупова.

– Я даю вам последний шанс, – понизил он голос почти до шепота. Зловещего шепота. – Оставьте моего брата и мою семью в покое. Никакой последней встречи. Никакого прощального письма. Это понятно?

Марина закивала, не переставая всхлипывать и причитать «смилуйтесь, граф». Тот отстранился, отпустил руки и дополнил:

– Я отвезу вас домой. Вы сошлетесь на недомогание и пробудете в своей спальне до рассвета. А завтра заживете жизнью невесты, которая всецело поглощена грядущей свадьбой с лучшим мужчиной на свете.

– Tu es un monster, – сквозь слезы пробормотала Марина.

– Вам лучше не знать, насколько вы недалеки от истины.

Глава 5. Старые и новые знакомые

– Что этот шарлатан делает в нашем доме? – спросил Юсупов.

Николай поднял на брата осоловевшие глаза. Это еще не хватало!