Юсуповы. Кровь и смерть

Осетрина заварная, соус раковый, филе де-беф, соте Жуанвиль. Воздушные и кремовые десерты. Вина в хрустальных графинах приятно поблескивают в вечернем свете. Вазы с цветами в виде фруктов и с фруктами в виде цветов.

Гостей по суеверным обычаям рассадили так, чтобы число не составляло тринадцать человек за одним столом. Уже прозвучало несколько тостов за здравие, за родину, за искусство. Так что Юсупов порядком успел заскучать. Жеманные улыбки и недвусмысленные намеки от придворных дам и не совсем умелых актрис выглядят пошло. Но воспитание обязует отвечать, балансируя на тонкой грани взаимной симпатии и допустимой дистанции.

Юсупов поглядывает на брата поверх бокала с вином. Тот склонился к соседке за столом и сосредоточенно слушает ее болтовню. Тарелка его почти пуста, а бокал – полон. Хороший знак.

Ужин дважды прервали для танцев и перекура. Разговоры стали более расслабленными. Готовящийся спектакль обсудили со всех сторон, так что теперь труппе Николая не отвертеться – навешали ожиданий, чего уж.

Но беспокоит Юсупова совсем не спектакль и не будущая оценка самой императрицы Марии Федоровны. А вот эти голубые глаза, которые бросают сноп искр, едва Николай оказывается в поле зрения.

– Очень приятно, графиня…

– Мне о вас много сказывали…

– Поздравляю с помолвкой…

– Вы так блистательно танцевали намедни…

Марина Гейден явилась на ужин и объявила об участие в постановке. Брови Юсупова поползли вверх, а Николай дернул уголком рта. Оказалось, императрица желала видеть свою фрейлину на сцене. Какое очарование, какая милость и, черт побери, какие хлопоты!.. Эта женщина без стеснения заигрывает с каждым. Без шуток – с каждым мужчиной, кто даже мельком на нее взглянет. Такое чувство, будто ее цель – завладеть вниманием, пусть и на грани приличий.

Нет, к постановке ее допускать никак нельзя. Юсупов не ошибся в первом впечатлении о Марине и явно поспешил замолвить за нее словечко Николаю. Сам Николай вряд ли об этом помнит, а вот Марина оказалась гораздо искуснее и хитрее. Кто посмеет перечить воле вдовствующей императрицы?

Зная характер Николая, он не проигнорирует искристый взгляд этих голубых глаз и соблазнительные движения этого тонкого тела. Все же придется брать удар на себя.

– Я восхищен вашей хитростью, – сказал Юсупов, присев на освободившийся стул рядом с Мариной.

Блондинка обернулась, совсем на миг стушевалась, затем просияла и ответила:

– Вы зовете меня плутовкой? Думаете, роль в пьесе я выпросила своим положением?

– Что вы, – промурлыкал Юсупов. – Будь я на вашем месте, непременно взял бы главную роль, сорвал бы все овации и еще долго зачитывался заголовками в прессе. Поздравляю.

Они чокнулись бокалами, но пить не стали.

– На вас роли не нашлось? – спросила Марина.

– Предпочитаю быть тенью режиссера, – подыграл Юсупов. – Завязывать тесемки на костюмах, изображать дерево, под сенью которого герои признаются в своих чувствах.

– А я слышала, вы выступаете сольно перед мужской публикой и разбрасываетесь жемчугами и рубинами.

– Не все то правда, что говорят нетрезвые посетители дешевых кабаков. Зато в газетах не обходят стороной истории, подобные вашей. Примите мои поздравления с помолвкой.

Марина на миг сникла, отвлеклась на вино, которое явно пить не хотела. Облако эмоций потускнело.

– Ротмистр – блестящая партия для дебютантки сезона, – добил Юсупов.

Марина поджала губы и оперлась на руку с бокалом.

– Вы очень добры, граф.

На сим светский разговор, полный колкостей, можно считать оконченным, но Марина оставила последнее слово за собой.

– А что ваш брат? Представьте меня. Нам на одной сцене срывать овации, а может признаваться в своих чувствах под сенью дерева.

Юсупову пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не скрипнуть зубами и выдать самую благосклонную улыбку.

– Извольте.

Они поднялись и направились к Николаю. Тот широко улыбается даме в темно-зеленом платье по правую руку от него. Кажется, разговор идет самым лучшим образом. Давно Юсупов не видел брата таким живым.

– Николай, позволь представить тебе Марину Александровну графиню Гейден, – начал Юсупов. – Я упоминал о ней.

Николай поднялся и с поклоном принял ладонь Марины. Хм, ему-то она преподнесла для поцелуя, а не для пожатия. Ну вот что с ней делать?

Марина же наигранно округлила глаза и вставила:

– Вы говорили обо мне?

Николай на миг стушевался и ответил:

– Женщины в мужских разговорах не редкость.

Юсупов мысленно выдохнул и похвалил брата. А вслух произнес:

– Марину Александровну протежирует сама императрица. Великая ответственность ложится на твои плечи, брат.

– Сделаю все, что в моих силах, – ответил Николай и отвел глаза.

Марине это не понравилось. Она коснулась пиджака Николая и с вызовом сказала:

– Прошу, не берите на себя столько. Я разделю вашу ответственность. Мне нельзя ударить в грязь лицом перед Ее Величеством. Когда читка? Непременно жду от вас расписания репетиций. Знаете, я так долго упражнялась в танцах. Нагрузки мне не чужды.

Николай кивнул и ответил, что сообщит о ближайшей творческой встрече. Повисла неловкая пауза, из-за чего в глазах Марины блеснуло разочарование? Обида? Недоумение?

Юсупов перехватил инициативу и пригласил ее на танец. Кажется, Марина ожидала приглашения не от него и согласилась скорее машинально, чем сознательно. Протянула ладонь и весь танец то и дело поглядывала на спину Николая.

***

Несколько читок Юсупов пропустил из-за светских и не только встреч, которые перенести или отложить было ну никак нельзя. На вопросы «как все прошло» Николай отмахивается. Непонятно, что и думать – не то Марина и вправду не произвела на него впечатления, и нечего тут переживать. Не то Николай умело скрывает свое отношение. Да только своим особым зрением Юсупов так и не увидел ни намека на страсть или хотя бы нездоровое влечение. Может обойдется?

На репетицию Его Светлость явился с опозданием – лопнуло колесо автомобиля, из-за чего пришлось ловить извозчика и еще раздавать наставления, куда отправить машину на починку. Пока добрался, разыгрался аппетит. Мысленно пообещав себе хорошую порцию крови нынешним вечером, Юсупов преодолел ряды сидений и разместился с края у лестницы.

На сцене трое молодых людей отыгрывают дуэль, путаются в последовательности движений, забывают слова. Юсупов покосился на брата. Тот сидит напротив сцены и потирает лоб. Николай начал закипать.

– Стоп! – скомандовал он. – Вы готовитесь умереть! Где ваша честь? Где самоотверженность? А вы будто у болота собрались куропаток пострелять! Еще раз!

Актеры стыдливо опустили глаза, что-то переговорили и заново начали читать диалог. Юсупов окинул других актеров по соседству с братом. Несколько знакомых лиц с трудом прикрывают зевоту. Один вон и вовсе откинулся на сиденье, скрестив руки на груди и прикрыв глаза. Ну хоть не храпит.

– Я сказал живее! – взорвался Николай и вскочил. – Вы еще не выстрелили, а уже будто померли. От вашей игры императрица уснет быстрее, чем от колыбельной. Блеск в глазах! Мне нужен блеск в глазах и страсть к жизни!