Крест на ладони

Побыть одной не удалось. Дверной замок рассыпался музыкальной трелью. Ввалилась запыхавшаяся Татьяна.

–Прости, совсем забыла, вот, смотри, в газете напечатали. Собирают сведения о какой-то Елене из Шабалихи, за вознаграждение. Я вспомнила, что твоя мать из этой Шабалихи. Ты тоже туда с матерью на кладбище ездила, я помню.

–Ну и что? Она там давно не живет, а бабушка умерла, когда мама в институте училась.

–Послушай, этой Елене столько лет примерно, как твоей матери. Может, мать помнит, что им надо, в деревне же все про всех знали. Ты пойми, «за приличное вознаграждение»! Вам, что, сейчас деньги не нужны?

–Мама в Омске, а я ничего не знаю из того, что может их заинтересовать.

–А вот и нет! Я уже позвонила, про вас рассказала. Заинтересовались! Еще как! Оставили телефон, чтобы ты позвонила. Евгений Сергеевич, а голос такой приятный, бархатный, завлекающий.

–Татьяна! Все тебе шуточки.

–А что? Я настроение поднять. Серьезно, позвони, чем черт ни шутит. И я пообещала, что ты позвонишь. Не потеряй газету, здесь телефон. А вот тебе валерьянка, пару таблеточек прими, успокаивает. Вреда не будет, я без нее уже инфарктнулась бы. Отдыхай с дороги, я попозже зайду.

«Нет, никакому Евгению Сергеевичу звонить не надо. А надо позвонить в какое-нибудь агентство недвижимости. Но сначала – принять душ с дороги». Дверной звонок решил достать сегодня Аню. Как же ей не хотелось видеть Вадима, рассказывать тяжелые новости!

–Здравствуй, моя дорогая! Я скучал без тебя, считал дни и минуты. И что же? Почему-то узнаю не от тебя, а от твоей подруги, что ты приехала. Зашел в магазин: у тебя, наверное, пусто в холодильнике.

–Вадим, убери руки, я пошла в душ.

–А, может, мы вместе примем душ?

–Нет, не сейчас.

Пока Аня была в ванной, Вадим приготовил завтрак: свежие огурчики, украшенные листиками салата и петрушки красовались в керамической салатнице, а на сковородке скворчал воздушный омлет с ветчиной. После завтрака и, особенно, после кофе Аня почувствовала себя лучше, расслабилась, и Вадим моментально этим воспользовался. Она привычно уступила ему, хотя и без страсти. «В любви всегда один целует, другой подставляет щеку», – это Татьяна где-то вычитала и часто твердила Ане. «Может, я уже и не способна на другое, сильное чувство, – порой задумывалась она. – Ничего не поделаешь – возраст».

Наконец настало время рассказать последние новости Вадиму. Как и ожидала Аня, он им не обрадовался. Она сидела с ногами на своем любимом угловом диванчике, обложившись подушками, смотрела, как ходит по комнате Вадим и все «раскладывает по полочкам».

–Совершенно нет необходимости продавать твою квартиру. У тебя два взрослых брата, пусть заботятся о себе сами. Почему ты должна давать им деньги на обучение? Они сами могут заработать. И мать твоя тоже могла бы выйти на работу, у вас есть бабушка-пенсионерка, она вполне бы справилась с уходом за отцом. И что это за операция такая вдруг? Так ли она нужна? Вполне возможно, с вас хотят вытянуть деньги. Если бы это угрожало здоровью отца, то сделали бы её бесплатно. А с другой стороны, отец твой вряд ли полностью восстановится после таких травм. Так стоит ли делать такую дорогую и сложную операцию? То есть, я хочу сказать, стоит ли подвергать его лишнему риску? И почему мать не наймет юристов, разобраться в делах фирмы? Мы с тобой планировали, что объединим нашу жилплощадь, не хочешь же ты всю оставшуюся жизнь жить на подселении. Почему ты не подумаешь о нас? Дорогая, подумай, а потом примешь решение. Я подожду.

–Вадим, я решила.

–Ну, хорошо, решила, так решила, – на словах согласился он, но лицо его было недовольным. – А что это за Евгений Сергеевич? В поезде познакомилась? Здесь телефон записан на газете.

–Татьяна, договорилась, что я позвоню по поводу этой статьи.

–Этой статьи? Я прочитал её, пока ты была в ванной. Полный бред! Неужели ты веришь тому, что здесь напечатали? Все это выдумка от первого до последнего слова. Хотят пощекотать нервы. Вот увидишь, появится серия душещипательных статей, а потом окажется, что так никого и не нашли. А читатели будут лить слезы. Неужели ты позвонишь?

–Да, и прямо сейчас.

Татьяна была права: голос у этого Евгения Сергеевича оказался очень приятным.

–Анна Викторовна? Большое спасибо, что нашли время позвонить нам. Ваша мама жила в Шабалихе? Не скажете ли вы её девичью фамилию?

–Леонгард. Роза Георгиевна.

–В таком случае, нам обязательно надо с вами встретиться и поговорить. Как вам удобнее это сделать?

Евгений Сергеевич сразу расположил Аню к себе, хотя она позвонила только для того, чтобы досадить Вадиму. Аня согласилась заехать после обеда в офис Евгения Сергеевича и привезти фотографии своей мамы. Прямо сейчас она собралась в агентство недвижимости. Вадим ушел молча. Обиделся? Даже если и так, то ни слова обидного ей не сказал. Ане стало стыдно. Зачем она так разговаривала с Вадимом? А он собрался отвезти её в город на своей машине. И дух противоречия тут же добавил: «И еще твой хваленый Вадим сказал, что попутно ему надо купить какие-то автозапчасти».

Для поездки в город Аня выбрала светло-голубые джинсы с вышивкой и топик с открытой спиной. Топик доходил до талии, но когда Аня поворачивалась, открывал узкую полоску загорелой кожи над джинсами. Вадим будет недоволен, ну и пусть.

Вадим, конечно же, прошелся по поводу Аниного наряда: «Что за мода такая, на спине только одни шнурки! Я понимаю, на пляж идти в таком виде, но не в серьезную юридическую фирму. Впрочем, тебе, моя дорогая, лучше знать, как одеваться. Кстати, тебе идет этот цвет».

Аня хотела возразить, что она не на занятиях в университете, но решила не дразнить больше Вадима, хватит с него на сегодня. Они ехали молча. Сначала Аня прочитала статью в газете и поняла, что требуются сведения обо всех девочках Шабалихи маминого возраста. Видимо, из сопоставления всех фактов авторы надеются вычислить потерянного ребенка. «Ну, дай Бог им успеха! А я им не сильно помогу, конечно, и денег никаких не заработаю. Но раз пообещала, зайду».

Потом Аня вспоминала сегодняшний разговор с риэлтером агентства «Твой дом». Румяная и жизнерадостная девушка Олеся долго отговаривала сейчас продавать квартиру: «Подождите месяц-другой. Сейчас мертвый сезон, вот увидите, как поднимутся цены в самое ближайшее время. Я о вашей выгоде пекусь». Подождать Аня не согласилась, квартиру выставили на продажу. И еще Аня успела дать объявления в газету о продаже домашнего кинотеатра, музыкального центра, мебели и новой шубы, а сейчас везла все свои украшения: в городе можно продать дороже, чем в маленьком Академгородке.

* * *

Марина сидела за компьютером в офисе «Сиблекса» и просматривала фотографии Ивана Ивановича Фомина, сделанные утром. Две, наиболее удачные, она отобрала для статьи: на одной ветеран держал в руках подаренный чайник, а на другой он, жена и двое внуков пили чай из красивых цветастых чашек. Пришел ответ из Санкт-Петербурга с фотографией Бортниковой, причем старой, сделанной вскоре после возвращения из Сибири. Кирсанов сработал оперативно, но про мать сообщил, что хоть она и жива, с памятью у нее стало совсем плохо, и вряд ли она сможет чем-нибудь дополнить ранее написанное. Марина решила подготовить две статьи, а Андрей, если захочет, объединит их. Если постараться, можно отправить еще сегодня.

«Интересно, что принесет встреча с дочерью Розы Леонгард?». Она уже два раза привлекала внимание Марины: тем, что жила с матерью в Шабалихе, а не в лесхозе, и тем, что была (или не была) близкой подругой матери Евгения. К сожалению, сама Роза Георгиевна проживала в настоящий момент в Омске, а дочь вряд ли что-то могла рассказать интересное. Но все равно, надо послушать, что ей известно от матери, и посмотреть её фотографии. Если обнаружится что-то важное, то и в Омск слетать можно. «Что нам известно об Анне Викторовне? Преподает математику в университете, защитила диссертацию, ей двадцать восемь лет». Марина представила её себе: строгая дурнушка, в роговых очках, волосы забраны в пучок или коротко стрижены, так и сыплет математическими терминами, вся с головой ушла в науку. Сказала, что заедет после трех.

Марина вспомнила, что не спросила Евгения про детский дом, а ведь Андрей сразу ухватился за него, как за новую версию.

– Евгений, вы не помните, рассматривалась ли возможность, что ребенка могли подбросить в один из детских домов? В частности, в Пашутинский?

– Конечно, эта версия рассматривалась. Ни в октябре, ни в ноябре девочка, подходящего возраста не поступала в этот детский дом, а других детских домов поблизости не было.

– А в декабре или в январе?

– Так далеко не проверяли.

– Давайте проверим хотя бы полгода. Этот детский дом существует сейчас?

– Конечно, там кругом сейчас зона отдыха: санатории, пансионаты, парк отдыха с пляжем – место очень популярное у нас в городе. Я позвоню, договорюсь, когда можно посмотреть архивы.

Мелодичный голос пропел: «Здравствуйте, можно войти? Могу я видеть Евгения Сергеевича?». Марина уставилась на вошедшую девушку. Вот это да! Природа не поскупилась, когда оделяла её красотой. Безупречная фигура, чистая матовая кожа, пышные черные волосы. А лицо – ровный лоб, огромные синие глаза, тонкие дуги бровей, точеный нос, аккуратный подбородок – подошло бы для иконы, только губы слишком сочные. Всплыли слова из песни Александра Малинина, любимого певца Тани:

«А ты божественна была,

До исступленья совершенна.»

«Что здесь надо этой красотке? Нет, «красоткой» её не назовешь, «красоткой» можно назвать Джулию Робертс. А это настоящая красавица!», – только успела подумать Марина, как тот же певучий голос продолжил: «Я Анна Викторовна Жукова, мы с вами утром по телефону договорились». «Это она – кандидат математических наук?! Тогда я – прима балерина, не меньше», – Марина чуть не упала со стула. – «Такая должна быть замужем». Марина посмотрела на её правую руку, но не нашла обручального кольца. Зато перехватила взгляд Евгения, тот покраснел, славно его застали за неприличным занятием. Как там, в пародии на Льва Толстого: «Элен вошла, и старцы встали». Старцев здесь нет, а Евгений определенно «сделал стойку».

– Проходите, присаживайтесь, мы очень рады, что вы зашли, – он заливался соловьем.

– Как добрались? Вы в городке живете? Нам подруга Ваша о вас рассказывала. Вы в нашем университете учились? – не унимался Евгений.

– Меня зовут Марина Николаевна, – не дождавшись представления, напомнила о себе Марина. – Мы вместе с Евгением Сергеевичем ведем журналистское расследование. Вы читали статью?

– Да, читала, но не очень понимаю, чем я могу быть вполезной. Просто у меня сегодня дела в городе, вот и решила попутно зайти.

«А она, наверное, и поет хорошо. Голос мелодичный, мягкий», – подумала Марина. – «Но не буду отвлекаться, хватит одного зацикленного».

– Расскажите, пожалуйста, о своей матери, о её семье. Вы принесли фотографии?