Крест на ладони

СМС бесполезны.

Слушатели не поскупились на смех и аплодисменты. Лариса Владимировна даже слезы промокнула.

– Спасибо, Марина. Вы правы: ничуть не хуже, чем то, что крутят на всяких «авто-радио». Я, правда, давно не хожу на концерты поп-музыки.

– У вас, наверно, совсем не бывает свободного времени?

– Мне нравится то, что я делаю, – речь её потекла гладко, как будто она читала готовый текст перед камерой. – Это можно считать хобби, а не работой. А насчет свободного времени – нужно уметь правильно организовать все, тогда останется время на отдых. На днях закончилась очередная «школа», сейчас идет монтаж, со следующей недели пойдут передачи нашего шоу. Перед выпуском всегда бывает очень напряженно, но в эти выходные я буду отдыхать с семьей: мы собираемся с Сергеем к друзьям на шашлыки. Жаль, что Женя не присоединится к нам, но я не обижаюсь: дело – прежде всего.

Майонезно-мясного изобилия, как на обеде у Татьяны Аркадьевны, за столом не было: фрукты, легкие салаты и рыба, которую по знаку матери Женя прикатил из кухни на сервировочном столике. По его лицу Марина догадалась, что бабушкино меню ему больше по сердцу. Видимо поэтому он и наедался там впрок. Марина посмотрела на руки Дворжецкой: «Не похоже, что она сама чистит овощи. Интересно, кто готовил это все?»

– Какая у вас прекрасная квартира! И стол – изумительный!

Лариса Владимировна не пропустила скрытый вопрос и ответила:

– К сожалению, у меня нет времени заниматься домашним хозяйством, хотя я умею и люблю готовить. Мне по дому помогает моя одноклассница Галя. Она готовила сегодня. Но рецепт этой рыбы мой. Я привезла его из Италии, мы отдыхали там с Сергеем. Помнишь, тот маленький ресторанчик?

– Конечно, помню, – отозвался Сергей Валерьевич, накладывая себе вторую порцию рыбы. – Мы обедали там каждый день, и все из-за этой рыбы. А повар, узнав, что мы из России, да еще из Сибири, вышел к нам пожелать приятного аппетита. Ларочка тогда с ним разговорилась, и он дал ей этот рецепт.

– Взяв слово, что я не раскрою секрет его конкурентам.

– Не рассказали?

–Нет, только Гале.

– А на каком языке вы с ним разговаривали?

– Начали на итальянском, а затем перешли на немецкий: у него мать из Германии, и я знаю неплохо немецкий.

– А какие вы еще языки знаете?

– Свободно английский, немного французский. Только вы об этом никому не рассказывайте. Я на переговорах с французами разговариваю только с переводчиком, и мне очень помогает, что они не догадываются, что я их понимаю. Кстати, во Франции мне удалось блеснуть знатоком кухни, благодаря этому повару. Он мне рассказал про блюдо под названием «Турнедо Россини», изобретенное самим великим композитором, которое высоко ценится во Франции. Я его заказала, и поразила французов.

Дворжецкая улыбнулась. Марина отметила, что улыбка ей идет чрезвычайно, скорее всего, она сама об этом знает, поэтому так часто мило улыбается.

– А не могли бы вы показать мне ваши детские и школьные фотографии? – попросила Марина.

– Что, рассматриваете меня, как претендентку на роль Елены Сушковой? – Они перешли на угловой диван к журнальному столику, и Черри с радостью устроился у ног своей хозяйки. – Нет, я не Сушкова и вам сейчас это докажу, – Евгений, будь добр, достань с антресолей синий альбом. – Во-первых, мои родители приехали в Шабалиху через два года после ареста Сушковых, во-вторых, у меня есть детские фотографии. Смотрите, здесь мне полгода, мы еще жили в Новосибирске, я была очень толстая, моя мама с трудом поднимала меня. А вот здесь мне восемь месяцев, мама подписывала все фотографии: даты и мой возраст. А эту делали перед нашим отъездом в Шабалиху, здесь на фотографии с нами мой дядя, брат мамы. Он работал тогда в райкоме партии, что тем временам много значило. Но мы отвлеклись от темы. А в-третьих, обратите внимание, на всех фотографиях я похожа на свою мать. Ну, что, убедила?

– Да, даже если бы я вас подозревала.

– А вы верите, что Елена Сушкова жива, и вы сможете её найти?

– Пока я занимаюсь поисками, то считаю, что она жива, иначе невозможно искать. Это – во-первых. А во-вторых, невозможно же спрятать человека бесследно, должно быть какое-то несовпадение, например, документы, которые чему-то не соответствуют. Мне только надо вычислить это расхождение, и Елена Сушкова найдется. Возможно, я не смогу ничего сделать, времени с тех пор прошло очень много. Но я постараюсь.

– Как говорится в одном анекдоте, трясти надо, – вступил в разговор насытившийся Сергей Валерьевич, видимо, в привычной роли «душа общества».

Марина терпеливо слушала старый анекдот, как в эксперименте ученых обезьяна догадалась взять палку и сбить банан, привязанный к шесту, а студент безуспешно его тряс. Когда же ему предложили подумать, он сказал: «Чего тут думать? Трясти надо!» Впрочем, Дворжецкий рассказал его так артистично, преображаясь то в обезьяну, то в сухаря-ученого, то в туповатого студента, что Марина рассмеялась. Но Дворжецкого не устроил половинчатый успех.

– Ну, я вижу, что вы его знали, он действительно с бородой. А вот случай из жизни, совсем недавний. В Кембридже на экзамене по математике студент вдруг потребовал, чтобы преподаватель угостил его пивом, ссылаясь на то, что это право было в Уставе университета еще 300 лет назад, и его никто не отменял. Преподаватель отправил ассистента за пивом, заодно попросил помощи в Гильдии преподавателей. Студента, получившего свое бесплатное пиво, в конце экзамена ждал сюрприз. Угадайте какой?

Марина только пожала плечами.

– Наверное, завал, – предположила Лариса Владимировна, поглаживая довольного пса.

– Нет, мама, это было бы не по-английски, они что-то хитрое придумали, – сказал Евгений.

– Да, придумали! Студенту поставили нормальную оценку по математике, но, ссылаясь на тот же самый Устав, оштрафовали на приличную сумму за… приход на экзамен без шпаги!

Всеобщий смех был наградой рассказчику.

– А какие у вас есть анекдоты про студентов? Я, знаете ли, их коллекционирую.

Марина постаралась выбрать самый короткий.

«В университете объявление по радио: «Студенты, подвиньте свои джипы, преподавателю некуда поставить велосипед»».

Дворжецкий весело смеялся, одобрительно поглядывая на Марину, его жена и сын улыбнулись.

– Простите, я должен немедленно проверить этот анекдот в своем компьютере: кажется, у меня его нет.

Он вышел в соседнюю комнату, открыв раздвижную стенку, от чего звучавшая фоном музыка «Битлз» стала громче. «Да здесь и противоположная стена – такая же», – только сейчас заметила Марина. – «Значит, гостиная может расшириться в обе стороны. Очень удобно». Она вернулась к альбому Ларисы Владимировны и стала внимательно его просматривать. Вот такая же фотография первого класса, как у её матери, фотографии одноклассников, все аккуратно разложено по годам. Хозяйка воспользовалась паузой, чтобы убрать посуду на столик. Сын не позволил ей самой катить его, она с улыбкой уступила, но попросила:

– Женя, только до кухни, в машину я сама составлю, а то будет, как в прошлый раз, – и снова присела рядом с Мариной.

– Вам интересно?

–Да, очень. Вот это что? – Марина показала на снимок группа школьников в пионерских галстуках под вывеской «Пашутинский детский дом».

– Это мы возили собранные подарки в детский дом. Я всегда была активисткой.

– Он недалеко от Шабалихи?

– Точно не помню, но ехали долго, сначала до Кузоватова, а потом еще дальше.

После школьного выпускного пошли фотографии, сделанные во время учебы в институте. И последней в этом альбоме была большая свадебная фотография четы Дворжецких.

Марина закрыла альбом и поблагодарила его хозяйку. Она ждала, что Лариса Владимировна сейчас намекнет, что бы она хотела получить от Марины, но никаких намеков не последовало. Евгений взялся показывать, каким трюкам обучен Черри. Собака с азартом выполняла команды: «служи», «танцуй», «умри», «лапы вверх», «ползи» и другие, – а также приносила всякие вещи, а под конец – даже несколько цветочков для Марины.

Марина решила, что пора откланяться и попросила вызвать ей такси. Лариса Владимировна предложила Евгения в качестве провожатого, но когда Марина отказалась, была довольна. Ей явно хотелось продлить тихий семейный вечерок, подольше пообщаться с сыном. Диспетчер такси обещал машину через 15 минут.

Чтобы скрасить ожидание и сделать приятное хозяевам, Марина заговорила о собаках. Она вспомнила, что точно такой же черный скотч-терьер по имени Фала был у президента США Франклина Рузвельта. Хозяевам Черри, особенно Сергею Валерьевичу, как раз вернувшемуся в гостиную, это очень понравилась. Тогда Марина рассказала эпизод из документального фильма «Собаки президентов», который она смотрела перед самым отъездом из Москвы.

Во время последних выборов в 1944 году противники Рузвельта пытались ему навредить историей о том, что он забыл свою собаку на острове вблизи Аляски и послал за ней военный корабль, истратив таким образом бюджетные средства. На пресс-конференции Рузвельт, сохраняя на лице самое серьезное выражение, но с глубокой иронией, сказал всего четыре фразы: «Моим противникам мало того, что они постоянно нападают на меня и мою семью, теперь они взялись за мою собачку Фала. (Смех в публике.) Я и мои близкие давно не обращаем на это внимания, но Фала протестует. (Смех усиливается.) Он – шотландец. (Смех, всеобщее бурное веселье.) Когда Фала слышит сказку о том, что я смог забыть его на острове, а потом послал за ним корабль, истратив одну, две, четыре или даже двадцать тысяч долларов, его шотландская натура этого не выдерживает». (Хохот, аплодисменты, топот ног, крики восторга.) Отпор республиканцам был сокрушительным, Рузвельт победил на выборах в четвертый раз.

«Что-то не так было в этом альбоме… – размышляла перед сном Марина. – Но что?.. И зачем вообще она меня пригласила? Раскручиваться через «Кредо» она не собирается, покровительства Краснова не ищет, журналистов видела-перевидела. Непонятно. А в её альбоме… Дело не в том, что там было, а в том, чего там не было! (Надо же, прямо цитата из Агаты Кристи.) Не было ни одной фотографии Розы Леонгард, лучшей подруги Дворжецкой, по словам её матери».

* * *