Крест на ладони

Аня любила возвращаться домой. Но сегодня ничего её не радовало. Ей повезло с попутчиками: тихая семья копошилась у столика, не обращая внимания на соседку. Толстая мамаша с унылым рыбьим лицом споро накрывала на стол. Папаша пристраивал многочисленные баулы и чемоданы. Флегматичная девочка, как две капли воды похожая на свою мать, тихо сидела у столика, ожидая трапезы. «Можно подумать, они не ели несколько дней», – подумала Аня. – «Почему-то стоит людям сесть в поезд, как тут же на свет божий извлекаются жареные куры, яйца и прочая снедь, и все чего-то бесконечно жуют и жуют». Аня вспомнила, что в суете последних дней забыла поужинать и к тому же не обедала. Раньше мама обязательно бы проследила, чтобы Аня поела вовремя. Влажные простыни пахли мылом. Аня отвернулась к стене. «Хорошо, что не лезут в душу. Почему это все случилось с нами?» Ей надо принимать решение. Собственно решение она уже приняла, но по привычке, доставшейся от мамы, отложила все дела на утро. «Утро вечера мудренее, утро вечера мудренее», – выстукивали колеса вагона любимую поговорку мамы.

Мама. Как ей сейчас тяжело, а держится, даже шутит порой. Не в её характере ныть и жаловаться. Недаром её прозвали на работе «Дочь маршала», имея ввиду маршала Георгия Константиновича Жукова. Никакая она не дочь маршала, просто отчество у нее Георгиевна и фамилия по мужу Жукова. А еще у мамы – гордая посадка головы и несгибаемый характер. Она и в горе такая же. Взорвался автомобиль, на котором ехал отец. Каким-то чудом он остался жив. Торговая фирма отца последнее время процветала. Несколько раз на него «наезжали», но отец все улаживал. Он всегда был главой семьи, все брал на себя. И вот, этот взрыв.

Непонятно, что творится с бумагами. Получается, что отец взял какой-то немыслимый кредит, за который надо рассчитываться. Похоже, его подставили конкуренты, а может, даже, партнеры. Мать распродала все, что можно, сама с бабушкой Ниной и двумя младшими братьями Анны переселилась в «хрущевку» на окраине. Старшему, Дениске, осталось год учиться в университете. До середины сентября надо заплатить за учебу. Младший, Митя, закончив школу, пошел продавцом кассет и дисков в киоск. О дальнейшей учебе даже слышать не хочет. «Успею, какие мои годы», – вот и весь его ответ.

Второй месяц отец находится в больнице. Ему не сказали про финансовые проблемы, после реанимации поместили в платную палату, хотя и там уход казенный. Мать взяла отпуск за свой счет, по очереди дежурят с бабушкой у отца. Он уже перенес две операции, пошел на поправку. И вдруг – усиление боли, обмороки. Обнаружили опухоль мозга. Теперь нужна операция у хорошего нейрохирурга, лучше всего у Стальского – знаменитого на весь мир московского светила. Страшно даже подумать, сколько может стоить такая операция. И как везти отца в Москву? Не поедет же знаменитый профессор к ним в Омск.

Семейство в купе долго и основательно размещалось на ночь на своих полках. Папаша занял верхнюю, напротив Анны, а мать с дочерью разместились внизу. Заливистый храп заполнил купе. «Ничего, ночь перетерплю, а дома отдохну и высплюсь», – засыпая, утешала себя Аня.

* * *

С самого утра, чтобы застать Петю, Марина помчалась к тете Кате. Ей повезло, никто не мешал их разговору. Хозяйка уехала на работу, Соня повела Мишутку на обмеры в поликлинику. Правда, вернулся из поездки дядя Вася, но он спал, наполняя дом богатырским храпом. Петя завтракал. Он гостеприимно усадил Марину за стол и наполнил её тарелку рассыпчатой гречневой кашей, от которой повалил пар. Марина сразу вспомнила, что еще не ела. Но разговор сначала не клеился, никакие уговоры не помогали. Петя наотрез отказался сообщить результат экспертизы.

–Можешь не говорить, только кивай. Я и так знаю, что в бутылке обнаружили яд, его специально отравили. Да?

Петя нахмурился и молчал, как каменный.

–А откуда у меня такая уверенность, знаешь? Я кое-что раскопала вчера в Шабалихе!

–Что ты нарыла? – не выдержал Петя.

Марина сложила руки на груди, и нахмурилась, копируя его самого. Повисла пауза. Марина решила молчать до победного: «Ни дать ни взять – Земфира из оперы «Алеко»: «Старый муж, грозный муж! Режь меня, жги меня, я тверда – не боюсь ни ножа, ни огня»». Петя не выдержал:

–Ну, да, да! Отравили, убийство это. Да еще яд какой-то необычный – дорогое лекарство, которое с алкоголем не сочетается. Сейчас прокуратура этим делом занимается. А у тебя что?

Марина вынула из сумки фотографию.

–Вот, читай, во втором ряду. Видишь, он учился в том же классе, где мы ищем пропавшую девочку! Можешь следователю сказать.

–Ага! Придумала! Как я скажу, что разболтал про убийство?

–Не злись, и ничего ты не разбалтывал. Мы с тобой – родня, это – раз. Я веду журналистское расследование, это – два. Пришла поделиться с тетей, это – три. А ты увидел фотографию, перевернул – а там знакомая фамилия. Все логично, никакого криминала.

–А если спросит, чем я мотивировал свой интерес к фотографии, скажу, якобы увидел рожу, похожую на кого-то в розыске, – Петя уже довольно улыбался. – А ты никому не проболталась?

–Век свободы не видать!

Петя фыркнул.

–Блатной жаргончик тебе не идет. У тебя на лбу высшее образование написано. Марина, а ты сильно веришь, что это убийство связано с твоими поисками?

–Не то что бы верю, а как-то досадно, что был еще один возможный свидетель, а поговорить не удалось. А вдруг он что-то знал?

–Ну, этого ты уже не узнаешь.

–Да, если только…

–Если только – что?

–Если только не выйду на того, кому выгодно, чтобы он замолчал.

–Как это выйдешь? Ты что собираешься у следствия под ногами путаться? Даже и не суйся в это дело!

–Расслабься, я и не буду соваться. Но если Шугай что-то знал о настоящей наследнице, а его убили, то должна появиться подставная Елена, которой он мог помешать.

Петя помолчал, переваривая услышанное.

–Что-то это мне напоминает… А – сказку, где потерянная принцесса с бабушкой встретилась.

–Какую сказку?

–«Анастасия». Соня от этого мультика рыдала. А что, эти родственники сильно богатые?

–Скажем так, среднего достатка, – Марина решила не разглашать то, о чем умалчивалось в публикациях. «Среднего – для английских промышленников», – добавила она про себя.

–Понятно, – многозначительно протянул Петя, взглянул на часы и заторопился. – Ладно, давай фотографию.

–Нет, её вернуть надо, возьми лучше копию, я обе стороны отсканировала.

–Ты, Марина, если что подозрительное встретишь, сама не рыпайся, лучше звони в наше отделение, телефон милиции знаешь?

–Ноль-два, что ли?

–Да, только впереди шестьдесят шесть, а потом ноль-два, ноль-два. Запомнила?

–Запомнила. Но и ты звони, если что полезное узнаешь, – при этих словах Марины у Петя на скулах слегка обозначились желваки, и она сменила тему. – Жалко, опять с дядей Васей не познакомилась.

–А ты приходи на ужин, он тоже хотел тебя увидеть. Придешь?

–Не знаю, если ничего срочного не будет, приду. Только сильно уж вкусные пирожки у твоей мамы!

–А что тут плохого?

–Да я их ем, ем, не могу удержаться – растолстею.

–Если хочешь похудеть, пойдем со мной в зал, хоть в понедельник. Мать говорила, ты чем-то занималась?

–Да, дзю-до, только давно.

Они дошли до калитки. Петя размышлял вслух:

–Это что же получается? Ты написала статью про девочку, кто-то её прочитал – и шлепнул ее одноклассника. Марина, колись, ты больше писать не собираешься?

–Наоборот, полночи текст набирала, сегодня съездим к ветерану, добавлю и отошлю. А почему ты интересуешься, почитать хочешь?

–Нет. То есть да, почитать могу. Мне понравилось, как ты про байдарочный поход написала и про парашютистов. Но я сейчас подумал: одна статья – один труп, а вторая – второй.

–Ну и черный же у тебя юмор! – Марина хотела пальцем у виска покрутить, но передумала и поправила прическу. Не стоило злить источник информации, может, еще что-нибудь расскажет. – «Я с тобой, Петя, тоже как-нибудь пошучу. И за «гражданку понятую» расквитаюсь».