Люди проходят за барьер. Прощаются.
– Все простились? – сухо спрашивает служивица.
Молчание.
Дёрнулся свет, что-то дрогнуло, и пьедестал с гробом под звуки органа стал опускаться. На секунду я увидел пропасть, куда уносило Виктора Ивановича.
Эту пропасть с обеих сторон стремительно закрывают две створки тёмного бархата. Сбежались и дрожат.
Вера, супруга Виктора Ивановича, повисла на барьере, простёрла руки к ещё дрожащему бархату.
– Витька ушёл! – раздался её дикий вопль в мёртвой тишине.
У автобусов долго судачили.
Начальство не захотело ехать на поминки. Партвождь Шишков тут же сбежал. Остальные доехали на автобусе до дома Китаева. Родственники вышли. В автобусе снова поднялся базар. Идти не идти на поминки?
– Эх! – вскинул кулаки Бузулук. – Люди вы или кто? Пошли скажем Вере слова утешения!
Медведев чуже ему буркнул:
– Скажи от нашего имени. Мы доверяем тебе.
27 декабря, суббота
Купил в кредит диван-кровать.
Договорился с забулдыгами с крытой машины довезти за четыре рубля.
Попутно прихватили ещё два дивана. Для бабки и старика.
Сначала сгрузили бабкин диван. С пятёрки не дали бабке рубль в сдачу. Требовали набавить. Старику с шести не дали сдачи. Минут десять канючили накинуть.
У калитки сгрузили моё сокровище. Дал четыре.
– Набавь пару.
– Плачу как договаривались.
– Э-э! Дать тебе в морду?
– Ты! Хамло!
Записываю номер их машины.
Они тут же смотались.
Заносил в комнату с пареньком. Видно, шёл из школы. За пазухой учебники.
Как-то было неловко. Сунул я ему рубль.
Он застеснялся пуще меня. Отнекивается.
– Бери! Ты заработал честно.
Марья Александровна после выговорила мне:
– Тебе б мужики занесли. Кинул бы полтинничек.
– Таким обиралам я и копейки лишней не дам!
– Жадничаешь? Между прочим, ты у меня уже два месяца. А за топку мне не платишь…
– Вы не для меня топите печку, а для себя. Вы ли не знаете? У нас одна печка на четыре комнаты. На четыре хозяина. Каждый может топить из своей комнаты. Тепло же побежит и в остальные три норы. На днях куплю дров, буду топить и я.
29 декабря
Входит Люся Ермакова. Наша декретница.
Татьяна радостно раскинула руки:
– Идёт коза рогатая за малыми ребятами!
Наскучило Люсе сидеть дома с ребёнком. Пришла проведать нас.
– Олежка! Как сын? – спрашивает Люся.
– Молодцом. Не забывает расти!
– А ты так хотел девочку…
– Да, Люся. Хотели Поэму, а вышел Роман!
– Не огорчайся. Здоровья хватит и на Поэму. Работай!
Оживился Артёмов. Потирает руки:
– Расскажу я нашей декретнице о своей встрече с Маяковским. Ленинград. Актив ленинградской молодёжи. Опоздал он на час. Пожал многим руки.
– Ну что ребята, ругаете? Извините. Был на встрече на заводе.
– Не ругаем. Вопросов гора.
Маяковский вышел на сцену. Снял пиджак:
– Начнём с вопросов. «Маяковский, почему вы начинаетесь на М, а Пушкин на П?
– Э-э, ребята, бросьте эти анекдоты…