– Да, была. Пока не говорили, трудно было, а сейчас легче.
– Боже мой… Какая подлянка… За что ты мне в душу грязным сапогом? За всё доброе?
– Не будь добрым.
– Это уже конец человека…
– А ты ликуй! Я подкинула тебе о сюжетку про беспонтовую[259 - Беспонтовый – никчёмный, незначительный (о человеке).] машерочку! Гуляла с одним, а на юга рванула с другим!
– Да не нужен мне твой сюжет… Неужели ты была в Ялте? У меня не укладывается в голове…
– У тебя много чего там не укладывается. Слушай, отвали от меня. Ну подумаешь, дунька с закидонами… Дай раз в рожу и отвали.
– Тоже научилась…
– Дай раз по витрине и отвали.
– А что это ты ограничитель устанавливаешь? Что ты мне всё указываешь, сколько раз дать тебе по циферблату. Всего лишь один раз! Ишь, ограничение! Да я тебя убью! Иди-ка сюда, иди, – толкаю её в тёмный угол и кладу руку ей на горло.
– И вправду, задушишь.
– Если ты точно была на юге.
– Точнёхонько! Вправду.
– Не верю! Скажи – выдумала. Скажи… Скажи…
– Была, – тихо и спокойно проговорила.
Накрапывал ленивый дождь.
Мы стояли в тёмном дворе-колодце. Совсем редко проходили люди.
Я молча смотрел ей в глаза, равнодушные, пустые, и не знал, что делать.
– Я хочу видеть лицо, глаза человека… Я в них смотрел в четверг, когда притащил стол. Ты цвела, улыбалась, поцеловала, легонько толкнула за дверь, и я радостно покатил домой. Я был счастлив. Ты улыбалась. А за неделю до этого, в день, когда я всю субботу парился в очереди, – ты была в кассе за билетом до Ялты. Ну где здесь человек? Где че-ло-век? К чёрту маски!
Она смотрела мимо меня. Мы шли по Петровке.
– За такое тебя в этот дом не сдашь, – кивок на дом 38, милиция.
– Так брызни на меня сюда, на Петровку…[260 - Брызнуть на Петровку – написать донос.] Да пошёл бы ты!..
– Как совместить?.. Ты в самом деле была?
– В самом деле.
– Почему мне не сказала?
– Ты б пустил? Знаю, какой ты бешеный раздолбай.
– А разве я не мог бы свозить тебя на юг?
– На какие шиши? Да и я хотела с ним.
– А я? Как ты могла целовать в четверг?
– Я всё могу!
– Ты так…
– По рукам пойду?
– … скурвишься быстро.
– Не бойся.
– Если бы я знал в четверг, я бы бросил стол с пятого этажа. Тебя бы – следом. Меня вытолкнула и побежала готовиться к самолёту?
– Я боялась, Сашка проболтается.
– Тот-то ты погнала его мыться… Ну… Ты съездила. Это факт. Мне важен процесс. Ты ни разу обо мне не подумала?
– Подумала… Так… Ухаживай за мной поменьше. Ты же знаешь… «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Рим это хорошо усвоил. А ты безнадёжный ученик.
– Я не умею выпендриваться. Что на душе, то и в поступках.
– А зря.
– Я не верю, что ты ездила.
– Доказательства? Подробности? Я опоздала на полчаса. Вылетели в двенадцать. В Ялте сняли две комнаты. В комнате у меня цветы. Пробежали по местам, где купались летом…
– Постой! Так ты уже прошлым летом мотались с Римом в Ялту?
– Ну!
– А почему мне не сказала?
– А ты мне много говоришь? Лето. Уехал… Не взял…
– Куда б я тебя взял? В командировку на Чёрные калмыцкие земли?
– Ну на Чёрных ты ж не год был?
– Не год. Так из командировки я приехал к своим в Нижнедевицк. В деревню. Тебе очень интересна деревня? Не надоело своё Мансурово?
– Ну… Замнём для ясности… Были в туалете, куда ездили на такси из Симеиза в Ялту. Я там пила одна. Реально. Он закодированный алкаш. Не заливает за хобот.