Сева покачал головой и навалился уговаривать Великанова:
– Колюшок! Посиди у нас. Сейчас, после обеда, – сексуальный час.
И вопрос Петруне:
– Петруччио! Ты знаешь, что это такое?
– Это смычка литсотрудников со спецкорами.
Калистратов отмахивается:
– Совсем не то. Игорёк, – обращается к Козловскому, – ну-ка повтори, что ты ответил, когда на собрании у тебя раз спросили, почему ты не был вчера на работе?
– Вчера у меня был сексуальный день. Видал я вашу работу в гробу в белых тапочках!
– А сегодня к тебе не заходил?
– Кто?
– Загибон в голову.
– Мои думы о другом. О переходном периоде для женщин.
– И что это такое?
– Это когда девушек уже не любят, а пенсию ещё не платят.
– Совсем не то! Переходный период от социализма к коммунизму – алкоголизм!
Игорь жалуется:
– В нашем доме отдыха Великанов храпел безбожно. Через день я из дома отдыха ездил в Москву отсыпаться.
– В Мисхоре он так не храпел.
– А он храпит, как выпьет. А храпел он каждый день.
– Побоку храп! Зайцу надо идти служить, а он не хочет. Вызывают зайца в военкомат. Председатель комиссии лиса сняла юбку и говорит:
– Косой, видишь?
– Нет.
Сняла всё.
– Видишь?
– Не вижу. Но чувствую.
Лиса взяла его за торчащий гвоздичком аленький цветочек:
– Видишь, косой! Очень хорошо видишь! К строевой службе годен!
Олег сложил ладошки рупором ко рту и объявил:
– Потерявшаяся девочка Таня Аккуратова, тебя ждёт мама у клетки с жирафом.
От плаформы пошли с Надеждой ко мне по сиротливой аллее.
– И зачем ты приехала? Опять будем перемалывать твой южный бросок?
– Ну что ты запрыгал, как вошь на гребешке?
– Зато ты спокойна.
– Я привезла доказательства… Билеты…
– А на черта они мне? Мне стыдно перед самим собой, что я не смог сберечь ту Надежду, которая пришла ко мне с год назад. Чистую, открытую, свежую.
Она улыбнулась сквозь нахлынувшие слёзы:
– Я и сейчас свежа, как пэрсик.
– Пэрсик помят чужими грязными лапами…
– Чувствую, я и с Римом не буду. Это всё пройдёт.
– Так обрежь эту верёвочку сразу.
– Сразу не могу.
– Если ты ему дорога, почему он тебе ничего не говорит о замужестве?
– Ты думаешь, это просто? Он меня спросил, пойду ли я за него. Я ответила: подумаю. И молчим.
– Он вдвое старше тебя. Это убьёт твоих родителей.
– И ты не мальчик.
– У него сын. Безотцовщина при живом отце… Каким надо быть подонком, чтоб бросить сына? А жить где будете? Может, переедете ко мне на веранду?
– Он построит кооператив.
– Не ранее как через пять лет. К тому времени он подыщет посвежей пэрсик.
– Нет. Он меня любит.
– А ты его?