Рассказы геолога

– Я хотел сказать: зачем надрываться?

– Мы не надрываемся. У нас такая работа.

– Я и говорю: без выходных, по двенадцать, по четырнадцать часов… – И без перехода спросил: – А отгулы за переработку нам полагаются?

"Вот зачем он пришел! – подумал Нюкжин. – Маршрут закончен, пора позаботиться о дивидендах".

Снова всплыл давний разговор о восьмичасовом рабочем дне. Но на этот раз Нюкжин не думал, кто прав и кто неправ. Настырность Мерипова ожесточала.

– Нет, – сказал он. – Отгулы, как правило, не предоставляются. Потому что мы сегодня работаем с перебором, а завтра-послезавтра нагрянет непогода или неделю будем ждать вертолет. Так что в среднем за сезон выходит обычное количество рабочих часов.

– За сезон, – повторил Виталий. – Но тут не сезон.

– Сезон еще впереди.

– Кто знает? – уклончиво сказал Виталий. – На новом месте могу сказать, ничего знать не знаем!

– Конечно! – согласился Нюкжин. – Если Вы считаете необходимым, я дам Вам справку. Но, честно говоря, не припомню случая, чтобы кто-нибудь просил ее.

Сказал и подумал о Фокине. Если бы все стали просить отгулы или денежную компенсацию, то перед Фокиным возникли бы непреодолимые трудности. Он ведь не бог и его возможности ограничены фондом заработной платы, нормативом численности… И хотя Фокин перекладывал изрядную часть своих тягот на плечи начальников полевых подразделений, – а куда денешься? – Нюкжину в голову не пришло бы перекладывать свои трудности на него.

И, словно читая его мысли, Мерипов сказал:

– Вы тут связаны друг с другом. И отношения не хотите портить с начальством.

– А Вы?

– А я сам по себе. Мерипов Виталий Константинович. Тридцать восьмого года. Беспартийный. Плачу алименты и обременен высшим образованием.

Он говорил о себе, но говорил равнодушно, даже брезгливо, словно сам себе не очень нравился. И Нюкжин воспользовался его откровенностью.

– Да! – сказал он. – Я знаю, что у Вас диплом инженера. Если не секрет, почему Вы не работаете по специальности?

Виталий помолчал, потом сказал:

– Пробовал. Не получилось.

– Не понял! – сказал Нюкжин. – Вы же не глупый человек.

– Может быть! – вздохнул Виталий. – А вот, не получилось!

И начал рассказывать:

– Направили меня в гараж. Большой Гараж! Министерский! Определили в особый блок: лимузин министра,.. лимузин зама!.. Сказали: Твое дело маленькое – чтобы они по воздуху летали! Ну, значит, чтобы с ними ни каких недоразумений. А какие могут быть недоразумения? Все новенькое, отобранное по спецзаказу… А ставки, хоть и Большой Гараж, как и везде, маленькие. И стал я баловаться. То приятелей покатаешь, то пару кругов по Садовому кольцу в часы пик. Начальство сквозь пальцы смотрело, не только я так ездил. Но однажды понадобилось вдруг в неурочное время. Мне взмылка! "Ты понимаешь, чью машину взял?!.. Ты понимаешь, где работаешь?!" Грубо, так. Криком! И я не сдержался. Говорю: "Где работаю – знаю, а вот кем, в толк не возьму. То ли инженер-механик, то ли холуй при министерской машине!.." И вышибли меня. Да еще записали в трудовой такое, что пришлось ее потерять. А я решил – уж если вкалывать, то за хорошие деньги. И пошел в таксопарк. А потом умные люди подсказали: сезонная работа – лучше всего! За лето заработок, что в городе за весь год. И ни перед кем гнуться не надо.

– Но, ведь Вы инженер! Образованный человек.

– Почета, конечно, мало. Но зато по справедливости: что заработал, все мое. И свободен, как Челкаш.

– Ну? – удивился Нюкжин. – Челкаш босяк, вор.

– Горький воспел его.

– Вы не поняли Горького. Литература не изящная словесность, а одушевленное мировоззрение. Он выступал против бесправия капиталистического общества.

– Все равно! Челкаш свободный человек!

– Свободный от чего?

Разговор перерастал в дискуссию на литературные и социальные темы, но за палаткой послышались шаги.

– Можно? – спросил Кеша, раздвигая полы палатки.

– Заходите.

Кеша зашел, присел напротив на корточки. За ним втиснулся Донилин.

– Без пяти шесть! – сказал Кеша. Это означало, что подошло время переговоров с базой.

Нюкжин оглядел компанию. Кеша присел, обхватив колени руками. Его ухо было насторожено в сторону рации. Багровое лицо Донилина дышало солнечным жаром. Белесые брови выделялись на нем, как на негативе. Виталий сидел рядом невозмутимым сфинксом.

Присутствовать на радиостанции, особенно во время связи, не разрешалось. Тем более, предстоял щекотливый разговор. Но он касался их непосредственно. И Нюкжин не мог обидеть людей незаслуженным недоверием.

– Точно! – сказал он. – Чуть не опоздал.

Вечерняя связь считалась необязательной. Поэтому Прохоров, дав свои позывные, как обычно назвал только тех, кто ему нужен.

– Остальные свободны, – объявил он и стал вызывать соседнюю партию.

Нюкжин подключил динамик и они, все четверо, слушали, как между Фокиным и Козельским шло длинное препирательство по поводу вертолета. Козельский объяснял, что они не могут начать работу без старшего геолога, который задержался на базе, а Сер-Сер доказывал, что без одного специалиста можно пока обойтись, а на базе скопились партии, которые еще вообще не "выбрасывали".

– Сколько ждать? – взывал Козельский.

– Не будем тратить время на пустые разговоры, – сказал Сер-Сер и Прохоров начал вызывать другую партию. Там вышел из строя вездеход, срочно требовались запасные части. Сер-Сер пообещал дослать их попутным бортом. Потом шли переговоры с третьей партией,.. с четвертой… Нюкжина вызвали последним, что означало: Фокин не считает разговор особенно важным.

– РЗПС! РЗПС! Здесь РСГТ! Как слышите? Прием!

– РСГТ! Здесь РЗПС! Слышу нормально. Здравствуйте, Сергей Сергеевич! Ваше "РД" о перегоне вездехода не понял. Поясните пожалуйста. Прием!

– Здравствуйте, Иван Васильевич! Поздравляю с успешным завершением буровых работ. В каком состоянии вездеход?

– Все в порядке, но профилактика не помешала бы. Прием.

– Вот и хорошо. Его надо перегнать в Средне-Колымск, а оттуда водой отправить в Зырянку. Егорову поступила новая машина. Ваш вездеход пойдет в другую партию. После профилактики. Прием.

– Кто должен перегнать? Я?.. Прием.

Голос Фокина: – Я не предлагаю Вам лично перегонять вездеход. Два человека дойдут сами. Я имею ввиду Кочемасова и Мерипова. Донилина направьте в Зырянку вертолетом, который послезавтра загружаю Вашим отрядом. Оцените! Вам – первому! Прием.