Сказка о принце. Книга вторая

Патрик потянулся, дрожащими пальцами сгреб бумаги, торопливо пролистал. Чуть пожелтевшие листы, свернутые трубочкой, знакомый летящий почерк, брызги чернил. Вот оно, вот оно!

– Да, – Патрик выпрямился, взглянул на Лестина. – Вот оно.

– Слава Богу…

– Лестин, – сказал он, пристально глядя на старика. – Благодарю вас. Я не забуду этого.

Старый лорд осторожно коснулся его руки.

– Патрик, нам нужно спешить. Четверть часа уже прошли.

– Да… Да, идем.

Какие же длинные, бесконечные они, эти коридоры, и какими ватными стали ноги – что это, усталость, голод и бессонная ночь не прошли даром или просто от боли так тяжело идти? Перед ними расступались, от них шарахались. Патрик усмехнулся. Как не шарахнуться от заросшего бородой, оборванного, перепачканного кровью босого человека в рваной, грязной рубашке, с рукой на перевязи, с дико блестящими глазами?

– Эй, приятель, – окликнул он, останавливаясь перед караулом у входа в Тронную Залу. – Не одолжишь мундир и сапоги? Верну с надбавкой.

Гвардеец машинально вытянулся, потом ошалело замигал.

– А… Э…

– Снимай живо! – рявкнул Лестин. – Какой роты?

– А… второй!

– Свободен, – проворчал Патрик, торопливо надевая мундир, натягивая сапоги и морщась от боли. Выпрямился, обернулся: – Мессир Тюльен, вы здесь? Будьте рядом, хорошо? – И глубоко вздохнул. – Ну… с Богом!

Помнишь, как входил в зал отец – легко и стремительно, суховато и точно, без улыбки, как он обводил взглядом собравшихся, как звучал его голос: «Доброе утро, господа…» Выпрямись, расправь плечи – пусть никто не увидит слабости.

Словно по команде, лорды умолкли, оборачиваясь к открывшимся дверям. И высокая фигура, быстро и легко пересекающая зал, была такой же прямой и гордой, как та, другая много лет назад… кто-то из лордов охнул и перекрестился украдкой.

Стоящее в торце стола кресло с высокой узорной спинкой так и осталось незанятым. В прежние времена Патрик сидел по правую руку от короля. Он и теперь занял это же место.

С легким шорохом развернулся первый лист…

«Божьей милостью мы, Карл Третий, король и повелитель Лераны и Западных островов….». Перехватило горло. Указ о возвращении ему всех прав и титула, подтверждение полной невиновности наследного принца. Указ о престолонаследии. Указ об отставке и аресте герцога Густава Гайцберга, лорда Диколи, лорда Кайвинга, графа Йоцеля. Указ о полной невиновности и возвращении в столицу всех дворян из «партии принца». Список членов Государственного Совета, за одним исключением совпадавший с тем, который наметили и утвердили заговорщики; вступает в силу сразу после перехода власти от Карла Третьего к Патрику Четвертому. Четкие, не допускающие ни единого двойного толкования строки, размашистый четкий почерк. Спасибо, отец.

Когда были прочитаны до конца все бумаги, взятые из тайника, Патрик обвел взглядом сидящих.

– У вас есть сомнения в подлинности этих документов?

Поднялся, откашливаясь, с дальнего конца стола лорд Лоррис.

– В подлинности этих документов – нет, – неторопливо заговорил он. – Я узнаю слог Его Величества Карла Третьего, мир его памяти, хоть через десять лет. Но у меня есть сомнения в подлинности человека, называющего себя принцем Патриком. По нашим сведениям, принц Патрик был убит вскоре после побега с каторги и захоронен в предместьях столицы. Все это время в стране мутили воду самозванцы, их было даже не один и не два. Чем вы докажете, что вы, сударь, – он выделил это слово – не титулуя, – что вы и есть его высочество опальный принц?

Патрик помолчал.

– Мою подлинность прежде всего может подтвердить ее высочество принцесса Изабель – если слово ее хоть что-то значит для вас, лорд Лоррис.

– Этого мало, – упрямо ответил тот.

– Далее, это же может подтвердить лорд Лестин – все эти годы он помогал мне.

Лорд Лестин, сидящий справа, согласно наклонил голову.

– Словом своим подтверждаю, что вы видите перед собой истинно принца Патрика, господа, – сказал он. – В том клянусь своей честью.

– Лорд Лестин честен, – громко проговорил сидящий рядом с лордом Лоррисом почти незнакомый человек. Патрик вспомнил его с трудом – при Карле он занимал какую-то совершенно незаметную должность и не входил в состав Совета. – Но нельзя исключать и того, что он может быть обманут. Чем еще вы можете подтвердить?

Повисла короткая пауза.

– Приметой, – разрывая повисшее молчание, усмехнулся Патрик, – подделать которую невозможно, и которая принадлежит роду Дювалей. Вы, господа, знаете, что это.

Он встал.

– Родинка, – заговорили сразу несколько голосов. – Родинка…

– Боюсь, однако, господа, – продолжал Патрик, – что зрелище это будет не вполне приятным и может оскорбить ваши эстетические чувства. Ну да уж как есть… Мессир Тюльен, помогите мне.

Сдавленно шипя сквозь зубы, с помощью лекаря он выпутался из незастегнутого солдатского мундира и остатков рубашки, повернулся спиной к присутствующим. Лорд Лестин быстро встал рядом. «Спасибо», – тихо шепнул ему Патрик.

Да уж, зрелище было не из приятных, лорды запереговаривались негодующе и презрительно. Исчерченная запекшимися полосами и пятнами ожогов худая спина с выступающими позвонками и старыми шрамами должна принадлежать не принцу крови, а каторжнику или бродяге. Но сомнений быть не могло: под левой лопаткой темнел крест – мета, проклятье и право рода Дювалей, право крови, отнять которое не мог никто, пока жив хоть один потомок королей.

– У вас есть еще сомнения, господа? – негромко и грустно спросил лорд Лестин.

Тишина. Тишина.

Патрик повернулся. Натягивая рубашку, усмехнулся уголком рта.

– Еще вопросы?

Лорды молчали.

Патрик обвел взглядом Совет.

– Следует ли понимать, господа, что вы признаете меня?

Тишина.

Патрик улыбнулся неожиданно весело и открыто, и, не выдержав, заулыбались в ответ лорд Кайрел и лорд Веллен – они еще помнили долговязого любопытного мальчишку, сидевшего по правую руку от отца.

– Да, сир… – раздалось, наконец.

Патрик сел. По-прежнему – справа от кресла короля, которое так и оставалось пока пустым.

– У тех, кто не согласен с волей покойного короля Карла, – медленно и четко сказал он, – есть возможность сказать это.

Тишина.