Закономерная ошибка. Cредневековый фантастический приключенческий шпионский детектив

– Это любимое занятие каждого неудачника: сначала ничего не хотеть, а потом сокрушаться, что не сделал. Признавайся, так было?

Парень сжал губы и некоторое время помолчал, переживая, как все его тайны были раскрыты за мгновения, но не сдался и продолжил.

– А после работы уже не оставалось никаких сил, чтобы учиться и в образованные люди хоть как-то выбиться, чтобы жить лучше.

– Жизнь всегда сопротивляется улучшению.

– Это тебе легко так говорить, а поработал бы ты как мы, то у тебя ни сил бы не осталось, ни времени чему-то учиться.

– Когда я тебя встретил на улице, ты чем был занят?

– Отдыхал от работы. Должен же я беречь время для отдыха!

– Для оправдания собственного нежелания что-либо делать всегда можно найти достаточно как отговорок, так и оправданий.

– Я не оправдываюсь! Я возмущаюсь! Я при такой бедности даже потратиться на любое обучение ремеслу не могу как следует!

– Нельзя скупиться на то, на чём можно зарабатывать. И на своём собственном времени тоже можно заработать. Для того, чтобы ничего не делать, всегда можно найти множество оправданий.

– А сейчас ты тоже зарабатываешь? Или просто отдыхаешь.

Велиол уселся за стол напротив гостя и уставился на него.

– Вот так! Из-за такой мелочи ты так обиделся.

– Меня обидеть очень сложно, а вот разозлить весьма легко. – ответил Велиол. – И в первую очередь меня злит человеческая тупость. А ты сейчас пытаешься показать её всю, а её у тебя много. Ты даже не понимаешь основ, а уже делаешь выводы обо всём.

– Ну так чем ты сейчас тут занимаешься? Ты же должен учиться и учиться, как зарабатывать ещё больше и больше денег?

– Все люди учатся ради того чтобы зарабатывать, а я умею зарабатывать – я учусь зарабатывать много. – наклонившись вперёд и чуть привстав ответил Велиол опёршись на руки. – Ты видишь отдых там, где на самом деле идёт напряжённая и сложная работа.

– И развлечения – тоже некая часть этой работы? Тогда на рынке тоже не работа, а сплошной отдых, раз камни таскать не надо?

– Нет таких, кто не покупает – есть те, кто не умеют продавать. А на рынке надо работать чтобы продать свой труд, свой товар. А вы все сначала влезаете в огромные долги, а потом всю жизнь их отрабатываете. И кто будет это выгодное для себя положение менять, кроме вас и никого, кроме вас? Если выгода только для вас будет? Зачем выбивать долги из работающего бесплатно? – дожимал соперника Велиол.

Парень повернулся к стене и обиженно замолчал. Велиол смотрел в упор на него и наблюдал последствия разгрома своего противника.

– Наверное, ты прав, я не очень много понял, но что-то понял. А с остальными что ты будешь делать? Они же там сидят. В подвале!

– Сейчас будем всех выпускать по одному. Только вразумлять их и наставлять будешь сам – у меня сил на всех не хватит.

– А почему бы нам ещё и в зал не зайти? Хотя бы посмотреть.

– Вы – просто глупые, а те, в зале – подлые. Разницу чуешь?

Гость понимающе кивнул и повернулся к столу. Велиол отправился за следующим и часа не прошло, как все уже сидели за одним столом и весело праздновали его день рождения. Чуть позже уже привели девиц и началось настоящее гульбище. Дорвавшись до баб некоторые от радости натрахались до полного изнеможения и боли в яйцах.

Под утро вся комната была залита семенем, блевотиной и, местами, мочой то ли не удержавших при натягивании обеими дырками девиц, то ли не дошедших до уборной гостей. Велиол продрал глаза одним из первых и осмотрев как попало лежащих на кроватях вповалку голых и полуголых приглашённых им в гости парней и снятых на ночь для них баб удовлетворённо хмыкнул. Проводив гостей он отправился к родителям, чтобы рассказать им о достигнутых успехах.

– Всё прошло, как и было задумано. – начал он с порога.

– А ты сомневался? Бесплатные жратва, выпивка и девки творят с людьми чудеса, особенно с бедными и забитыми мужчинами.

– Ага! Теперь они будут работать на меня совершенно бесплатно и полностью добровольно. Цена вопроса – две корзины еды с дешёвой выпивкой и две потасканные бабы. Всё так просто, что аж скучно!

– Скучно? Ну ты не скучай раньше времени – ещё наешься трудностями вдоволь, но на такое у нас денег всегда хватит, а ты подумай на досуге, как ещё можно водить за собой толпу недолюдей.

* * *

По сравнению с впервые увиденной Империей даже Лимунтад был образцовым королевством относительно нравственности. Почти сразу же после прибытия Хоншед нажил себе большие приключения на ровном месте, причём устроил он себе эти приключения сам, по причине своих чрезмерных добродушия и недомыслия. В тот день его пытался обворовать им же спасённый от почти верной погибели подросток.

Хоншед купил этого подростка по дороге через небольшой город и очень скоро об этом пожалел. Тогда он ещё только приехал в Империю и очень многого не знал. Проезжая мимо очередного двора он увидел подвешенного за связанные вместе с ногами руки совершенно голого мальчишку примерно двенадцати, если не десяти лет, которого мужик, позже оказавшийся его отцом, тыкал в бока и спину концом раскалённого железного прута. Ребёнок дёргался и верещал при каждом шипящем прикосновении, его лицо менялось от усталого к перекошенному от боли и обратно к умному и дёргающемуся от напряжения.

– Куда ты дел мои деньги? Скотина такая! – с этими словами отец ткнул аж светящимся красным концом прута прямо под лопатку мальчишке. Раздался визг и тело на верёвке задёргалось.

Больше всего Хоншеду захотелось на месте зарубить этого мужика или засунуть ему этот раскалённый прут прямо в зад. Ещё была мысль приложить конец прута к яйцам или отростку мужика и полюбоваться на его мучения, наслаждаясь воплями. Но Хоншед помнил мудрые наставления короля и глупостей не делал, как ему казалось.

Вместо этого он решил поступить хитрее и предложить за хорошие деньги у мужика ребёнка выкупить, а когда мужик взбесится, сделать с ним всё, что он до этого собирался, под предлогом нанесённого ему сильнейшего оскорбления. Весь великий замысел рухнул сразу же после первого же сделанного мужику предложения.

– За сколько продашь мальчишку? – начал Хоншед, ожидая тычка в глаза раскалённым прутом за такое предложение. – Мне такие дети нравятся, я его буду в задницу трахать, когда чуть подрастёт.

– А сколько дашь? – от неожиданности Хоншед чуть не свалился с лошади, услышав такой ответ, но вида постарался не показывать.

– Две такие монеты. – он всё ещё надеялся на ссору из-за цены и предложил мужику половину цены за такого ребёнка на рынке.

– Две таких с половиной и трахай куда захочешь. А хочешь, я ему этим прутом прямо в дырку ткну? Знаешь, как он громко тогда заверещит?! Или конец ему прижгу – он ещё громче верещать будет.

– Не смей портить уже почти купленный мной товар! Если бы ты его не испортил ожогами, то я дал бы тебе три монеты, а теперь держи две и заткнись. – надежда на ссору вспыхнула с новой силой.

– Ну две, так две. Хоть какие-то деньги! – раздосадованно пожал плечами мужик и снял своего сына с верёвки. – Забирай. Жалко, что ты немного раньше не подъехал, пока я у него про деньги, украденные им у меня выспрашивать не стал. Я бы тогда его так не портил.

– А он меня не обворует или не зарежет? – поддержал свой образ безжалостного и расчётливого покупателя Хоншед.

– Меня он уже попробовал зарезать, видишь, теперь одного яичка у него не хватает. Это я ему одно яичко размозжил кулаком по столу в наказание. Сначала я хотел ему глаз выжечь, но потом решил, что если он без второго глаза вдруг останется, то и работать не сможет, а зачем такой мне сын тогда нужен. А яичко не жалко – и одного хватит.

Дальше слушать подробности воспитания детей Хоншед не стал, да не захотел. В конце концов, он этого ребёнка спас от мучений и тот будет ему за это благодарен. Мучить и калечить он его не будет, а потом пристроит в место поприличней этого. Всё лучше, чем у чокнутого на всю голову папаши будет! Тогда он ещё не знал, что мест поприличнее в Империи просто нет и пристраивать ему скоро будет некого.

Той же ночью Хоншед почуял неладное. Он после всего наслышанного про Империю и так спал не раздеваясь и с оружием в руках, но и на этом его меры предосторожности не заканчивались. Он, пока никто не видел, привязал к входной двери нитку одним концом, а другим – к большой куче разного громко падающего барахла и не зря – той же ночью он проснулся от грохота сработавшей ловушки, а с трудом продрав глаза увидел, как при тусклом свете ночника перед дверью замер спасённый им мальчишка с его вещами и его кошельком в руках.

Он подошёл вплотную, посмотрел в лицо мальчишке и одним быстрым движением распорол ему живот снизу доверху. Обычно у всех ранее встреченных им сволочей и подонков на лице было написано всё, но на этот раз его чутьё не сработало – здесь даже ребёнок с милым, умным и честным лицом порядочного человека оказался законченным вором и неблагодарным подлецом. Тут он понял, что все имевшиеся у него навыки и огромный личный опыт оказывались в Империи просто бесполезными. А на этот раз ему просто крупно повезло, что его всего лишь только попытались обворовать, а не зарезали, пока он спал.

Остаток ночи он просидел молча уставившись на тело подростка и размышляя, как бы не оказаться на его месте. Задача усложнилась невероятно. Больше на чутьё полагаться было нельзя. Всё, что теперь он мог почуять, это распознать сволочь, но даже те, кого он распознал не как сволочь, могли оказаться на поверку подлыми предателями. Мало того! Любой своей ошибкой он выдаст себя и тогда же наступит конец его прикрытию. Если раньше ошибки приводили к неприятностям, то теперь они легко могли стоить ему жизни, да и не только ему одному. Работа над собой начинается с работы над своими ошибками.

Для всех окружающих он был уполномоченным посыльным короля и выполнял задачу по разведке обстановки с целью выяснить, жену из какого царства или рода лучше выбрать его королю. Это было понятно и не вызывало подозрений, так объяснил Хоншеду король. А на самом деле Хоншед во все глаза должен был изучать внутреннее устройство и порядки в Империи, чтобы король потом по им добытым сведениям смог понять, почему при таком внутреннем разладе, как сначала могло показаться снаружи, Империя процветала, крепла и расширялась.

У Империи был огромный флот из новейших кораблей. У Империи была огромная, хорошо обученная и вооружённая новейшим образом армия. У Империи не было внутренних проблем с мятежами, бунтами, восстаниями, смутами, переворотами, да и всеми прочими потрясениями, которые при таком уровне развития её населения, включая общественное мышление и нравственность, просто должны были сотрясать её изнутри до самого основания. Это было невозможно и тем не менее это было и причину этого Хоншеду надо было выяснить любой ценой и любыми средствами, которыми он больше не владел.

И он помнил, что своим добрым и порядочным поведением здесь, в Империи, запросто может выдать себя и тогда вся имперская разведка в два счёта узнает, что он на самом деле не расчётливый, бездушный и жестокий королевский наёмник, а засланный неизвестно зачем разведчик. И он, и все его друзья больше не имеют права на жалость, как бы тяжело и больно это бы ни было по отношению к себе, причём к себе в особенности. Ставки в затеянной им игре стали слишком высокими, чтобы позволить себе глупость её проиграть из-за глупой жалости, на которую он больше не имеет права. Он больше вообще не имеет права на чувства, тем более добрые! И больше никаких проявлений добрых чувств, пока для их выражения не появится достаточно нерушимых, а ещё лучше – общепринятых в этих местах оснований. «Не привыкай к камням на пути, иначе не сможешь свернуть горы.» – учил его мудрый наставник во дворце и пришло время последовать его советам.