Закономерная ошибка. Cредневековый фантастический приключенческий шпионский детектив

Так и в этот раз Утием отправил в Никаон, в столицу Империи очередного заложника для укрепления межгосударственных отношений с Империей. Сама Империя в ответ никого не отправляла, но желающих с этим поспорить не находилось. И как и всегда для сохранения такой важной тайны аж государственного значения обе стороны приняли все меры безопасности, как обязательные, так и запасные.

Когда Чимвогу предложили за хорошие деньги сопроводить заложника до столицы Империи, то его это не столько обрадовало, сколько разозлило. И разозлило неспроста! Худшей работы для наёмника, чем сопровождение заложников, придумать сложно. Даже большие деньги с трудом окупали многочисленные почти всегда сопутствующие этому мероприятию хлопоты. Чимвог с ненавистью посмотрел на стоящего рядом заложника, милого юношу со светлыми волосами и загорелым детским лицом, которое с лёгкостью могло бы вызвать зависть даже у привлекательной женщины. Влипнуть с таким – никаких сомнений.

Нежелание обременять себя такой хлопотной обузой перевесило у никаонского наёмника даже неутолимую, как и у всех других наёмников, жаду денег. Он ещё несколько раз придирчиво осмотрел юношу с ног до головы и недовольно фыркнул сопровождающему того:

– Ещё одна баба с яйцами мне на голову! Где вас только таких находят? – рассвирепел Чимвог окончательно, не перенося тяжёлого и мучительного выбора между личным спокойствием и деньгами.

– Нас не находят, мы сами кого хочешь найдём. – вместо самого заложника указал Чимвогу на серьёзность проводимого мероприятия сопровождающий заложника утиемский охранник.

– Вот когда вас найдёт орден… – предпринял Чимвог последнюю попытку отбиться от навязываемой ему хлопотной работы.

– Орден всё знает и мешать не будет. Пора тебе приступать к делу, а Орден Замкнутого Пути поможет, если что пойдёт не так.

Обещание ордена помочь «в случае чего» полностью отбило всякое желание препираться. Ну что может случиться, если орден взял дело в свои руки? Только чья-та безумная выходка в дороге и всем подлинно известно чья. Но это был уже не вопрос верности сопровождающих, а вменяемости сопровождаемого. Чимвог хорошо помнил, какие бывали во время сопровождения настолько дикие случаи, что волосы шевелились потом на голове, и не только на голове, у всех выживших.

Чимвог осмотрел заложника с ног до головы: круглые щёчки, розовые губки, широкий лобик, изящный носик и кругленький пухлый зад с широкими крепкими ляжками. Ну точно баба! И как его представить кем-то, кроме маменькиного сынка или дяденькиного племянника из дворянского семейства. Нажить себе неприятности в дальней дороге с таким изнеженным попутчиком легче лёгкого – никаких сомнений.

– А у него щель с дырой или яйцами? А то вы мне, может быть, с неизвестно какой целью бабу вместо мужика подсовываете, а потом и скажете, что не то привёз и денег не получишь. Как вам такое?

– Сними штаны. – обратился к юноше сопровождающий.

Парень спустил штаны и остался стоять с голым задом и передом.

– Обрати своё внимание, вот этот, в самом низу живота, отросток называется у мужчин половым членом, а чуть пониже мешочек между ногами называется мошонкой, в ней у него, как и у всех мужчин, находятся два продолговатых яичка, настоящих, а не золотых. Он может их тебе дать потрогать, если ты всё ещё сомневаешься. Дакам, нагнись и раздвинь половинки. – обратился он уже к заложнику. – А вот это у него в щели между половинками отверстие заднего прохода. Он у него до сих пор ещё девственный и таким и должен оставаться, пока ты не доставишь его в столицу Империи, где лично передашь императору. А то получали мы иногда сведения, что по дороге к месту их назначения некоторых наших, и не только наших, заложников изнасиловали в зад сопровождающие их наёмники. – закончил издевательство утиемец.

– Да нужен мне зад его как быку лопата! Больше изнасиловать по дороге, как будто, некого. Потаскухи на дороге встречаются чаще, чем деревья на обочине, только сопротивляются они как-то вяло.

– Вот и будешь насиловать потаскух или деревья. Это я тебе так, в качестве дружеского напоминания говорю. Вопросы есть?

Вопросов больше не оказалось и утиемский заложник перешёл под новую сопровождающую охрану. Чимвог осмотрел ещё не надевшего штаны юношу со всех сторон, фыркнул и занялся придумыванием его прикрытия во время путешествия. Не ударяясь в глубокие раздумья и не строя далеко идущих догадок он остановился на самом первом.

Два никаонских наёмника везли теперь утиемского заложника под видом сопровождения торговца для заключения важной сделки. Само собой разумеется, что на заключение сделки люди приходят не с деньгами, золотом или товаром, а с бумагами, поэтому ничего ценного никто не везёт. Вся ответственность за доставку государственной важности заложника в целости и сохранности лежала теперь на двух головорезах небольшого ума, зато крепкого телосложения.

Путешествие пришлось вести по суше вопреки предпочтительному переходу по морю потому, что с попутным ветром не сложилось, а попасть в бурю и пойти на дно ни в чьи в намерения не входило. К тому же по суше часто получалось даже быстрее, чем при встречном ветре по морю. Зато на суше опасностей было в разы больше и грязи тоже.

Вообще, отправь Утием своего заложника в столицу Империи не по суше, а морем, то никакие другие сопровождающие не понадобились бы. Зачем потребовалось устраивать спешку и стремиться приехать в столицу на месяц раньше, чтобы успеть непонятно к чему, но вовремя, для Чимвога было загадкой. Но задумываться над загадками было не в обычае никаонских наёмников и он просто выполнял свою работу.

Ехать приходилось не по прямой, а, что называется, в обход. Всякая дорога петляла и короче от этого не становилась. Первую часть своего пути они проделали не в сторону столицы Империи, а почти поперёк. Только после поворота побережья удалось выйти на относительно для них прямой путь. Относительно потому, что в конце этого пути был не нужный им город, а пролив, через который надо было всем троим ещё переплыть, не потонуть и только потом оказаться у цели.

Путешествовать по морю, конечно, приятнее, чем по суше, хотя бы потому, что нет ни пыли, ни грязи, ни мух, ни слепней, ни комаров, ни прочей кусающей дряни, включая блох и клопов на постоялых дворах и придорожных ночлежках. Правда, во время слишком долгого пребывания в море была весьма вероятная возможность попасть в бурю или налететь на подводные камни и утонуть, но после месяца кормления с пристрастием всех видов кровососущих насекомых и глотания пыли в ежедневных переходах она уже не казалась такой пугающей.

* * *

Тинтаос, король Елмаденвинала, в полдень стоял на балконе своего дворца и смотрел на совместные упражнения в боевых искусствах во дворе своего старшего сына Дэанева с давно уже ставшим привычным взору короля и всех придворных Хоншедом. За неполный прошедший год после их возвращения из того путешествия Дэанев немного вырос и стал поувесистей, но тоже подросшему и ставшему немного шире в плечах своему другу Хоншеду всё равно уступал и часто бывал им бит нещадно. Ничего, завтра день занятий уже у Хоншеда с его учителями и тогда всё будет совершенно наоборот: до посинения избивать будут уже самого Хоншеда. К чести этого Хоншеда надо сказать, что учился он изо всех сил и даже падая от усталости, избитый до полусмерти всё равно упорно вставал и продолжал сражаться, пока уже окончательно обессилев не падал на землю, больше не в силах подняться.

Рядом толпились несколько приятелей Дэанева, те самые, которых он сам нашёл в своём путешествии год назад. Всем волей короля был дарован низший дворянский титул и все они очень им гордились. Ход был донельзя удачный – без него и Дэанева это дворянство не стоило почти ничего и так же легко и отбиралось, как давалось – было ради чего надрываться и смотреть за первым наследником в оба. Это вам не вечно бездельничающие королевские службы, которые если и можно в кои-то веки было заставить работать, то разве что под страхом жутких кар и направляя созидательной силой дубины королевского гнева.

Тинтаос размышлял о ближайшем и не очень далёком будущем. Наступают совсем, совсем непростые времена и к ним нужно подготовиться как надо. Нужно быть сильными, слабых обижают. А это значит, что надо устранить все слабые места в королевстве, какие только найдутся и как можно быстрее. Он вспомнил всех остальных своих детей. Надо найти новую жену помоложе и покрепче и завести ещё пять или, лучше, восемь детей, пока с Дэаневом не случилось чего не надо. Два раза чудо может и не повториться. Чудеса обычно не повторяются.

При воспоминании об остальных своих детях короля передёрнуло. Это же надо, чтобы из пятерых детей получился годным только один! А остальных куда ему девать? Это же не крестьянские дети – в речке или бочке не утопишь. Воспитание должно быть настолько жестоким, чтобы его переживали не все! И никакого нытья! Как бы ни хотелось.

Он вспомнил, как воспитывал или хотя бы пытался воспитывать по своим представлениям о воспитании наследников своих первых детей и попытался представить, сколько при этом наделал ошибок и сколько допустил упущений. Последним детям с воспитанием повезло гораздо больше, зато природа обделила их намного сильнее. Власть и положение иногда оказываются совершенно бесполезными, когда нужно просто взять и понятно объяснить или суметь по-хорошему договориться, а не жёстко требовать или строго приказывать. Управление только силой или строгими запретами ещё никогда никого ни до чего хорошего не довели. Строгость часто порождает ненависть.

Но всё это не касалось его детей – они выросли такими не потому, что их плохо или невнимательно воспитывали, а потому, что на них не действовало вообще никакое воспитание, никакими средствами, даже самыми действенными, которые ни разу не подействовали ни на кого, за исключением его любимого Дэанева, который и был первым ребёнком, и получился лучше всех остальных детей, вместе взятых. Теперь всё благополучие королевства держалось всего на двух людях: на нем и его старшем сыне, а остальные дети были ни на что не годны. Разве что, средний сын ещё сможет взяться за ум, если выпустит из рук очередную грудастую и задастую девку. Самое любопытное, что ни одна из них ещё ничем его ни разу не заразила и это при том, что у него их были десятки, если не сотни. Заговорённый он что ли?

Теперь для того, чтобы сделать то, что в любом королевстве любой крестьянин или горожанин может сделать за один день и без больших усилий, ему предстоит совершить подвиг и с большим трудом и ужасными мучениями найти себе новую жену. При этом надо постараться, чтобы следующая жена не оказалась хуже первой и не начала ему ни с того, ни с сего рожать одного урода за другим всю оставшуюся жизнь. Впрочем, это уже мало чем испортит нынешнее положение, за исключением того что хороших наследников не прибавится. И это ещё одна проблема, причём большая, как будто и без неё мало других проблем у него и в его королевстве. Хотя… Проблемы никогда не заканчиваются. Просто между проблемами бывает иногда перерыв.

Дэанев уже выбился из сил и заканчивал занятия. Через некоторое время он уже отмытый и переодетый стоял рядом с отцом, а следом за ним подошёл и вечно чем-то недовольный Хоншед. В сборе были уже почти все, кроме Шинхара и ещё нескольких участников совета.

Ещё немного промурыжив собравшихся появился и сам Шинхар со всеми оставшимися членами совета. Теперь, когда все в сборе, можно было заняться и вопросами женитьбы, которая стала уже совершенно необходимой. Но если бы всё было так просто, как взять и напрямую предложить главам всем известных государств, заключить брак с кем-нибудь из их многочисленных детей или родственников ради укрепления межгосударственных отношений, то весь вопрос его женитьбы не стоил бы и потраченной на переписку бумаги.

На самом деле всё было гораздо хуже: Объединенные Королевства и так были в каком-то смысле как одно единое королевство и в них искать себе жену для укрепления межгосударственных отношений было настолько же бессмысленно, как, например, пытаться заключить мир с любым из своих советников. А, значит, жениться надо на ком-то не из Объединённых Королевств, то есть или на ком-то из многочисленных Независимых Государств, или того хуже – из Империи.

При упоминании печально известной Империи короля передёрнуло и перекосило. Конечно, почти все женщины – дуры, но выбирать или дуру не из Империи, или подлую, хитрую, жестокую, злопамятную и всегда готовую предать подлюку из Империи – выбор не из лёгких. А выбирать было надо и, скорее всего, именно в пользу Империи. Опять Империя! Будь прокляты свадьбы! Да здравствуют похороны!

Итак, Независимые Государства могли в худшем случае подсунуть ему, разве что, дуру. Если поубивать всех дур, то женского населения почти не останется! Но заключив брак с женщиной из одного из Независимых Государств можно улучшить или хотя бы закрепить хорошие отношения только с этим государством, а не с другими. Да, теперь ему остаётся только Империя, но и она состоит из множества царств, которые управляются одним императором. Жениться на сестре или дочери аж самого императора, конечно, лучше всего, но шансы такой крупной удачи невелики. Впрочем, для начала сойдёт и такая попытка.

В таких раздумьях они расселись на совещании. В отличии от прочих многих похожих совещаний это начиналось тихо и почти молча. У дальнего угла стола сидел угрюмый Хоншед и мрачно переводил свой взгляд между королём и Шинхаром, которого недолюбливал, даже сам толком не зная за что, видимо за хитрость и коварство. Не дожидаясь, пока все соберутся с мыслями король начал первым.

– У меня из пяти своих, как я надеюсь, детей есть полтора наследника, включая тебя, Нэв. И это всё, что у меня есть. В прошлый раз ты чудом уцелел, и то благодаря Хоншеду, но второй раз чуда может и не произойти. Мои обязанности перед государством обязывают меня жениться второй раз и попытаться завести ещё несколько пригодных для управления государством наследников, таких, например, как ты.

– Я не против. – начал было Нэв.

– Твоё мнение в этом вопросе ничего не значит. И не вздумай мне тут обижаться или устраивать представления с разбиванием головы об стол, как ты делал в раннем детстве. По соображениям безопасности я не могу никому доверять и никто из вас, здесь собравшихся, не узнает, на ком я остановлю свой выбор. Но Шинхар начнёт разведку сразу во всех Независимых Государствах и в царствах Империи тоже. Сейчас у меня слишком открытое положение и мне нужно, чтобы враги под видом новой жены не подсунули мне новую проблему государственного значения – падла всегда найдётся. Надо помнить об этом!

Совещание продолжилось ещё какое-то недолгое время, пока Шинхар и его подчинённые получали нужные указания. После завершения совещания король подозвал Дэанева с Хоншедом и отправился с ними обсудить своё решение жениться во второй раз.

– С играми покончено. – начал он, когда они отошли на достаточное расстояние и уже никто не мог их подслушать. – А теперь мы обсудим самое главное и самое важное. Моя новая жена может стать нашим самым настоящим бедствием, причём даже не идущим ни в какое сравнение с тобой, Хоншед, пока ты ещё разбойничал и творил всякие непотребства по всем королевствам. Тебе, Дэанев, грозит вообще, при неблагоприятном исходе, быть убитым, причём не одному, а вместе со всеми твоими друзьями, включая Хоншеда и не считая родственников. Вы понимаете серьёзность положения или мне надо что-то пояснить?

Дэанев и Хоншед молчали глядя на короля, который продолжал.

– Ты, Нэв, остаёшься дома и будешь у всех на виду продолжать со своими друзьями заниматься тем, чем занимался и раньше. Ты, Шод, отправляешься в столицу Империи с моим личным поручением. Я хорошо знаю, что ты сделаешь всё возможное ради Нэва, а в остальных своих подданных я совершенно не уверен. Постарайся меня не подвести – мы оба слишком хорошо знаем последствия провала. Для всех остальных я объявлю, а Нэв при случае подтвердит, что ты отправился в Империю помогать вести там разведку Шинхару.

Ты будешь находиться в совсем не дружественной Империи, среди совсем не дружественных людей и по моим указаниям будешь следить и присматривать за человеком Шинхара. На самом же деле ты будешь сам вести всю разведку и действовать по обстоятельствам на своё собственное усмотрение. Я сам достоверно знаю, что в Империи творятся очень странные и страшные вещи. Выясни всё, что сможешь и сделай всё, что сумеешь. Договоритесь все между собой обо всём остальном сами. Нэв, ты помнишь, что может случиться, если Шод не справится, и своего друга ты можешь больше никогда не увидеть, если он вообще останется жив. Но другого выбора у нас нет.

– Я всё понял. – серьёзно ответил Дэаэв. – Я всё сделаю.

Дальше они шли уже почти молча, обсуждая только самые важные вопросы предстоящего далёкого и опасного путешествия Хоншеда по самым глубинам Империи. Чтобы ничего случайно не забыть, решили собраться втроём ещё раз. Правда, самого Хоншеда предстоящее через несколько дней на другой конец света путешествие не очень-то волновало – он уже предвкушал удовольствие от новых впечатлений от ни разу им не виданных мест и предстоящих ему там великих подвигах и свершениях. Дэанев, наоборот, был угрюм и серьёзен. Он рылся в глубинах своей памяти, чтобы не упустить ничего важного.

Дэанев замечательно помнил своё недавнее детство. Он достаточно хорошо помнил, как примерно два года назад, незадолго до встречи с Хоншедом, он верещал и катался по каменному полу дворца, а потом обнимал Эмвига, уже закатившего глаза и плевавшегося кровью то ли от того, что разгрыз язык, то ли от того, что яд разъел ему рот.

Что сказал тогда его отец? «Проклятая детская привязанность! Мой сын привязывается к простой прислуге больше, чем к родным братьям и сёстрам! Будь проклят тот день, когда я взял этого пробовальщика!» И всё. Дэанев не забыл ничего. Кроме того, Эмвига, были и другие ребята, которые тоже погибли, но с Эмвигом он успел подружиться.

Дэанева всегда удивляло это странное правило пробовать все блюда перед едой кем-то посторонним. Ой, как трудно сейчас отравить кого-нибудь! Я прямо сейчас описаюсь от смеха! А чем только не травили! Даже перечислять устанешь! Все более-менее серьёзные отравители в своей работе пользовались медленными и самыми медленными ядами с очень длительными сроками действия, от которых жертвы подыхали через месяцы, а то и через годы. Но не мгновенно!

Чтобы отравить кого-либо быстродействующим ядом, надо самому быть или смертником или дураком. С другой стороны – если так рассуждать и не пробовать, то убийца тоже решит, что никто не проверит и попробует отравить придворного. Сколько раз Дэанев ни думал над этим противоречием, столько не мог найти ответа. Для себя он решил, что если попытаться отравить всё же могут и так и так, то необходимо противодействовать отравителям всё равно, раз иначе непонятно.

Самое печальное было то, что несмотря на все принимаемые меры предосторожности, попытки отравить во дворце то одного, то другого придворного, а то и самого короля всё равно продолжались. А его еду давали попробовать в основном ровесникам, которых было в избытке, благо в столице не было недостатка в голодных подростках.