Джунгли Блефуску. Том 2. Джонни Кишки Наружу

– Он убил её газетой, как муху!

– Галетой! Галетой из советской столовой!

– Да, я видел подобный фильм! Там был тип, очень похожий на Мичурина из старого советского фильма. Такой же непередаваемый педерастический голосок, над которым тогда все местные вожди, я уверен, потешались, смехотворные руки, которые он не знает, куда засунуть, крутит ими, как пропеллером, в общем – страшное зрелище! Не дай господи увидеть! Армериканцы раз десять богаче нас, но недалеко ушли! Правда у них свиноподобные толстяки! Помнишь тот фильм, в котором два брата с топорами за пионерками на острове бегали?

– Ну, пока!

– Фрич! Успокойся! У тебя такой вид, как будто ты хочешь отрезать себе ухо!

– Как Ван Гог?

– Как Ван Гог!

– Почему это ты меня гогом называешь?

– Только ему можно! Он был талант!

– Кто такой Ван Гога и почему ты говоришь об ушах?

– Это был непризнанный великий художник, натуральный голландец, который от отчаянья и тоски отрезал своё ухо и послал его своей любимой!

– Ведьме?

– Хуже! Простой женщине!

– Зачем он послал ей ухо? Он был так беден, что у него ничего кроме своих ушей не было?

– Он был богат духовно!

– Да! Тут не поспоришь! Для того, чтобы у этих сук стать известным, надо сначала сдохнуть! Вот когда художник гарантированно сдох и поэтому безопасен, вот тогда они готовы что-то сказать якобы умное, вот тогда они якобы заплачут, но это всё ….., потому что на самом деле они не заплачут, а просто вид сделают, что заплакали. Вид-то они сделают, что им великого художника жалко, а в душе они скорее всего засмеются, как бараны на новые ворота, соловьиными колокольчиками! Знаю я этих друзей! Палец в рот не клади! Отрежут!

Фрич сидел теперь под фигой и гадил.

Купидонов! Хватит гадить!

– Ты тут чем занимаешься? – спросил я, -Гадишь?

(Сам не знаю иногда, что говорю! Вижу всё, а не спросить не могу! Интеллигентность мешает! И слону понятно, что он тут не исповедуется Римскому Папе!)

– Снимаю фильм о художниках! – ответил он, кряхтя и стеная, – Это призвание! А гадить – это хобби! Твоё!

– Фильм о художниках! В такой позе? Впервые вижу режиссёра, снимающего фильм о художниках раком!

– Ничего удивительного! Ракурс, ракурс и ещё раз ракурс! Ракурс – бог перспективы!

– Подожди, дай записать перл в кондуит! И как фильм называется?

– «Воинственный горбун»!

– Ха-ха-ха! Похож! Не откажешь! Тоже мне человек будущего! Поезд гороху! Фильм снимает! Ха! Напердит, а после обвиняет партию и правительство! Кстати, есть творческая идея, говорят апостол Павел тоже был горбуном! Завидный жених, нечего сказать! Тут везде завидные женихи и невесты! Кривые, косые, глупые, бедные, Глистиане, маргинальные, кошатницы, жертвы наводнений, синие чулки, учительницы! Цвет нации и соль земли! Чистильщиков туалетов забыл!

– Придёт время, когда в целях общественной безопасности и духовного здоровья нации Глистианская агитация будет запрещена, как преступная!

– Что же делать с кучами ненормальных, которые в это не просто верят, но и готовы положить за это твою жизнь?

– Не знаю!

– И я тоже не знаю!

– Один император жил однажды в тринадцатом веке до новой эры! Этот император коллекционирова яды, и надо сказать, что к концу жизни у него была лучшая в Европе коллекция их! Он мог отравить одним махом либо войско в семьсот тысяч человек с конями. Конюшими и подпасками, либо триста слонов во всей сбруе с одалисками и персом! Или полмиллиона девственниц с козочками на руках!

– А сбруя тут причём? Какая разница, как травить слонов, со сбруей или без?

– Вот для Отона разница была! Ты потому такой бедный, что для тебя нет никакой разницы, как кого травить! А умные люди разбирались уже давным давно!

– Нет, я не согласен! – сказал горбун

– Надо быть философом! Я работал в парижскои колумбарии…

– Клоунессой, я полагаю!

– Клоуном! Чёрным клоуном! Клоуном-убийцей! Клоуном-людоедом!

– Каков молодец!

Фрич сидел под фигой и гадил.

– Ты тут чем занимаешься? – спросил я.

(Сам не знаю иногда, что говорю! Вижу всё, а не спросить не могу! Интеллигентность мешает! И слону понятно, что он тут не исповедуется!)

– Снимаю фильм о художниках! – говорит он, кряхтя и стеная.

– В такой позе? Впервые вижу режиссёра, снимающего фильм о художниках раком!

– Ничего удивительного! Ракурс, ракурс и ещё раз ракурс!

– И как называется?

– «Воинственный горбун»

– Ха-ха-ха! Похож! Не откажешь! Тоже мне человек будущего! Поезд гороху! Фильм снимает! Ха! Напердит, а после обвиняет партию и правительство! Кстати, есть творческая идея, говорят апостол Павел тоже был горбуном! Завидный жених, нечего сказать! Тут везде завидные женихи и невесты! Кривые, косые, глупые, бедные, Глистиане, маргинальные, кошатницы, синие чулки, учительницы! Цвет нации и соль земли! Чистильщиков туалетов забыл!

Если бы я писал романы, написал бы один, самый короткий. Он состоял бы из одного слова: «Суки!» И все бы попадали на колени, так я был бы прав!

– Это что? – спрашиваю, – Что ты ешь?

– Печенье!