Джунгли Блефуску. Том 2. Джонни Кишки Наружу

Наши взгляды были идентичны.

– Я не могу радоваться этому ограблению, – говорю, -ибо очень отличаюсь от моих родственников, поневоле отдавших жизнь за такую родину! Больше родины, которая не любила нас, а любила наши деньги, я люблю деньги! А родину, лишившей нас денег, я ненавижу! И это божественный и неповторимыймиг, ибо раньше я должен был это скрывать, а теперь обязан озвучить!

– Это софизм?

– Это истина!

– Пшли!

Что он говорит! В прошлый раз, когда фараоны набежали, я сам обосрался, а он говорит, что приказал мне! Я сам себе хозяин!

Мы не успели отойти и десячти метров по тропинке, как заметили грузную фигуру, шедшую нам навстресу.

Увидев Фараона с двухголовой ящерицей на лычке, Ральф вежливо сказал:

– Ваша двуличность! Разрешите обратиться!

Но тот был так пьян, что прошёл сквозь нас, не заметив никаких препятствий.

Глава 15

Бунгала Бангала Била

Вход в бунгало был такой низкий, что голову можно было по три раза на брата разбить. Они наверняка строили не для себя, чтобы тут жить, а для каких-то долбаных гномов из «Белоснежки и Семи Гномов». Или карликов из цирка Шапито «Бэд Бэдли». Знаете, Ворчун, Пачкун, Серун, Драчун, Бздун, Щипун и Пиздун – я их хорошо ещё со школы запомнил! Весёлые драчуны-пачкуны! Или для японских камикадзе, которые завтра отправляются в последний бой и которым поэтому по фигу, где спать в последний раз! Но мне то было это не по игу, я собирался ещё пошестить и на этом свете! Мне и тут неплохо!

Я пригнулся и почти вполз вслед за этими типами. Внутри царила такая кромешная тьма, как у дьявола в заднице, только в углу одиноким угольком коптил эдакий неприметный ленинский ночничок – масляная такая штучка. Самого Ленина почему-то не было, должно быть лыко пошёл чесать! На столе вместо скатерти лежал замызганный треколор, спи… ный с фасада городской ратуши. Больше ничего не было, кроме замусоленной колоды карт.

Большая аллюминиевая кастрюля, такая закопчённая, будто на ней много веков подряд коптили католических святых, была украшением всего домохозяйства.

– Ну, братан Мокроштан, располагайся с комфортом! – сказал длинный.

Я видел только его сутулый профиль. Святая простота!

– Где?

– Вот здесь, под образами!

«И где ж тут твои образа? Тут хоть глаз коли – ничего не видно!» – подумал я.

– Ищи!

– Тут одна дьявольщина! Ничего не видно! – говорю.

Ответа не последовало. А потом все шуршании прекратились и я чую – никого в каптёрке нет, они куда-то подевались! Обиделись что ли? И тут они расхохотались и ощупью придвинулись к невидимому столу, на котором сами собой гремели флорентийские стаканы, и звякала бутыль. У них ещё стаканы были, буржуи чёртовы! Я за белых в армии Юденича колбасил, а они тут попивали пойло из флорентийского стекла! Ну ни …себе?! А изображали из себя утром лохматых псов-бессребреников! Врёте, буржуи! Не выйдет такое позорище! Не случится! Наш рабочий класс ещё возьмёт за вымя владычицу морей! Ужо! Аукнется вам!

– Товарищи! Давайте пошлём телеграмму Чемберлену? Кто за?

Так как работать уже не хотелось никому, то посылать телеграммы Чемберлену хотелось всем! И Машеньке тоже!

Выпили мы, конечно, на славу, и утром у меня, конечно, в голове церковные колокола гремели от их незабываемого пойла, но я не жаловался – дарёному коню в ж… не смотрят!

– Ну и где тут твой иконостас? Я только чью-то мерзкую рожу вижу! Светится передо мной фосфорическим светом, как блин! Кто это?

– Где мой нос?

«Что он там мнётся, как девственница в борделе? И это мой новый друг!

– Новому товаришу надо пообвыкнуться в неизведанной обстановке! – профессорским голосом сказал худышка.

Я их уже узнавать стал. Отличать по фиксам и пиратским повязкам на глазах!

Хорошо мне было. Река журчала, свистели в кронах загадочные зверьки, внебрачные дети Дарвина, должно быть, и где-то в несусветной дали раздавался крик неведомой птицы.

Я узнал, как называются эти откровения Биологии – крысобелками. Красивое название для крысы, которая мечтает стать белкой! Такое и у людей бывает! Вернее, правильно называть их альпийскими сонями, но все по старинке называют их крысобелками. Это вертлявые ночные мыши, по характеру совершеннейшие свиньи! Они маньяки. Ночью они бегают по крышам домов, шуршат, скребутся, гремят чем-то и не дают никому спать. А днём их никогда не видно, как будто они бояться попасться на глаза. Вероятно они созданы природой для того, чтобы никто не дремал в этом опасном мире, полном тайн и опасностей! Я не боюсь тавтологии! Я не литератор! Мне литература по …!

Я долго рисовал трахающуюся синичку и горластого соловья. Рисунок вышел довольно живой, хоть я этим уже несколько лет не занимался.

– Прекрасная пара! —сказал, заглянув мне через плечо какой-то носатый тип, похожий на свирепого янычара в период спаривания.

– Как Марта и Бусч!

– Как Муж и Парта!

– О них можно было бы снять прекрасный фильм. -О чём будет твой фильм?

– Об отношениях между людьми и полами!

Здравствуй,..ёвый, но всегда готовый к услугам родины молодой лейтенант Фрич! С празником тебе! Как у Фрича на менины испекли мы каравай!

«Какашка в золотой луже» Блокбастер. В главной роли Пат Букмейкер. Ты будешь исполнять проходную роль официанта!

– А ты?

– А я буду вышибалой Джимом!

– Неясная у тебя какая-то какашка, невыясненая! Назови просто «Какашка из Кентукки» Или «Катях в Миссури!» Можно «Навалить в Милуоки»! Я не против! Но не переусердствуй! Люди иного не поймут! Люди стремятся к счастью! Им не нужен негатив каждые пять минут!

– Идёт!

– Всуедолб Калюжный! Ты не хочешь выступать в цирке «Гигантские Лилипуты из Люка»?

– Нет, я уже заключил контракт с «Лягушками из Техаса»!

«Панчо Куч из Гамбурга»!

– Наши несчастья – продолжение нас самих! Как и счастье тоже!

«Назаретская Свинья и Сладкие Лепёшки из Кракова» – это будет наша первая программа!