На шипах

– Ты так красиво шепчешь, что начинает казаться, что вы сговоре. Я уже давно понял, что в команде крыса. А надежный свидетель указал именно на вас.

Мы с Кривоножко с ужасом переглянулись, не понимая, о каком свидетеле идет речь.

– Кто это сказал? Где он? Покажите его, пусть скажет это нам в лицо. Все это ложь. Мы даже вчера подрались. И это не первый раз.

– Подрались? Да так дерутся девчонки в постановочных порнофильмах. – Пегас раздался неуверенным смехом. Посеянное сомнение не давало уверенности, чтобы нажать на курок.

– Я не сдаю матчи! – Выкрикнул я. Накопившийся адреналин распирал настолько, что становилось все равно, что будет дальше. – Ну убей нас, если не веришь. Убей, как Суворова. Тебе же это сделать, как поссать сходить!

Раздался выстрел. В ушах зазвенело. Я жадно глотал воздух и, чуть шевеля губами, впервые в жизни читал молитву, в надежде что бог защитит.

– Хватит орать! – Сказал Пегас, убирая за пояс пистолет. – Надо подумать.

Минут пять он задумчиво расхаживал вокруг роллс-ройса. Держиморды стояли рядом и не спускали с нас глаз. Я смотрел на Кривоножко, как на героя. Кто бы мог подумать, что этот подлый человек способен на смелые поступки. А назвать иначе то, что он сейчас сделал, у меня не поворачивался язык.

– Ладно, живите! – Снисходительно сказал Пегас.

Грязные и униженные, с разбитыми лицами, но все-таки живые, мы молча сидели в машине. Черный роллс-ройс снова мчал в неизвестном направлении. Всю дорогу мы тупо смотрели в пол. Пегас что-то говорил, пытаясь нас ободрить, но его слова плохо воспринимались на слух. Пережив второе рождение, нам просто хотелось молчать.

На улице давно стемнело и лишь свет фар, пробивал дорогу сквозь густой лес. Мотор заглох у небольшого бревенчатого дома.

– Выходи! – Закричал Пегас, доставая пистолет.

В окне дома загорелся свет. Дверь заскрипела и на улицу, с неотесанной бородой, выбрался отец Тихон.

– Иуды, говоришь? – Разъяренный Пегас без церемоний схватил священника за ухо. – Матчи сдают? Дьяволу душу продали?

– Да, иуды. – Ответил Тихон, невзирая на боль. Пегас отпустил ухо и ударил кулаком в живот. Тихон согнулся, задыхаясь от боли.

– Еще раз спрашиваю! Они сдают матчи? – Он указал на нас. Увидев это, мы опустили глаза, не в силах наблюдать за насилием.

– Да! – Стоял на своем Тихон.

– Я же тебя и убить могу. – Пегас прижал пистолет к его бороде.

– Грех на душу возьмешь. А я от своих слов не отступлю. Они демоны, иуды!

Пегас совсем растерялся. Он смотрел на всех нас и метал молнии, чувствуя себя обманутым.

– Да как-то не складывается твоя история, батюшка.

Рукоять пистолета вонзиласьв висок. Тихон рухнул на крыльцо, забрызгав его кровью. Попытался встать и снова упал. Пополз по доскам, пальцами собирая занозы.

– Я от своих слов не отступлюсь. – Бормотал он. – И до меня и после отдавали жизни великомученики во имя веры, правды и бога.»

Взбешенный Пегас ухватился за брусок и принялся молотить его кулаками, пока не содрал их до крови. Полностью потеряв контроль над ситуацией, он не знал, что делать дальше. И Тихон и мы говорили разные вещи, но правда была только одна. Ощущая себя идиотом,Пегас готовился к крайним мерам. Палец на курке задрожал, а дуло начало искать цель.

Я, Кривоножко и отец Тихон словно в унисон читали одну и туже молитву, понимая, что прямо сейчас жизнь может подойти к концу.

– Ладно! – Воскликнул Пегас и ворвался в дом. Мы продолжали молиться, искоса поглядывая на дверь, ожидая его пришествия. Вернувшись, он кинул Тихону толстенную книгу.

– Клянись на библии и перед богом, что ты говоришь правду. – Пегас силой затащил руку Тихона на обложку книги. – Клянись, тварь!

Тихон замер.

– Клянись или застрелю.

Отец Тихон заплакал, так и не дав ответа.

– Все понятно. – Сказал Пегас.

Он виновато посмотрел в нашу сторону. Было видно, что ему не по себе от случившегося.

– Немного перегнул, бывает. – Сказал он нам. – Свободны.

От дома Тихона до базы было не более пятнадцати минут ходьбы. Словно два зомби, мы плелись по дороге. Впервые я смотрел на него совершенно другими глазами. В отличии от футбольных дрязг, в вопросах жизни и смерти он вел себя героически. Даже не знаю, смог бы я также, окажись на его месте. Минувший день изменил всех нас. Впервые с детства я вновь обратился к богу и почувствовал, как хрупка жизнь. Стресс, унижение и холод лишь закалили нас.

Мы шли неспешно, чуть хромая. Как два солдата, вернувшихся с войны, познавшие цену жизни.

– Ты прости меня, если что. – Виновато сказал он. – Я, порой, и правда веду себя как мудак. Но это не со зла. Это такая защита что ли. Ничего не могу с собой поделать. Как вспомню, так стыдно. Особенно за историю с бутсами.

– А с отравленным соком?

– Тут я не причем.

– Все мы не без греха. – Попытался пошутить я, намекая на отца Тихона. – В любом случае, спасибо тебе. Все-таки люди познаются в беде.

Наверное, впервые я пожал ему руку, понимая, что наши отношения никогда не будут прежними.

– Как думаешь? Зачем он это сделал? – Спросил Кривоножко.

– Ты про Тихона? А черт его знает.

Часть четвертая

Глава 1. Белый мерседес

Всю ночь я не смыкал глаз. Да и как тут спать, когда накануне перед глазами промчалась вся прошедшая жизнь. Вчерашний день был полон откровений. И дело здесь не только в том, что Пегас, Кривоножко и отец Тихон раскрылись с совершенно другой стороны. Но и в том, что стоя на коленях в сырой земле, я не просто почувствовал господа, а как минимум, лет на пять приблизил с ним встречу.

К утру я был совершенно опустошенным. Выжатый, как лимон, пропустил тренировку, сославшись на болезненное состояние. Нужно было собраться с мыслями и ничто не могло помочь в этом лучше свежего осеннего воздуха. Я бесцельно гулял по округе, и даже легкие заморозки не портили ощущений. Я чувствовал природу и радовался новому дню, понимая насколько прекрасна жизнь. Иногда, все-таки, полезно оказаться на грани гибели, чтобы понять ценность каждого дня, мгновения и вздоха. Я красочно ощущал жизнь, подобно тому, как выздоравливая после болезни, понимаешь, как здорово быть здоровым.

Засунув руки в карманы, я брел по проселочной дороге, ползущей как извилистая река сквозь гущи голых деревьев. Сзади послышался звук мотора. Черный роллс-ройс поравнялся со мной, плавно сопровождая некоторое время. За опущенным тонированным стеклом появилось улыбчивое лицо Пегаса.

– Снова в лес повезешь? – Спросил я с безразличным видом.

– Да ладно тебе. Ошибочка вышла. С кем не бывает? Считай, что отделался легким испугом. Проявил стойкость, показал себя. Я мириться приехал. Садись. Второй раз повторять не буду.

Садиться в машину я не хотел. Шрамы, оставленные на душе прошлой ночью, никуда не делись. Сердце колотило в сжатой от волнения груди, колени тряслись. Но отказывать ему я не решился.