Ататюрк: особое предназначение

Узнав о сарыкамышской катастрофе, Кемаль не удивился.

Ничего другого от человека, никогда не командовавшего даже батальоном, он не ожидал.

Война с мощной русской армией даже отдаленно не напоминала похода на Порту и требовала не только энтузиазма и смелости, но прежде всего выдержки и знаний.

Да и Кавказ с его жестокой зимой мало чем напоминал собою знойную Триполитанию с ленивыми итальянцами и брошенный болгарами на произвол судьбы Эдирне.

Испытывал ли он вполне закономерную радость человека в его положении?

Думается, вряд ли.

Скорее досаду.

Ведь на Кавказе погибли отборные турецкие войска, и положение на фронте осложнилось до предела.

Он завалил военное министерство телеграммами и каждый раз натыкался на все ту же глухую стену.

И тогда он решил самовольно покинуть болгарскую столицу.

А что ему еще оставалось?

Все его просьбы направить его в действующую армию повисали в воздухе, а сидеть и ждать у моря погоды, в то время как его братья по оружию проливали кровь, у него уже не было сил.

Да и не хотел он больше никуда опаздывать.

Однажды он уже опоздал, и хорошо знал цену этим опозданиям.

Но в ту самую минуту, когда он уже начал укладывать чемоданы, из столицы пришла столь долгожданная телеграмма с приказом явиться в военное министерство!

И надо ли говорить, с какой радостью Кемаль поспешил в Стамбул.

Еще бы ему не радоваться!

Стоявшая перед ним глухая стена была пробита, и у него наконец-то появилась блестящая возможность заявить о себе уже по-настоящему…

Глава X

Первым, с кем встретился Кемаль в военном министерстве, был сам Энвер.

Главнокомандующий был явно не в своей тарелке.

– Вы выглядите усталым! – невольно вырвалось Кемаля.

– Ничего особенного! – поморщился Энвер.

– Как дела на фронтах? – поинтересовался Кемаль.

– Воюем! – последовал краткий ответ.

Энвер был явно не расположен продолжать беседу и, сообщив Кемалю о его назначении командиром входившей в состав Пятой армии Девятнадцатой дивизии, распрощался с ним.

Кемаль поспешил на Галлиполийский полуостров, где находилась Пятая армия.

Как скоро выяснилось, радовался он рано.

В штабе никто не слышал ни о какой Девятнадцатой дивизии, и только после долгих переговоров с Генеральным штабом выяснилось, что такую дивизию на самом деле собирались создать, но почему-то так и не создали.

Как видно, Энвер остался верен себе и в очередной раз решил проверить его нервы таким иезуитским способом.

Свое раздражение Кемаль сорвал на командующем армией, и на вопрос Лимана фон Сандерса, почему правители Болгарии не спешат вступать в войну, он и не подумал кривить душой.

– Только потому, – пожал он плечами, – что в Софии не верят в вашу победу!

– Ну а вы сами? – с нескрываемой иронией прищурился генерал.

– Я тоже! – последовал бесстрастный ответ. – И поражение на Марне является лучшим подтверждением моего неверия!

Фон Сандерс с изумлением смотрел на Кемаля и никак не мог понять, что скрывается за его римской прямотой: бравада или полное непонимание того, с кем он говорит.

Ведь именно от него зависела сейчас судьба этого наглого подполковника, и при желании он мог загнать его в какую-нибудь дыру, но мог и оставить в штабе, где у него было не так уж много офицеров с академическим образованием.

Он остановился на первом, и можно было понять разочарование Кемаля, когда, вместо обещанной ему Энвером дивизии, он получил всего-навсего полк.

Но обиды обидами, а жизнь продолжалась, и Кемаль поспешил в свой полк.

Стоял солнечный день, и блестевший словно клинок пролив медленно катил свои воды мимо повидавших исторические виды берегов.

Когда-то по ним проходили в Малую Азию отряды спешивших освободить Гроб Господень крестоносцев.

Отсюда переправлял в Европу свои войска Мехмед II.

Здесь располагался один из самых крупных невольничьих рынков, где торговали захваченными в полон запорожцами.

И вместе с Босфором эти самые Дарданеллы на протяжении многих веков являлись важными стратегическими пунктами, вокруг которых и по сей день крутилась не только европейская, но и мировая политика.

С незапамятных времен в зоне Проливов торговали и воевали.

Кемаль грустно усмехнулся: теперь придется повоевать на этих знаменитых берегах и ему, и кто знает, не запомнят ли они и его, как запомнили переплывавшего узкий пролив Байрона…

Кемаль снова хандрил.

Снова ракы, снова, сигареты и бессонные ночи.

И понять его было можно.

Его дивизия существовала скорее на бумаге, чем в реальности, он продолжал бездействовать, в то время как его родина в находилась смертельной опасности.

Под Сарыкамышем русские уничтожили Кавказскую армию, на Суэцком канале британские войска легко отразили наступление, возглавляемое Джемалем-пашой.