Ататюрк: особое предназначение

Появление турецкого офицера в столь экстравагантном одеянии произвело настоящий фурор, и польщенный вниманием Кемаль целый вечер рассказывал… о былых победах империи.

На маскараде он познакомился с дочерью военного министра генерала Ковачева Димитриной, и прелестная девушка не осталась равнодушной к ухаживаниям молодого офицера.

Кемаль стал посещать ее дом и, удачно сочетая приятное с полезным, завязывал знакомства с сильными мира сего и продолжал шлифовать свое воспитание.

И дошлифовал его до того, что сделал Димитрине предложение.

И хотя брак не состоялся, Димитрина долго не забывала стремительно вошедшего в ее жизнь турецкого офицера с такими удивительными голубыми глазами, менявшими свой цвет в зависимости от испытываемых им чувств.

В конце Первой мировой войны она собиралась встретиться с ним в Стамбуле, но события на фронте помешали ее визиту.

Вскоре Кемаль получил звание подполковника.

Конечно, он был доволен, но что значило это скромное звание по сравнению с генеральскими эполетами Энвера!

Так, пыль…

28 июня 1914 года в Сараеве раздался роковой выстрел.

В воздухе запахло порохом, и Кемаль внимательно следил за тем, что происходило в Стамбуле.

Он даже не сомневался в том, что Энвер сделает все возможное, чтобы втянуть страну в войну на стороне Германии.

Еще в Македонии Энвер общался с австрийскими офицерами, изучил немецкий язык и основы немецкого военного искусства.

Во время работы атташе в Берлине он стал убежденным германофилом, попав под чары прусского милитаризма с его «Дрессировкой и воспитанием».

Энвер уверовал в совершенство германской военной машины, его просто восхищала немецкая армия, ее дисциплина, уровень подготовки и вооружение.

Военный атташе с репутацией «Наполеона» не только пришелся ко двору кайзера, но и завел знакомства в высших военных кругах.

Именно тогда завязалась дружбы Энвера со знаменитыми немецкими генералами – Отто Лиманом фон Сандерсом, впоследствии главой германской военной миссии и генерал-инспектором турецкой армии, и Гансом фон Сектом, ставшим во время Первой мировой войны советником начальника турецкого генштаба, а затем главой штаба германских войск в Оттоманской империи.

Особую роль в стремлении Энвера выступить на стороне Германии сыграло согласие кайзера на создание Великого Турана.

Как мы помним, после 1908 года младотурки основной идеологией империи объявили османизма.

Вполне возможно, что в период «весны» младотурецкой революции ее лидерам на самом деле казалось возможным «равноправное единение» всех народов Османской империи.

Но эти надежды были разбиты практикой великодержавной деятельности младотурок.

После балканских войн младотурки, ввиду неудач с проповедью и насаждением османизма, заговорили о тюркизме.

И все же наиболее влиятельной оставалась идеология исламизма, сохранявшая свои мощные корни в исторических успехах ислама.

Доктрина исламизма, переходящая периодически в панисламизм, пригодилась младотуркам не только для сохранения власти Османского государства в регионах с немусульманским населением.

Когда стало ясно, что не помог и панисламизм, в младотурецких умах началась постепенная замена османизма на тюркизм и его пантюркистские крайности.

И Энвер горел страстным желанием объеденить под своим занменем все тюркские народности от Кавказа до Якутии.

Впрочем, Германия и без Энвера сделала бы все возможное, дабы втянуть империю в войну.

Да и зачем ей надо было вооружать и готовить османскую армию?

Восхождение Энвер-паши на вершину власти происходило параллельно усилению влияния Германии в Турции.

И усиливалось оно во многом благодаря именно его политике.

Надо сказать, что пангерманистские амбиции прусских милитаристов служили своего рода примером для младотурок.

А экспансионистские устремления германских генералов и стамбульских правителей создавали что-то вроде духовного родства между ними.

Добавим к этому общих врагов.

Германия поддерживала и использовала пантюркистские движения, считая их полезными для своей политики на Востоке.

В общем, дело шло к тесному союзу.

Почти сразу после назначения Энвера военным министром в Турцию прибыла военная миссия во главе с Лиман фон Сандерсом.

Став генеральным инспектором турецкой армии, Лиман фон Сандерс расставлял своих офицеров на ключевые позиции в армии.

В середине июля 1914 года между Энвером и германским послом Вангенхаймом начались конкретные переговоры о военном союзе.

1 августа 1914 года началась Первая мировая война.

Кемаль встретил это известие без особого энтузиазма, поскольку Энвер, как военный министр, стал почти единоличным правителем Турции.

С объявлением войны между Германией и странами Антанты Турция официально заявила о нейтралитете, однако Энвер уже договорился, что Турция поддержит Германию и Австро-Венгрию.

Кемаль догадался об этом в середине августа, когда в Софию прибыл Талаат и попытался уговорить болгар выступить в войне на стороне центральных держав и Османской империи.

Но, как и предсказывал Кемаль, все его уговоры ничем не кончились.

Болгария не спешила с вступлением в какой-нибудь военный блок.

Тем не менее, Талаат попросил Кемаля оказывать постоянное давление на болгарские политические и военные круги и постараться не только втянуть Болгарию в войну, но и добиться от ее правительства поставки оружия и боеприпасов для турецкой армии.

Это была невыполнимая задача, и обеспокоенный печальными перспективами Кемаль написал Энверу докладную.

После катастрофических поражений в Балканских войнах, убеждал он военного министра, Турция больше всех остальных нуждалась в мире и доведении военных реформ до конца.

А посему, писал он, надо не спешить с заключением каких-либо союзов, а внимательно наблюдать за развитием событий.

Кемаль вовсе не был убежден в безоговорочной победе Германии в будущей войне и считал, что в случае ее поражения Турция потеряет все.

Но если даже произойдет чудо и Германия победит, то Турции, предупреждал он, лучше не станет.