Млечные истории – I

– Если подкинете, то с вами. Меня дочка там где-то будет ждать. Видите ли, я не один прилетел в UN-Сити, вдвоём… вернее, втроём – ещё лабрадор.

– Замечательно! – генеральный секретарь хлопнул ладонями. – А мы с женой хотели успеть до церемонии по парку прогуляться. Так что примерно через полчаса нужно будет начинать выдвигаться.

– Отлично! – подтвердил Анант Батлер. – А если бы полетели, то это откуда?

– С сотого этажа. Там взлётно-посадочные площадки, – ответила девушка, улыбнулась, повернулась и ушла.

Совсем через короткое время послышалось знакомое шарканье.

– А я угадаю, кто молочка захотел! – Антонна, подойдя к столу, поставила высокий стакан перед интересным ей незнакомцем, что своей худосочностью возбуждал в чересчур заботливой душе страсть накормить его до отвала. Из фарфорового кувшина дополна налила молока в стакан.

– Спасибо, – оптимальнейшее из возможного, так как промолчать было нельзя и много говорить тоже не стоит. Учёный прекрасно понимал, что количество сказанных им сейчас слов в немалой степени увеличит количество слов в последующей ответной речи, и, видимо, этого не хотел.

– Так я оставлю кувшин, ещё попьёте. А то могу и ужин сготовить! – Антонна вновь расцвела сияющим лицом от одной только мысли.

– Нет! Нам скоро ехать, – прозвучал коллективный молниеносный ответ. Практически все втроём одномоментно произнесли одни и те же слова.

– Ужины у нас будут… – жена генерального секретаря хотела продолжить, сама не успев толком определиться, где, как и будет ли вообще сегодня какой-нибудь ужин, хотя бы даже имея в виду только себя и мужа.

– …поздние, – попытался было закончить за неё Анант Батлер.

– …и лёгкие, – добил фразу до конца генеральный секретарь.

– Ладно, как скажете, – сказала Антонна, неизменно оставаясь весёлой. Облагородила немножко стол, собрала ненужное, подвигала что-то из остающейся сервировки, кивнула головой и удалилась. А про шарканье можно уже и перестать упоминать.

– Мне снова кадры из фильмов на ум пришли, – усмехнулся Анант Батлер, решив озвучить небольшую думку, навеянную вторым пришествием Антонны. – Тоже видели, наверное… где кладут в некую микроволновку некое зёрнышко, и вдруг – бац! – вот вам утка по-пекински. Опять же от сказочников.

– А если без сказочников, не представляю, как могут выглядеть запасы провизии на тысячу лет, – в ответ заметил генеральный секретарь. – Это я, возвращаясь к нашему фильму. Чтоб на упаковке было написано «годно к употреблению до три тысячи двухсотого года». Разве такое может быть?

– Я пребываю в двойственных ощущениях, – женщина посмотрела на обоих мужчин. – В моих некоторых представлениях сегодня что-то занимательно-романтичное поменялось на грубовато-практичное.

– Мистер Батлер, давайте тогда завершим с режиссурой и продюсерством межзвёздных перелётов людей. Топчем романтику ранимым и дорогим. Между тем у нас реальный запуск вечером, и, по правде сказать, даже половины не спросил у вас из того, о чём хотелось поговорить. Ещё до обеда вопросов у меня было гораздо больше.

– А что случилось в обед? – полюбопытствовал учёный.

– Сон случился экстравагантный.

– Видите ли, мистер Батлер, – вступилась жена для проформы опять чуть выгородить супруга, – интенсивный график юбилейных мероприятий сказался сегодня после обеда. Только я вас второй раз попрошу, это между нами. Здесь, в комнате отдыха, на диване что-то там ему наснилось такого, что теперь я сама не совсем его узнаю. А, муж?! Ничего секретного? Для любых ушей?

– Абсолютно для любых. Я бы даже рекомендовал к прослушиванию. А если бы кто-нибудь снял по моему сну видеоролик, то и к просмотру тоже рекомендовал бы, – ответил генеральный секретарь, с актёрской многозначительностью откинувшись на спинку кресла и соединив подушечки одноимённых пальцев обеих рук. – Сон, отличающийся эксцентричностью тематики и с интригующей фабулой. Соглашусь, с обеда я стал проще на всё смотреть. Может, пройдёт.

– Хм… интересно.

– Давай рассказывай тогда уже! Что там происходило? Какую фабулу я тебе обломала?

– Я во сне был устроителем Кембрийского взрыва здесь, на Земле.

– Ни много ни мало?! – перед тем Анант Батлер присвистнул с высоко поднявшейся левой бровью.

Жена пока не смогла что-нибудь выразить. Ожидала чего-то другого, а тут – не пойми что.

– Да. Представьте себе. Сам ошарашен.

И генеральный секретарь рассказал свой сон в несколько усечённой форме, но местами не исключая мелких подробностей и уложившись приблизительно в десять минут.

…

– У фантазёрного отдела в твоей голове повышенная производительность, – отреагировала теперь жена.

– Никогда на него не жаловался.

– Я что-то читала о Кембрийском взрыве. Это когда произошёл резкий скачок всего живого. Но как-то у тебя подозрительно во сне. Совсем без женского пола обошлось?

– Дорогая, ну какие женщины в самом начале эволюции!

Анант Батлер поперхнулся молоком.

– Там же крейсерский звездолёт на орбите, – тут женская интуиция, осознав безосновательность предыдущего упрёка, решила продолжить в шутливом русле. – Мужским составом прилетели?

В данный момент муж и жена, заискивающе улыбаясь, смотрели друг на друга прищуренными и поблёскивающими глазами. Оба играли в какую-то только им ведомую игру.

– А на базовом звездолёте я и не бывал. Мне только картинки оттуда рисовались. Сон начинался, когда я из челнока вылез. Всё, что подразумевается до этого, приснилось как уже свершившееся.

– Это вам сегодняшний запуск навеял, – прокашлявшись от молока, напомнил о себе Анант Батлер.

– Конечно он. Но много чего невесть откуда взялось. О чём никогда и не задумывался. Кто-нибудь хоть раз слышал слово «эндогравитация»?

Оба собеседника отрицательно помотали головами.

– И я не слышал! И не придумывал я его. Оно само впервые употребилось в моём сне! Там, где я виртуальный и сам себе не принадлежу! Как такое может быть? Уму непостижимо. Разве мой мозг ещё на кого-то работает? А знали бы вы, каких страхов мне пришлось натерпеться, когда сзади по плечу похлопали.

– Вот так и заканчиваются атеизмы, – подметил учёный.

– Мой атеизм… он, конечно же, атеизм, но настолько своеобразный, что я для себя его даже этим словом не называю, – улыбнулся генеральный секретарь. Потом, шлёпнув ладонями по своим коленям, предложил: – Ну что, будем собираться? Встречаемся у лифта через десять минут?.. Опять эти «десять минут», весь день меня сегодня преследуют.

Спустя немногим более десяти минут собрались в холле. Генеральный секретарь, переодевшийся в другой костюм, белел новой рубашкой и зубами в экономно освещённом помещении. В руках держал папку-чехол с планшетом внутри. Его жена добавила на себя элегантный предмет верхней одежды, соответствующий вечерним прогулкам в конце октября. Седовласый учёный своим внешним видом, с каким сюда пришёл, не изменился.

Двери лифта открылись.

Попрощались с миловидной девушкой… и с неожиданно выглянувшей из дальней двери Антонной. Зашли в просторную кабину, где противоположная дверям сторона была прозрачной, тонированной, выпуклой наружу.

Если смотреть со двора здания, лифты кажутся разноцветными каплями, бегающими по цилиндрической стене вверх-вниз. Персонально закреплённый за резиденцией главы ООН лифт по цвету был похож на каплю колы (а кому и коньяка), зависшую сейчас посреди стены и готовую прямолинейно скатиться к земле.

Генеральный секретарь вместе с нажатием кнопки вернул прерванную на террасе беседу:

– Пока переодевался, вообразилось мимоходом. Интересно, если бы не Кембрийский взрыв, на какой стадии сегодня находилась бы история всего живого на Земле?

– Если б ты его не устроил, тут бы дело и до динозавров ещё не дошло, – с благосклонной интонацией посмеялась жена и что-то поправила у мужа на голове.