Шурави, или Моя война

Нина Константиновна подняла трубку телефона и стала звонить начальнику отдела кадров. На другом конце провода никто не отвечал.

– Вот что, Виктор Николаевич, ты пока походи по участкам, посмотри, а я здесь попробую урегулировать этот вопрос.

Виктор встал со стула и молча, вышел за дверь кабинета.

***

Абрамов прошелся по всем участкам цеха. Рабочие узнавали его, здоровались, интересовались здоровьем. В общем, все происходило так, словно не было года его отсутствия на работе. На участке покраски его окликнула распределитель работ.

– Виктор Николаевич, вас просят зайти к начальнику цеха.

С надеждой на все хорошее Абрамов толкнул дверь и вошел в кабинет начальника цеха.

– Вот видишь, Виктор Николаевич, я только что переговорила с начальником отдела кадров. У меня есть должность мастера на гальваническом участке. Если она тебя устроит, то можешь приступать к работе хоть завтра, ну, а если нет, то на нет и суда нет.

«Как все быстро меняется в этом мире, – подумал Виктор, – буквально сорок минут назад эта должность была свободна, а теперь уже нет».

– Чего задумался? Ведь ты по специальности инженер-гальваник. Лучше тебя никто не знает этого дела.

«Да, не знает, но, тем не менее, вы с дипломом среднего специального образования по специальности валяльно-войлочного производства руководите этим цехом. Воистину, пути Господни неисповедимы», – подумал Абрамов.

Она внимательно следила за его глазами.

«Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты работал у меня. Мне бунтари не нужны. Или ты согласишься с этой должностью, или ищи себе другую работу», – молча, говорили глаза Нины Константиновны.

– Хорошо, я согласен, – произнес Виктор, – где-то все равно работать надо.

– Примешь участок у Губайдуллиной. Приходи завтра к восьми, я тебя представлю коллективу.

– Договорились.

На следующий день в восемь часов Абрамов уже находился на своем рабочем месте. Сам участок был небольшим, но чуть ли не полностью забитым ваннами с электролитами. Кругом: сырость и запах кислотных и щелочных растворов. Женщины в длинных резиновых фартуках и сапогах, словно тени прошлого, мелькали между ванными.

«Да, нелегка женская доля, – подумал он, – весь мир уже давно механизировал все эти процессы, лишь у нас в государстве все осталось по-старому, вся гальваника держится на хрупких женских плечах».

– Ну что, осмотрелся? – услышал он голос у себя за спиной.

Абрамов обернулся и увидел начальника цеха, рядом с которой стоял молодой симпатичный парень, чуть моложе его.

– Вот, познакомься, это мой заместитель, Соколов Евгений Иванович, – произнесла Нина Константиновна и почему-то улыбнулась.

Виктор, молча, протянул ему руку для рукопожатия. Рука Соколова была мягкой и немного влажной от волнения. Рукопожатие было вялым и, как показалось Виктору, несколько брезгливым.

Абрамов снова посмотрел на Соколова. Его светло-русые волосы были аккуратно пострижены и зачесаны назад, глаза, чем-то походили на рыбьи. Он был одет в элегантный черный костюм и белую сорочку.

Заметив его пристальный взгляд, Соколов отвернулся и, достав из кармана дорогие сигареты, закурил.

Виктор быстро собрал рабочих в центре участка. Нина Константиновна представила его и, развернувшись, направилась к выходу. Вслед за ней, словно маленький пудель, устремился и Соколов.

– Ну что, девчонки, начнем работать, – произнес Абрамов, провожая взглядом, выходящее с участка руководство цеха.

Женщины разошлись по местам и работа закипела.

***

Абрамов быстро втянулся в трудовую деятельность, и то, что раньше так волновало и тревожило его, стало постепенно уходить. Он все реже и реже видел войну во сне, прошлое иногда напоминало ему болью в позвоночнике. Интерес местного КГБ к его персоне постепенно затухал. Если первое время его каждую неделю вызывали на беседы, то теперь, встречи с представителями этого учреждения стали носить случайный характер.

Однажды в конце рабочего дня его вызвал к себе главный металлург завода. Сообщив об этом бригадиру, он направился к нему в кабинет, который находился в одном из административных зданий завода.

– Здравствуй, Абрамов, – поздоровался он с Виктором, – присаживайся.

Абрамов поздоровался и сел на стул.

– Насколько я знаю, ты закончил химико-технологический институт и являешься единственным специалистом-гальваником у нас на заводе. Наш завод собирается начать выпуск товаров народного потребления, в частности, ветровых щитков к различным типам мотоциклов. Весь крепеж ветрового щитка должен быть хромирован, конструкторы считают этот вид покрытия наиболее привлекательным для покупателей.

Главный специалист внимательно посмотрел на Виктора, который терялся в догадках, что хотел от него этот уже немолодой мужчина.

– Сейчас наши возможности крайне ограничены, нет площадей, чтобы разместить дополнительные производственные линии. Я хочу, чтобы ты, как специалист, подумал над этим вопросом и предоставил нам свое видение его решения.

– Хорошо. Я подумаю над этой проблемой.

Он всю неделю после работы заходил в техническую библиотеку и тщательно изучал техническую сторону этого необычного для него задания. Вскоре он убедился, что на имеющихся, на предприятии площадях, разместить подобные технологические линии практически невозможно. Поздно вечером Виктор позвонил своему однокашнику по институту и рассказал о поставленной перед ним задаче. Тот, недолго думая, предложил ему посетить военный завод в городе Коврове, где используется подобная технология. Через неделю Абрамов уже возвращался из командировки. В его саквояже лежали великолепные образцы будущего крепежа ветровых щитков. Но самым главным было то, что данное покрытие можно было наносить, добавив лишь одну ванну с электролитом на действующем участке его цеха. В тот же день Виктор доложил об этом главному металлургу. Получив добро, он заказал все необходимые химикаты, ванну и стал ждать, когда все это изготовят и доставят на завод.

Настал день, когда Виктор, волнуясь, опустил первые детали в раствор электролита. Ждать пришлось около двадцати минут. Он поднял из ванны детали и тщательно промыл их в проточной воде. Они сверкали хромом, переливаясь в ярком электрическом свете синеватым оттенком. Абрамов позвонил главному металлургу и доложил о положительных результатах. Через два часа представительная заводская комиссия, составленная из главных специалистов, заполнила его участок. Виктор при них повторил весь техпроцесс. Покрытые хромом детали он выложил на стол перед руководством. Они долго рассматривали их и единодушно признали его эксперимент вполне удачным.

– Молодец, Абрамов! – сказал главный металлург. – Я очень доволен твоей работой. Кстати, ты не хочешь перейти на работу ко мне в отдел?

– Спасибо за приглашение. Я еще поработаю здесь немного.

– Смотри, дело твое, – произнес он и, забрав образцы, вышел с участка.

***

В последнее время Абрамова начал преследовать навязчивый сон. Ему каждую ночь снилось, как будто он снова едет по той же дороге, смотрит по сторонам и видит яркую вспышку среди придорожных камней. На этом месте Виктор, как обычно, просыпался. Его сердце стучало так громко, что он невольно боялся разбудить этим стуком мать. Он пытался закрыть глаза, но ничего, кроме Афганистана, а вернее, кроме гор, больше не видел. Его память прокручивала, словно кино, картинку за картинкой: всю его прошлую афганскую жизнь. Абрамов видел смеющегося Марченко, грустные, полные слез глаза Татьяны, истекающего кровью Павлова и печальные глаза Лаврова.

Утром мать смотрела на Виктора и покачивала седой головой.

– Сынок, ты опять ночью кричал. Пойми, нельзя все время жить прошлым, – неожиданно произнесла она. – Тебе давно уже пора вернуться с этой войны и начать жить нормальной жизнью.

Виктор в ответ, как всегда, улыбался и кивал головой. Спорить с матерью было бесполезно, ведь она была права…

Абрамов быстро привел себя в порядок и отправился на работу. Работа стала единственной отдушиной в его жизни. Он приходил на работу раньше всех и уходил позже всех. Виктор постепенно перестал ходить в кафе, встречаться с друзьями.

– Виктор! – как-то обратился к нему знакомый из отдела главного металлурга. – Ты премию получил?

– Какую премию, Женя?

– Как, какую? Ты что, приказа по заводу не читал? Все получили премию: кто-то в сумме трех окладов, кто-то – двух. Даже твой начальник цеха и ее заместитель получили за новую внедренную технологическую линию, которую, насколько я знаю, привез из Коврова ты.