Кровь на колёсах

Алия мыла пол, когда услышала шум машины. «Муж вернулся», – решила она, торопливо завершая приборку.

Однако гости явились незваные – двое совершенно незнакомых мужчин.

– Здравствуй, хозяйка! – поздоровался один из них. – Где муж с постояльцем?

– Муж с утра уехал в город и должен вернуться с минуты на минуту, – ответила она как можно спокойнее.

– А где постоялец? – опять спросили её все тот же мужчина.

– Какой постоялец? – удивлённо переспросила женщина. – Нет никаких постояльцев, вы ошиблись!

– Мы редко ошибаемся, – грубо сказал тот, кто был постарше. – Я думал, мы с вами договоримся по-хорошему.

Он ударил женщину в лицо. Алия как подкошенная упала на вымытый пол и сильно ударилась головой о косяк двери. В глазах вспыхнул сноп искр, и она потеряла сознание. Очнулась оттого, что кто-то вылил ей на лицо грязную воду из ведра.

– Ты, сучка, скажешь, где он или мы убьём тебя вместе с твоим козлом, – прохрипел старший.

Она, придерживаясь за стену, медленно поднялась с пола. Из рассечённой губы текла солёная на вкус кровь. Она выплюнула вместе с кровью два передних зуба.

– Извините, но вы ошиблись адресом. У нас никогда не было постояльцев.

Мужчина прошёл в комнату и, отодвинув штору, посмотрел на улицу.

– Ты, наверно, не совсем понимаешь, о чём тебя спрашивают? Мне нужен ваш постоялец. Где он? Куда он уехал?

Она сидела на мокром полу и молчала. Она в какой-то момент была готова рассказать им о Ланге, но куда он уехал, она действительно не знала.

– Ильхам! ты давно был с бабой? – спросил пожилой второго. – Вас этим на зоне не сильно балуют?

Ильхам нервно засмеялся и направился к женщине:

– Вы правы, господин Хилый, на зоне баб нет, там одни мужики.

Бывший зэк схватил женщину за руку и потащил к кровати. Она попыталась вырваться из его цепких рук, но он сильно ударил её по лицу и швырнув на постель. Насильник навалился всем телом и стал срывать с неё одежду. Она попыталась закричать, но сильный удар в голову вновь помутил её сознание.

Наконец Ильхам встал с жертвы и натянул штаны. Алия лежала без движения, её разбитое в кровь лицо не выражало ни боли, ни мук. Она догадывалась, что жить ей осталось считанные минуты. Кроме смерти, ей не хотелось сейчас ничего.

– Ну что, сучка, теперь скажешь, куда выехал твой постоялец? Или позвать ещё мужиков? – опять начал допрос Хилый.

– Ничего я не знаю! – произнесла она разбитыми губами. – Убейте меня скорее, не мучьте!

– Видно, мы с тобой не договоримся, – устало выдохнул Хилый. – Ильхам, зови остальных, может, кто ещё захочет поиметь эту женщину.

Алия звериным чутьем загнанного существа почувствовала, как в дом входят другие мужчины.

– Вот вам баба, делайте с ней что хотите, – кивнул в её сторону Хилый и вышел на улицу.

Во дворе он достал папиросу, закурил и глубоко затянулся. Он закрыл глаза и насладился волной чудесной силы, разливающейся по телу. Кайф ударил в голову, руки и ноги приобрели лёгкость, а голова стала светлой, как в детстве. Он посмотрел на ночное небо, покрытое несметным количеством звёзд. «Что я скажу шефу? Ему мои оправдания не нужны, – испуганно думал он. – Ему нужен Немец, живой или мёртвый».

Хилый хорошо помнил разговор с шефом в универмаге, когда тот чуть слышно произнёс: «Это ты, Хилый, подогнал мне Измайлова и этого Немца. Это ты позволил ему зажать наши деньги. Две недели тебе, чтобы ты его нашёл! Он сам мне не нужен, мне нужны деньги! Кстати, Хилый, ты зачем рассказал Измайлову обо мне? Теперь, если он начнёт колоться, сдаст и тебя, и меня! Ты, наверное, не догадываешься, кто за мной стоит? Эти люди не прощают проколов. Они нашинкуют тебя, словно лук, и сварят из тебя плов! Ищи, Хилый, ищи! Если хочешь жить, ищи этого Немца!»

Неожиданно для самого себя, Хилый почувствовал, что этот голос сидит где-то внутри. Он схватился за голову и потряс её, словно дыню. Однако шёпот не пропадал, затаившись где-то среди нейронов головного мозга.

Донёсся еле слышный женский крик, который вернул его к реальности. Он обтёр лицо жёстким колючим снегом и повернулся на скрип двери. Из дома один за другим вышли трое мужчин, на ходу застёгивая куртки.

– Ну, как? – тихо спросил Хилый. – Что она вам рассказала?

– Упорная была, сучка, – пробурчал один из мужчин. – Всё молчала, пока я ей не выпустил кишки. Лишь после этого закричала.

– Теперь куда? – спросил второй.

– Давай на трассу, там сориентируемся, – скомандовал Хилый. – Нужно перехватить Акаева. Он наверняка знает, куда смотался Ланге.

Они сели в две «Нивы» и направились в сторону трассы.

– Не наследили? – поинтересовался Хилый у Ильхама.

– Да нет. Жук вроде бы всё прибрал, – ответил тот. – Он человек с опытом.

– Смотри, если проколешься, задавлю, как щенка.

Машины выехали на трассу и остановились. За спиной отъезжающих быстро расходилось пламя. Дом Акаевых горел быстро, и всем было абсолютно ясно, что к приезду пожарных от него останется только пепел. К первой машине подбежал Ильхам и, открыв дверь, передал приказ Хилого.

– Они далеко уехать не могли. Нам кажется, немец не пойдёт на железку, побоится. Ведь он в розыске, а там на всех столбах его фотография. Значит, рванёт куда-то дальше по трассе. Нужно разделиться, одни поедут в одну сторону, другие в другую.

– Хорошо. Давайте разделимся. Ты, Жук, в той машине. Нужно взять его живым.

– А что делать с Акаевым? – спросил он у Ильхама. – Если он, не дай бог, узнает, кто убил его жену и сжёг дом, он нам не простит!

– Под сплав его. Он нам не нужен. Это приказ Хилого. А сейчас погнали!

Включив ближний свет, машины разъехались в разные стороны и скрылись в тёмной степи.

* * *

Измайлов после очередного допроса, длившегося более трёх часов, был доставлен в камеру. Он лёг на топчан и затих, уткнувшись лицом в стенку. Тупо уставившись в неё, он пытался просчитать, кто мог его выдать. В случайность он почему-то не верил. Он перебирал в уме фамилии друзей и родственников, и всякий раз отбрасывал одну за другой. Как он ни старался, не мог вычислить предателя. «Мог ли сдать его Расих? Да нет, вряд ли. За всё время, что сбежал, он ни разу не пытался связаться с ним. Он просто исчез, спрятался от всех: и от милиции, и от своих. Нет, он сдать не мог. Он не знал, где я скрываюсь» – ещё будучи на воле, Измайлов слышал от знакомых, что его приятель сумел дать дёру из милиции. Подробностей он не знал, но, судя по всему, сбежать из камеры было практически невозможно.

Измайлов закрыл глаза, но сон не шёл. «Ну и волчара! – вдруг вспомнил он Абрамова. – Сразу видно, хорошо знает своё дело, умеет расставлять сети. А как говорит! Прямо как проповедник! Так и лезет в душу, любого выведет из себя».

Он вспомнил, как накануне вечером, во время допроса, Абрамов, словно бы случайно, завёл к себе в кабинет его беременную жену. Чего угодно можно было ждать от этого мента, но только не этого! «Да, умен ты, гражданин начальник. Нашёл мое слабое место», – подумал он.

Измайлов открыл глаза и встал со шконки. Ему снова вспомнилось, как Абрамов, улыбаясь, позволил ему поговорить с женой. Всё это время она как заведённая твердила одно и то же: «Я всегда знала, что это закончится тюрьмой, ты этого не хотел понимать! Как я теперь буду жить?»

Он пытался успокоить жену, но та твердила своё, словно не слыша. Ему раньше казалось, что он всё может выдержать в этой жизни, но вчера вечером понял, что ошибался. Слёзы жены оказались сильнее его воли к сопротивлению.

Оставшись в кабинете с Абрамовым, он признался в организации покушения на него. Он выразил большое сожаление, что в машине оказались совершенно другие люди. Он без утайки рассказал, что перед покушением ему звонил неизвестный мужчина и предупредил его, что в машине, которая едет в Целинный, будет Абрамов. Они давно планировали это покушение и хорошо знали, в каком месте и как нужно действовать. Сам он действительно не знал, кто ему звонил, но об этом звонке в своё время ему говорил Михаил:

– Слушай меня, Измайлов. Тебе позвонят с телефона милиции, кто будет звонить, я не знаю. У Хозяина везде свои люди, в том числе и в милиции. Только после этого звонка вы должны выехать на трассу.