Кровь на колёсах

– Да не сгущайте вы краски! – воскликнул полковник. – Мы с вами живём в государстве, которое успешно вывело народ Казахстана из средневековья в социализм. Все эти дикие пережитки в прошлом.

– А вы знаете, что лидер преступной группировки, которая действовала в Аркалыке почти два года, является зятем этого начальника милиции? Сейчас он объявлен во всесоюзный розыск, – отметил я.

– Неужели? – неподдельно удивился Ныров. – Никогда бы не подумал! А почему он тогда до сих пор на должности?

– В этом и заключается их местный менталитет, как высказался ваш товарищ. Здесь помимо законов большое значение имеют связи. Они всё и решают, быть ему начальником милиции или нет. Пока он, видно, устраивает этих людей, решает их проблемы.

– Надо же, а казался рубахой-парнем, своим в доску! – продолжал восклицать Пашуков. – Если бы я знал об этом, то не ездил бы с ним ни в какую баню. Теперь вот переживай, что за бабы там были, снимали тебя на камеру или нет! Приедешь на работу, а тебе руководство хлоп фотографии на стол, а ты там на бабе. Не дай бог!

– Ну, ты и мастер портить настроение, – то ли пошутил, то ли пригрозил коллеге Ныров. – Тебе бы, Юрий Иванович, в КГБ работать, цены бы тебе не было!

Мы рассмеялись, а Пашуков стал разливать водку.

В зал вошли две симпатичные русские девушки. Они остановились на входе и, окинув взглядом зал, направились в сторону столика, за которым сидел Кунаев. Их появление не осталось не замеченным публикой. Десятки мужских глаз проводили их и с нескрываемой завистью смотрели на начальника милиции. Женщины поздоровались с начальником милиции как со старым приятелем и присели. Он жестом пригласил официанта, произнёс несколько слов, которые я не смог расслышать. Кунаев стоя разлил шампанское по бокалам, его компания дружно выпила. Женщины принялись рассматривать присутствующих и остановили взгляды на нас.

В ресторане заиграл оркестр, конферансье с пафосом объявил белый танец. Женщин в зале было немного, и все мужчины стали внимательно наблюдать за дамами, выбиравшими партнёров. Дамы Кунаева направились в нашу сторону. Одна из них пригласила покрасневшего до ушей Пашукова, а другая подошла ко мне и, протянув руку, томно произнесла:

– Можно вас на танец? Вы ведь не откажете даме?

Надо признаться, я не без удовольствия встал и, поддерживая партнёршу под руку, направился к центру зала. Мы медленно кружились, и я вдруг почувствовал, как моя партнёрша стала прижиматься ко мне всем разгорячившимся в танце телом. «Для чего всё это?» – подумал я и внимательно посмотрел на соблазнительницу. Почувствовав мой взгляд, она подняла свои голубые глаза и посмотрела с нескрываемым вызовом.

Тонкий запах дорогих духов начал кружить мне голову. Руки невольно сжали её в талии и повели в танце. Нужно отдать барышне должное, танцевала она великолепно, что не скажешь про меня. Я уступил ей лидерство в вальсировании. Партнёрша снова посмотрела на меня. Локон светлых волос коснулся моей щеки.

– Как вас зовут? – спросил я.

Она улыбнулась и взглянула на подругу, кружившуюся рядом.

– Вероника, – выдержав паузу, ответила девушка и ещё плотнее прижалась ко мне.

– Откуда вы, Вероника? Где живёте?

– Живу и служу на Байконуре. Здесь в гостях у своей подруги. У неё сегодня день рождения, и мы решили отметить его в ресторане.

Мы медленно плыли с Вероникой в танце, не замечая другие пары. Мне казалось, что, кроме нас, в зале никого больше нет. Музыка внезапно оборвалась. Я поблагодарил девушку за танец и проводил её к столику.

– Красивые женщины, – прокомментировал оставшийся не у дел Ныров. – Если мне скинуть с десяток лет, я бы показал вам, молодым, как нужно ухаживать за такими эффектными дамами!

Мы едва успели выпить по рюмке, как вновь зазвучала музыка. Я, не раздумывая, направился к Веронике. Мы уже весело и непринужденно болтали, и мне казалось, что время остановилось на счастливой минуте. Пока мы танцевали, Кунаев подсел к Нырову и стал что-то горячо ему говорить.

Однако стоило танцу закончиться, а мне вернуться на место, как тот поднялся из-за стола и, поравнявшись со мной, улыбнулся от уха до уха:

– А вы, Виктор Николаевич, пользуетесь успехом у красивых женщин! Дамы готовы разругаться между собой, чтобы потанцевать с вами.

– Вы умеете делать комплименты, видно, не только женщинам, – в пику ему ответил я, не останавливаясь.

Мы выпили ещё по рюмке, и я стал прощаться с гостями. Пашуков увидел под салфеткой оставленные мной деньги.

– Виктор Николаевич, – возмутился он, – зачем же так! Это мы сегодня угощаем вас! Мы же пригласили вас в ресторан!

– Вы что, миллионеры? Завтра вам в дороге деньги пригодятся. И в Москве тоже. Купите лучше на эти деньги подарки своим семьям.

В холле я столкнулся с Вероникой. Получив в гардеробе пальто, девушки одевались.

– Надеюсь, мы ещё встретимся? Да и подруга моя не против этого.

– Да, – подхватила подруга, – после дежурства Вероника приедет ко мне, и мы с вами обязательно встретимся.

Я улыбнулся в ответ.

* * *

Утром конвой с одиннадцатью изъятыми у преступников машинами и восемью арестованными направился из Аркалыка в Набережные Челны. У ворот милиции рыдали родственники.

На моём столе уже час как лежал рапорт сержанта милиции Курицына. Когда последняя машина скрылась за воротами, я взялся за обдумывание его сведений: «Кому здесь можно доверять? Живешь и работаешь, как в тылу врага. На войне хоть всё ясно: здесь наши, там враги. А здесь? Кто друг, кто враг, попробуй, разберись!»

Из рапорта Курицына следовало, что всё это время, с момента нашего первого задержания, в ИВС происходили непонятные вещи. Каждый вечер после нашего ухода местные работники милиции организовывали встречи задержанных с родственниками и близкими. Двери камер порой не закрывались до самого утра. Задержанные свободно встречались друг с другом, разрабатывали схемы поведения на допросах. Все действия местной милиции были направлены на одно – как можно больше заработать на этом денег. Руководил всем заместитель начальника ИВС Илюмжинов.

«Что мне делать? – подумал я. – Все они работники местного отдела, и мне не подчиняются. Возбудить по ним уголовное дело здесь у меня не получится, мне никто не позволит. Но и работать дальше так просто невозможно». Мне ещё не приходилось сталкиваться с подобным безобразием, и я не видел реального выхода из этой ситуации.

Не в меру услужливая память подсунула мне события апреля прошлого года. Странные вещи творились тогда, опять-таки в Челнах. Ухари в милицейской форме совершали налёты на наркопритоны и автостоянки. Оперативная группа под моим руководством работала сутки напролёт, но на участников преступной группы выйти не удавалось. Костин уже в далёкой от вежливости форме высказывал из Казани по телефону подозрения: не играем ли мы с Ботовым в шахматы вместо выполнения прямых обязанностей.

Наконец, после очередного эпизода, сторож ограбленной автостоянки рассказал, что среди налётчиков был молодой парнишка: то ли пьяный, то ли обкурился, но был точно под действиями наркотика. Глазами сверкал шальными и страшными. Такой убьёт запросто. Один из нападавших в форме лейтенанта милиции назвал его Артёмом. Подняли информацию по употребляющим вещества, вызвали повесткой и заполучили… «Павлика Морозова».

В отделение явился младший брат Артёма, горя желанием показать нам тайник, где лежат наркотики и милицейская форма. Сначала я подумал, что отчаяние довело мальчишку до решимости посадить родного брата. Отнюдь, он не лечить его собрался и не спасать от смерти – сдавал за барахло!

Выяснилось, родители братьев служили в ГДР. Отец привёз оттуда шикарный мотоцикл и почему-то подарил его Артёму. Вот «Павлик Морозов» и хотел, чтобы мотоцикл достался ему. Всё просто: если старшего брата посадят, мотоцикл в распоряжении младшенького. Брезгливость и отвращение переполняли меня тогда. Я всю жизнь посвятил борьбе с преступностью, но такого чудовищного цинизма ещё не видел.

Тем не менее, услугами циничного подростка мы воспользовались и заключили Артёма под стражу. Он нам рассказал, что месяцев пять назад при выходе с дискотеки его задержал наряд милиции. Это были солдаты срочной службы милицейского батальона, расквартированного в Челнах. Артёма и ещё нескольких ребят посадили в милицейскую машину и привезли в опорный пункт милиции. Там во время обыска у него нашли таблетки кодеина и угрозами склонили «добровольно помогать в борьбе с такими же уродами, как он сам». В противном случае обещали, что «нарком» живым из опорного пункта не выйдет, просто пропадёт без вести, или будет обнаружен где-нибудь в подъезде погибшим от передозировки.

Артём согласно закивал головой и выложил адреса тех, кто занимается оптовыми поставками и продажами. «Мы не будем убивать их, – заверили солдатики. –Нам нужны их деньги, заработанные на этом дерьме». Налёты на притоны длились несколько недель, и вскоре Артём стал полноправным членом новой преступной группы.

А потом его внимание привлекла автостоянка. Что делать с машинами и где их хранить? Над этой проблемой размышляли недолго. Было решено загонять грузовики на территорию части, где никому не придёт в голову их искать. Затем, выждав время, навесить на них армейские номера и перегнать в Астраханскую область.

Командир роты, старший лейтенант милиции Угаров, выслушал просьбу инициативной группы и отправился к командиру батальона просить разрешения на временную стоянку машин на территории части. И тот удивительно легко дал добро, условившись о собственной выгоде в десять тысяч рублей в месяц с каждой машины.

И вот когда мы, наконец, распутав клубок причин и следствий, буквально утром следующего дня со мной связался сотрудник особого отдела бригады, в состав которой входил батальон милиции Набережных Челнов, Георгий Лобода. Он сообщил, что дело передаётся в военную прокуратуру. Лишь в отношении наркомана оно каким-то образом будет выделено в отдельное производство и передано в следственное управление МВД РТ.

Я был ошарашен! Я рассчитывал на совместную работу, а вышло наоборот. Почти месяц мы с ребятами работали, а когда добились успеха, то, по чьей-то прихоти, разработку отобрали, лишая нас победы. Не верилось, что армейский генералитет заинтересован в нормальном исходе расследования. Ясное дело, постараются все концы спрятать в воду.

Я боялся пережить подобное разочарование здесь, в Аркалыке, поэтому без энтузиазма вернулся к изучению рапорта Курицына. «Что с ним делать, с этим рапортом? – думал я. – Наверное, надо передать по службе Кунаеву, но будет ли он заниматься этими вопросами?»

Раздался звонок. Нежный голос моей недавней знакомой Вероники заставил течь мысли в несколько ином русле:

– Виктор, здравствуйте! Это я, Вероника! Вы ещё не забыли меня? Завтра у меня выходной и я встречаюсь со своей подругой в Аркалыке. Как вы смотрите на то, что мы пригласим вас в гости? Посидим немного, поговорим. Вы, наверное, и так никуда не ходите? Работа, гостиница и больше никаких развлечений?

Я был в лёгком замешательстве.

– Вероника! Извините, но совсем не ожидал услышать ваш чудесный голос. На ваше приглашение могу сказать, что приду, только сообщите время и адрес вашей подруги.