Кровь на колёсах

Вероника сообщила, куда приехать, мы поболтала ещё с минуту, и наш разговор сошёл на нет сам собой. Мне вспомнился вечер в ресторане, белый танец, на который Вероника пригласила меня. И ещё я прекрасно помнил улыбку начальника милиции, когда он наклонившись к Веронике, что-то шептал ей на ухо, показывая на меня. «Кто она? – думал я. – Случайная знакомая Кунаева или его человек, которого он вводит в игру?» Я решил не ломать голову и дождаться завтрашнего дня.

Вновь зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал сдавленный, как мне показалось, голос Уразбаева:

– Приветствую, Виктор Николаевич. Жду на старом месте через полчаса! Успеете?

Я взглянул на часы и бросился одеваться.

К условленному месту добрался вовремя на служебной машине. Вышел из неё, кутаясь в демисезонное пальто, насколько можно в него закутаться. Ветер дул со степи и гнал позёмку. Уже через минуту я почувствовал его обжигающие объятия. «Ну, где же ты, Расих? – пританцовывал я. – Ещё минута, и я превращусь в ледышку».

Уразбаев появился по обыкновению неожиданно – из-за стоящего недалеко трактора – и быстрым шагом направился ко мне.

– Давайте переговорим в машине, – предложил он. – Я ужасно замёрз.

Я попросил водителя, чтобы покул на улице, а мы с Уразбаевым забрались в салон.

– Виктор Николаевич! я уговорил трёх человек, они готовы вам сдаться хоть сегодня. Но вы должны гарантировать им, что их не отправят в Челны. В конечном итоге они не воровали эти машины, а просто купили. В чём их вина? В том, что поверили Ланге и позарились на дешевизну? Они уже осознали всё и готовы вернуть машины.

– Ты, Расих, заговорил, как юрист, – улыбнулся я. – Нужно было думать раньше. Все сильны задним умом!

– Да дело не в том, как я говорю. Если вы их не закроете, то люди сами придут к вам и отдадут свои машины. Главное, чтобы они поверили вам. Я встретился со многими ребятами. Однако, есть люди, которые не хотят возвращать машины и готовы драться за них до конца. Вот их фамилии, они, наверное, вам уже известны. Их сейчас здесь нет. Они в Узбекистане, грузятся ранними овощами. Задержать их вам будет довольно сложно, многие из них ездят с оружием.

Насчёт Ланге узнал вот что. Всё это время он скрывался у своего товарища по фамилии Акаев. Зовут Мирза. Неделю назад уехал, куда, пока сказать не могу. Акаев, насколько знаю, вывез его в Байконур. Пока они туда ехали, к Акаеву нагрянули какие-то люди, зарезали его жену и спалили дом. Причину этого никто не знает. Как мне рассказали, сам Акаев считает, что это сделали люди мафии, которые охотятся за Ланге. Ходят слухи, что он якобы зажал у них большую сумму денег за наркотики. У них там свои какие-то дела. Ещё. Вчера узнал, что его тесть поддерживает с ним связь. Последний раз они созванивались около двух недель назад.

– Расих, кто из милиции звонил в тот день, когда произошло ДТП, нашим ребятами? Случайно, не знаешь?

– По всей вероятности, Аскаров, но точно сказать не могу. Есть ещё один человек, зовут Хилый. Вот сволочь, так сволочь. Он иногда приходит к Кунаеву на работу. Не скажу, что они друзья. Начальник его сильно ненавидит и, похоже, даже боится. Кто такой этот Хилый, никто не знает, но все трепещут перед ним.

– Расих, а тебе не знакома Вероника? Женщина с такими красивыми светлыми волосами. Говорят, что она то ли служит, то ли работает где-то на Байконуре и часто приезжает в город к подруге?

Он задумался, а затем радостно улыбнулся.

– Я знаю её. По-моему, она работает в системе КГБ. У неё ещё родинка около уха. Это та? Что, есть проблема?

– Как тебе сказать. Завтра приглашён на вечер, где будет и эта женщина. Вот и решил поинтересоваться, как мне себя вести.

– Связей у меня в местном КГБ нет и поэтому ничего сказать не могу. Думайте сами, для чего контора подкладывает под вас бабу. Смотрите, чтобы не приписали попытку изнасилования. Сейчас и у них и у КГБ тоже все мысли только об одном – отправить вас в Россию.

Я поблагодарил его за информацию и, прощаясь, попросил:

– Расих, пусть те, кто хочет сдаться, сначала позвонят мне, скажут, что от тебя и сообщат свой адрес. Арестов не будет, я тебе это обещаю.

На этом мы расстались. Уразбаев порхнул из машины в сугробы, а водитель, матерясь, залез в салон. Его пальцы задеревенели и никак не могли справиться с ключом зажигания.

* * *

Я вызвал к себе начальника ИВС Аскарова. Это был грузный мужчина неопределённого возраста. Его густые чёрные волосы больше напоминали щетину какого-то неизвестного зверя. Из-за круглых щёк его узкие и по-восточному раскосые глаза чем-то напоминали амбразуры дотов. Когда он улыбался, глаза исчезали, а лицо превращалось в большой блин. Своё тело он «внёс» в мой кабинет очень осторожно, словно предчувствуя возможную опасность.

– Смелее, Аскаров, смелее. Деньги у родственников арестованных вы брать не боялись, а сейчас крадётесь, словно что-то украли.

Остановившись посреди кабинета, он застыл и стал крутить несоразмерно маленькой головой, подыскивал место для «посадки».

– Садитесь вот на этот стул, здесь вам будет удобнее, – сориентировал я.

Потрогав стул и убедившись в его надёжности, он медленно опустил на сиденье своё грузное тело.

– Аскаров, у меня целая куча заявлений от родственников и арестованных нами преступников о том, что вы брали с них очень большие деньги за то, что организовывали им встречи, нарушая закон. А именно, закон, предусматривающий полную изоляцию арестованных и задержанных от внешнего мира. Вы знали об этом? – Получив утвердительный ответ, я продолжил: – Вы не только нарушали этот закон, но ещё и вымогали деньги за организацию свиданий. Вы знаете, что бывает за подобное?

Он сидел, вжав в плечи и без того малозаметную круглую голову.

– Всё верно, Аскаров. Вы правильно всё поняли и можете оказаться среди этих людей незамедлительно. Сейчас я достану постановление прокуратуры и арестую вас. В самое ближайшее время вы уедете в Набережные Челны, где суд определит, насколько опасно ваше преступление. Вы мне верите?

Я встал из-за стола, открыл сейф и достал оттуда бумажную папку. Демонстративно вынул из папки чистый бланк постановления и положил на стол. Лицо Аскарова стало походить на подгоревший блин. Цвет медленно менялся с красного на коричневый. Он внимательно следил за моей рукой с шариковой ручкой.

– Сколько стоит моя свобода и что мне нужно делать? – произнёс он, посмотрев на меня в упор.

– У меня в отличие от вас нет установленной таксы. Всё зависит от того, как мы договоримся, да и денег я не беру, тем более грязных.

– Тогда скажите, что вы от меня хотите? Может, мой дом, машину?

– Нет. Этого мне тоже от вас не нужно. Мне нужен Ланге, его связи и так далее.

– А кто это такой? Я не знаю его, – искренне удивился визави.

– Не валяйте дурака, Аскаров. Вы же умный человек. Неужели мы не договоримся? Кто для вас Ланге? Никто! Неужели ваша свобода не стоит его?

Глядя на поведение допрашиваемого, я сразу понял, что тема свободы для Аскарова весьма актуальна. Совсем недавно он повторно женился на молодой казашке и усиленными темпами возводил новый дом, оставив старый прежней семье.

– Для кого вы строите дом? Или ещё надеетесь, что молодая жена будет вас ждать, плакать ночами и бегать к вам с передачами? Я бы на вашем месте на это не сильно рассчитывал! Если вас посадят, в чём я не сомневаюсь, она вас сразу выпишет. Попробуйте потом прописаться в новый дом! Не получится. Анкета у вас будет не та. Есть судимость!

Глаза Аскарова заблестели сквозь еле видные щёлочки. Я попытался угадать, о чём он думает, но было совершенно невозможно понять ни его взгляда, ни выражения лица.

– Я не знаю, где сейчас он, – пробурчал он. – Слышал, что уехал, но куда конкретно не знаю.

– А вы поинтересуйтесь, может, и узнаете, – настаивал я, невольно подражая бурчанию собеседника. – Стучите, и вам откроется. По-моему, так говорил Иисус? А сейчас, Аскаров, вы напишете мне всё, что знаете о делах Кунаева. Не смотрите на меня так. Помните, своя рубашка ближе к телу. – Я достал несколько чистых листов и протянул ему.

– Я боюсь их, – безвольно сказал он. – Они меня убьют за это.

– Аскаров, если я тебя закрою, то они тебя и так убьют, скажешь мне что-то или нет. Может, тебе напомнить смерть Измайлова? Это ведь ты его убил, я знаю. Так что пишите, может быть, и выживете, вот вам мой совет.

Его лицо вновь стало коричневым.

– Я не убивал Измайлова! Я с ним только разговаривал, но не убивал!

– Пишите, пишите. Мы разберёмся, кто его убил.

Он писал долго, больше трёх часов. Китель на его спине промок насквозь. Когда он закончил и встал со стула, мне показалось, что он сбросил несколько килограммов веса.

– Ну что, теперь легче? – спросил я его. – Так это было всегда, вот почему люди и исповедовались перед священниками. Я стал батюшкой для вас.