Кровь на колёсах

– Что мне остается, Виктор Николаевич! У меня просто нет выхода. Они меня убьют в любом случае, на воле или в тюрьме. Включайте свой магнитофон! Это ничего, что мы с вами на улице в парке, а не в бане?

– Второй вариант меня устраивает больше. Там тише, а значит, и запись будет чище. Пойдёмте в баню.

Мы прошли метров триста, свернули в переулок и оказались у небольшого дома. Он был обнесён высоким металлическим забором, а во дворе бегали азиатские овчарки. Пройдя мимо лохматых «стражей границы», мы вошли в баню, заранее натопленную услужливым хозяином.

– Не переживайте, сюда никто из посторонних не придёт, – заверил меня Аскаров.

В предбаннике я включил свой портативный магнитофон.

Аскаров рассказал, что Хилый является ликвидатором в этой, по его выражению, мафиозной структуре. За Мустафой много убийств, и все в городе его очень боятся. В последний раз он видел Хилого в день, когда произошло ДТП. Ликвидатор выходил из кабинета начальника милиции. Когда тот скрылся за поворотом коридора, Аскаров прошёл в приёмную и поинтересовался у секретаря, здесь ли начальник милиции. С её слов его не было, Кунаев уехал минут тридцать назад, до того как увидел Хилого. Тогда Аскаров спросил, что здесь делал этот мужчина. Секретарь ответила, что он тоже приходил к начальнику милиции, но не застал его и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Но поскольку секретарь сама говорила по телефону, то разрешила позвонить с аппарата начальника. О чём говорил мужчина, она не знает, так как не прислушивалась.

Из окружения Михаила с ним поддерживал связь только Измайлов. Кто такой Хилый, откуда появился в городе, никто не знает. Со слов начальника милиции, Хилый следит здесь за многими большими людьми, контролирует их денежные отчисления в Алма-Ату. Никто не знает и того, кто стоит над Мустафой. Не знает даже Кунаев, который всегда всё знает.

– Подождите, а что вам известно о сотруднике местного отдела КГБ Каримове? Вам не кажется, что Мустафой управляет именно этот человек?

Аскаров, услышав фамилию Каримова, вздрогнул и с опаской посмотрел на дверь.

– Я не знаю никакого Каримова, – залепетал он.

– Так, Аскаров. Если говорим правду, то говорим до конца!

Он прикрыл мой магнитофон рукой и закачал головой, давая мне понять, что не намерен говорить на эту тему.

Я выключил магнитофон и с укором взглянул на собеседника. Он явно перепугался, когда услышал фамилию Каримова. Мне ничего не оставалось, как поблагодарить его за искренность и откланяться. У дверей дома стоял хозяин-казах и с любопытством смотрел на меня. Спустившись с крыльца, он отогнал овчарок, и я беспрепятственно вышел на улицу.

Судьба Аскарова не могла не волновать меня. Его отказ от показаний был мне понятен. Я не винил его. Ведь в этой игре каждый из нас преследовал свои цели.

* * *

В это утро я проснулся очень рано. В номере было прохладно и совсем не хотелось выбираться из тёплой постели. Я быстро встал, собрался, вышел на улицу и сразу же попал в объятия ледяного степного ветра. «Здесь вообще когда-нибудь бывает тепло?» – подумал я с ощущением полной безысходности.

Действительно, вскоре выяснилось, что на работе происходит что-то неладное. По коридорам сновали сотрудники.

– Что произошло? – остановил я первого попавшегося сержанта.

– Аскаров застрелился!

– Как застрелился? – обалдел я от услышанного мной доклада. – Когда?

– Сегодня утром. Пришёл очень рано и сразу пошёл в оружейную комнату, взял пистолет у дежурного и стал его чистить. Как в патроннике оказался патрон, никто не знает. Дежурный ему патроны не выдавал. Выстрел – и нет Аскарова! Пуля попала в правый глаз и вышла из головы. Врачи сказали, смерть наступила моментально.

– Кто-то из сотрудников присутствовал при этом?

– Вроде никого не было. Сам Аскаров выходил из оружейной на минуту, в туалет. Пистолет оставлял в комнате.

Это сообщение начисто выбило меня из колеи. Я едва добрёл на ватных ногах до кабинета и обессилено рухнул в кресло: «Вот и оправдались все его страхи. Судя по почерку, ликвидировали его умелые люди. Что происходит? Я просто становлюсь злым роком. Стоит мне пообщаться с человеком, расположить его к себе, как его тут же убивают. Один повесился, второй застрелился. – Мысли лезли мне в голову, одна страшнее другой: – Мог я как-то защитить Аскарова? Наверное, нет. Кто я здесь? Приезжий. Как приехал, так и уехал. Ну не было у меня возможности спрятать его от Хилого! Здесь все повязаны, нельзя доверять никому, каждый может продать любого в любую минуту. Но, несмотря ни на что, надо продолжать работать».

Мне позвонили.

– Здравствуй, Абрамов! – услышал я голос Лазарева. – Не забыл меня ещё? Я подлечился и в конце недели собираюсь в Аркалык. Как у тебя дела? Много машин нашёл?

– Василий Владимирович! Это не телефонный разговор, – ответил я. – Приедете, всё узнаете на месте!

– Слушай, что ты там сделал, что эти двое Ныров и его коллега, только о тебе и говорят? Чем ты их там приворожил?

– Не знаю. Вернётесь – поговорим на эту тему отдельно! – Мне было совершенно не до самопиара.

Еле-еле удалось быстро свести разговор к прощанию. Привычным движением руки положив трубку на рычаг телефона, я автоматически глянул в окно. На плацу стояли три машины. Ветер легко играл их тяжёлыми тентами, и мне показалось, что это не ветер, а кто-то живой изнутри волнообразно толкает их. Восходящее солнце покрыло тенты красноватым оттенком. «Да, сколько крови из-за этих машин!» – подумалось мне.

Мой взгляд невольно остановился на пулевом отверстии в стекле. Я быстро задёрнул штору и отошёл от окна. «Почему же ещё жив Расих? Ведь вербовал я его в этой же самой комнате! А может, тогда ещё не был установлен микрофон?»

Будто прочитав мои мысли, мне позвонил Расих.

– Только, что думал о тебе! – обрадовался я звонку. – А говорят, что телепатии нет!

– Надо срочно встретиться. Есть разговор – похоже, Расиху было не до лирики.

Накинув пальто, я срочно выехал по уже знакомому адресу.

* * *

Уразбаев ждал меня на стройке. Рабочие в тот момент отсутствовали, все они собрались перекусить в небольшой бытовке.

После краткого приветствия мы поднялись на первый этаж строящегося дома.

– Виктор Николаевич! есть ещё четверо мужиков, готовых вернуть машины, – сообщил Расих. – Вы держите слово, и люди начинают верить вам.

– Если это так, то работаем по старой схеме. Буду ждать звонков, – ответил я. – Но ты меня вызвал не по этому поводу. Можешь что-то сказать о Ланге? Говорят, он в последнее время больше занимался наркотиками, чем машинами. Из-за этого погиб Измайлов.

Он невольно поморщился от моих слов.

– Люди больше говорят, чем знают. Дело в том, что когда я узнал о наркотиках, то сразу же сказал ему, что этот бизнес не по мне. А вот Измайлов не смог ему отказать и втянулся по полной программе. Жалко, конечно, неплохой был человек. Я не верю, что он наложил на себя руки. А может, выбрал меньшее зло для себя или своих родственников. Сейчас Ланге больше боится этих дельцов, чем вас. Он знает, если попадёт в милицию, то не проживет и недели, поэтому и скрывается. Денег у него очень много, но бежать ему некуда. Эти люди достанут его везде: и здесь, и в России.

– Сегодня утром застрелился начальник ИВС Аскаров. Я хотел с ним поговорить, но он чего-то испугался и отказался от разговора. Он всё время говорил мне о каком-то Мустафе или Хилом, которого все боятся у вас. Случайно, не знаешь, кто он такой?

Он словно растерялся от моего вопроса и замолчал.

– Расих! ты что, испугался или не доверяешь мне?

– Да нет Виктор Николаевич, я верю вам. Просто не ожидал, что вы про Хилого у меня спросите. Сам я его не знаю, но слышал. Раньше он часто ходил в Афганистан и проворачивал там дела. Но однажды нарвался на пограничников и получил срок. Когда вышел из колонии, стал зарабатывать на убийствах. У людей много врагов, особенно у богатых, и у него всегда была работа. Кто он такой, где живет, я не знаю, но там, где появляется Хилый, всегда были кровь и смерть. Не буду врать, однажды я видел его в магазине, где он разговаривал с одним человеком. Этот человек, по-моему, работает в КГБ.

– А как его фамилия? Не Каримов, случайно?

– Не знаю, но если вам это интересно, узнаю.

– Хорошо, Расих, договорились. Эта фамилия для меня очень важна. А сейчас расскажи, есть ли у тебя сведения по Веронике?

– Да, есть. Она работает в специальном отделе КГБ Байконура. Чем она там занимается, узнать не удалось. Но то, что она при погонах, это точно. Красивая женщина… – На его обветренном лице появилась улыбка.