Иные судьбы

Я, с иронией: – Болдинская?

Она, смеясь: – «Обалдинская»! От слова «обалдеть»!

Я проводил её до остановки и пошёл домой. Всю дорогу думал о нашем разговоре. Нет – она не поняла меня. Я заблуждался на её счёт… Ни она первая, ни она последняя – её же словами!

Сейчас – дома. Болит голова. Пойду спать.

    С уважением,
    С.Е.
    23 ноября.

Здравствуй, Елена! Видел сон. Ехал в поезде, утомляясь болтовней проводниц. Держал путь – к тебе. Я это понял благодаря подаркам, лежащим на верхней полке. Сплошь – книги. Сплошь – русская классика. Форзацы – сплошь – с моими посвящениями тебе! Купе – как жизнь. За окном пролетали дома, деревья, люди… В этой суматохе я пытался найти тебя, выходя на каждом полустаночке и наивно интересуясь его названием. Поезд нёсся, а рельсы сзади него разлетались в щепки! Смотрел в окно – дух захватывало! Неожиданно – сонливость. Я боролся – сначала напрягая извилины, потом размахивая руками… Темнота – мрак – бездна… Тут уже проснулся. Что передо мной? Улица в окне, покрытая мглой, удручённые потолочные плинтуса, угнетающие белизной… Невыносимо! Я думал не «неужто ли это не сон», а «неужто ли этот сон – мой»?

Во снах сражаюсь с расстоянием, нас разделяющим… Скучаю – очень! Приходится смиряться! Ожидание – впрок. Иначе бы только и писал в эту тетрадь, а поэзию забросил. Моя родная душа… Нет, не хочу изощряться в обращениях – не симпатично! Лучшая неизбитость – в мысли. Ежеминутно заставляю себя думать – сочинять что-то новое. Сочетать – не сочетаемое. Создавать – неведомое!

Ещё – завязываю с влюблённостью. Девятого ноября – в мыслях, нынче – в действиях. Как зародится что-то – растопчу, заглушу, придушу! Всё отдаю и остаюсь ни с чем. Боже – время! Чорт – деньги! Не хочу особого отношения, хочу – любви. Чтобы меня любили, а не только я. Аристотель считал, что лучше любить самому, нежели быть любимым. Жутко – если он в это верил. Жутко – если так и было в его жизни.

Любовь должна быть обоюдна, иначе – мучение. Любишь ты, и не любят тебя – болезнь. Любят тебя, и не любишь ты – несовместимость! Но в обоих случаях – не любовь. Всяческая потребность классифицировать любовь – спекуляция. Спекуляция и для думающего так, и для внимающего это. Нам плохо с человеком – боимся признаться – оправдываем каким-то видом любви! А там – даже почвы нет, чтобы укорениться! Сколько раз так было? Уйма. Либо любовь есть, либо – нет. Наверное, рассуждаю категорично – уступать не в моих правилах!

Простите подростковый слог
за череду случайных мыслей,
что я ищу всегда предлог
для оправданья укоризны;

что я смотрю, порой, не так —
бескомпромиссно, беспощадно:
есть Бог и дьявол, свет и мрак,
а что-то среднее – отвратно!

Не месяц кажется вдали —
робеет грустная улыбка,
маня большие корабли,
на звук их откликаясь зыбко…

Огонь – вода, веселье – скорбь,
добро и зло, слова и дело —
сомнение стоит побороть,
чтоб нужный выбор сделать смело!

На сегодня всё. Вновь пойду одолевать головную боль.

    С уважением,
    С.Е.
    1 декабря

Здравствуй, Елена! Настал декабрь. Утром – на работу. Валит снег. Снег с дождем. Подумаешь, эка невидаль! Я под зонтом. В другое время – без него. Но сейчас я в пальто – пальто жалко! В одном кармане – сок. В другом – булка фаготтини с сыром. Извините – чем богаты.

В обеденный перерыв подошёл коллега. Сгусток общественной активности: – Ты пойдёшь с нами 25 отмечать Новый год?

Я, не отвлекаясь от складывания документов в сейф: – А вы по григорианскому календарю отмечаете?

Он, сконфузившись: – Да…

Я, с ухмылкой, смотря в упор: – А почему тогда 25-го, когда 31-го?

Он, нервно: – С тобой даже поговорить невозможно! Ты начинаешь подтрунивать! Это невыносимо! Ты можешь сказать по-человечески: пойдешь ты или нет?

Я, как само собой разумеющееся: – Нет, конечно! На все предложения – нет. Жирное и курсивом – нет. На всех языках… – не успел докончить, как он вклинился: – Что ты вечно из себя строишь?

Я, с достоинством: – Я – поэт. Строю стихи. Материал – буквы. Примечание – русские! (Примечание немаловажно!) Я из себя ничего не строю – не из чего строить. Всё – стихам!

Он ничего не ответил – ушёл. Зачем подходил? Получил ли, что хотел? Не узнаю никогда! Оно – неважно. Их таких много – достающих из-под земли и возникающих на пути как огненный столп!

На улице – чудно!

Закроет небо крылом лебединым
и белоснежною станет земля,
река проснётся единою льдиной
и заколышут зимой тополя.

Утонут руки в прелестных перчатках,
заменит летнее платье пальто.
Ты побежишь, милый друг, без оглядки,
а перемен не заметит никто.

Они всё также – под мысленным тяглом —
не отдают предпочтенье годам.
Давно в историю канул октябрь,
но в жизни их он совсем не бывал.

Ты зябнешь хрупкая в терпком морозе,
оберегая в ладонях тепло,
а я несу тебе алые розы,
чтобы от них тебе стало светло!

Мы потеряемся в спешке осенней —
в момент, когда она прячет листву…
Хотя встречаемся по воскресеньям —
и в будни жить без тебя не могу!

—

Не хочу жить в настоящем и настоящим. Хочу жить будущим в настоящем! Будущее – манящее, имеющее право выбора. Настоящее – знание, выводимое из опыта прошлого. Им жить нельзя. Знание нужно применять. Вот я и применяю: хожу по проторенной тропе на работу, решаю постылые задачи и сплю на всё той же деформированной кровати…

—

Вспомнилась первая сессия. Программа минимум – дожить до дня рождения. Программа максимум – пережить экзамены. Первое – можно отложить (каждый год есть вероятность осуществить), второе – учить – сдать – спокойно творить!